Кто-то просит прощения - Вадим Юрьевич Панов

– А Боташев сказал, что ты на пути к выздоровлению, – коротко рассмеялся Сергей. – Неужели ошибся?

– Он следователь, а не психиатр, – серьёзно ответил Феликс. И перевёл взгляд на Егора: – Я не имею права вести расследование, я это знаю, просто хочу подробно поговорить с местными о мысе. Типа, турист, увлечённый красивыми легендами.

– Если Боташев узнает, у тебя будут проблемы, турист, – предупредил участковый. – Он, в общем, нормальный, но самолюбивый.

– Я не стану целенаправленно расспрашивать о сегодняшнем трупе, – пообещал Вербин. – Но если в разговоре о нём зайдёт речь – останавливать собеседника не буду. И если нарою что-нибудь интересное – сразу сообщу тебе. А ты уж сам решай, как с Боташевым разбираться. Так пойдёт?

– Так пойдёт, – вздохнул Егор.

– А какой здесь посёлок поблизости?

– Онгурён.

– Дугар оттуда?

– Да.

– Начну с него.

– Зачем тебе? – неожиданно спросил Сергей.

– Любопытно, – развёл руками Феликс. – Вы мне столько всего о мысе рассказали, что я не могу не копнуть глубже, не провести, так сказать, самодеятельное этнографическое исследование.

– А как же отпуск?

– А о чём ты думал, когда притащил меня на место преступления?

– Не доказано, – заметил Егор.

– Вот я и развлекусь на отдыхе – поищу доказательства. Не найду – хорошо, зато послушаю рассказы о здешних местах.

– Вчера не хватило? – съязвил Сергей.

– Вчера уже закончилось, а завтра вам на работу обоим, а мне станет скучно.

– Упрямый ты, – вздохнул Сергей. И посмотрел на Егора: – Что скажешь?

– Я не могу запретить Феликсу общаться с людьми и задавать вопросы, в конце концов, на то он и турист.

– Спасибо, – кивнул Вербин.

– Приплыву за тобой завтра или пришлю кого, чтобы тебя в Онгурён доставили. И Дугара предупрежу, у нас с ним отношения хорошие, думаю, не откажет.

– Спасибо.

– Он ещё не согласился, – продолжил Егор. – А настаивать я не буду. Просто скажу, что с ним хочет пообщаться… ты.

– За это спасибо. – Вербин помолчал. – Если он откажется, это тоже будет любопытно.

– Почему?

– Да, есть одна мысль…

– Но ты её не расскажешь?

– Не сразу. Пусть Дугар сначала не согласится.

– А если он согласится с тобой поговорить?

– Тогда я его послушаю, – ответил Феликс. – И поделюсь с тобой другими мыслями, которые появятся после того, как я его послушаю.

Егор и Сергей вновь переглянулись, помолчали, а затем Сергей спросил:

– Один в Онгурён пойдёшь?

– Да. Если можно.

– Можно, конечно, почему нет? Я тебя тогда в Хужире подожду.

– Ты же в Иркутск собирался?

– А как ты без меня доберёшься?

– Ну, справлюсь, не мальчик. Ты бы вещи мои забрал, а там…

– Поедем, как ты в Онгурёне закончишь, – решительно ответил Сергей. – И не спорь.

– Спасибо.

– Одним «спасибо» не отделаешься.

– Догадываюсь…

Тем временем Егор запустил двигатель и медленно отвёл катер от берега. Мыс Рытый стал удаляться, и только сейчас Феликс понял, что с того момента, как увидел подозрительный труп, он ни разу не вспомнил Криденс.

Ни разу.

* * *

В этот раз Аркадий отсутствовал дольше и приехал, когда оставленный девушке корм почти закончился. Воду Лера экономила, а за едой не уследила, не могла понять, как много в кульке гранул и сколько она съедает – часов у неё не было, окна тоже, свет в конуре не выключался, биологические часы сбились от переживаний, поэтому девушка жила, ориентируясь на потребности организма: захотелось есть – поела, захотелось спать – поспала. И всякий раз после пробуждения заставляла себя делать зарядку – комплекс нехитрых упражнений, которые помогали ей хоть как-то поддерживать форму: и внешне, и внутренне. Это было удивительно, поскольку раньше Лера никогда в жизни зарядку не делала. В фитнес-зал, конечно, ходила, но чтобы, проснувшись, сразу начать заниматься – такого за девушкой не водилось. А здесь решила, что надо, обязательно надо. И с каждым разом старалась увеличивать число упражнений.

Что же касается пищи для ума, то ею для девушки стали две толстые книги, к счастью, не из современной русскоязычной прозы, а шедевры классической русской литературы – «Бесы» Достоевского и «Мастер и Маргарита» Булгакова. «Мастера» Лера раньше читала, роман понравился, и девушка сразу потянулась к нему, но остановилась и взялась за «Бесов», решив, что в её обстоятельствах чем сложнее – тем лучше. Вот и сейчас, вытряхнув из кулька последнюю горсть корма, улеглась на кровать, раскрыла книгу, но прочитать успела всего несколько страниц – в соседнем помещении послышались шаги, в дверном замке повернулся ключ, и на пороге появился Аркадий.

– Привет. – Он был румян и весел.

Лера задумчиво посмотрела ему в глаза, помолчала… и промолчала. Однако смутить похитителя не смогла.

– Как ты? – с улыбкой поинтересовался мужчина.

– Издеваешься? – Девушка кивнула на смятый кулёк, показала на раскрытой ладони горсть корма и демонстративно бросила остатки еды на пол.

– В том числе издеваюсь, – не стал отрицать Аркадий. – Ты ведь помнишь, что наши отношения подразумевают весь спектр эмоций?

– У нас нет никаких отношений.

– А как ты называешь это всё?

«Это всё»?! Похищение, насилие и пребывание в грязной конуре? Девушку захлестнули ярость, обида, ненависть. Захотелось броситься на самодовольного подонка, ударить, хотя бы попытаться ударить, зная, что он выше и сильнее, захотелось увидеть кровь из его разбитой губы и крикнуть ему в лицо грязное ругательство.

Захотелось.

Опомнилась девушка в самый последний момент. Скривила губы, показав, что готова разрыдаться, и беспомощно повторила:

– Ты издеваешься?

– Валерия, ты совсем отупела? – полушутя поинтересовался Аркадий. – Я только что ответил на этот вопрос.

Сделал шаг назад и бросил:

– Выходи.

– Зачем? – насторожилась девушка.

– Просто выходи, не бойся. – Он окончательно исчез из проёма. – И ведро прихвати.

До сих пор Аркадий сам убирал за пленницей, но делал это, когда она спала. Теперь ей открылся следующий уровень.

«Интересно, чем я заслужила такой подарок?»

Лера поднялась с топчана, поправила «браслет», взяла ведро и шагнула за дверь.

Соседняя комната оказалась довольно большой, не менее тридцати квадратных метров, и тоже без окон. Слева, в углу, спрятался за занавеской унитаз, в который Аркадий велел девушке вылить содержимое ведра, после чего вымыть его из шланга и убрать в «конуру». Покончив с этим, Лера вернулась в большую комнату, подошла к стоящей следом за унитазом душевой кабинке и вопросительно посмотрела на мужчину.

– Горячая вода, шампунь, гель, – произнёс Аркадий с видом радушного хозяина, к дому которого вышла чудом уцелевшая в авиакатастрофе пассажирка, неделю бродившая по пустыне.

Под душ хотелось до невозможности, до подрагивания пальцев, однако Лере удалось сдержать первый порыв и небрежно поинтересоваться:

– Я должна помыться?

– Неужели не хочешь?

– Надоело спать с грязнулей?

– Разумеется.

– То есть, если я откажусь, ты больше не будешь меня трахать?

И лишь задав вопрос, девушка сообразила, что ведёт себя слишком дерзко, отнюдь не как покорная, сломленная пленница, которую должна изображать. К счастью, Аркадий то ли не услышал промелькнувших в голосе интонаций, то ли не придал им значения.

– Конечно, буду, – рассмеялся он. – Просто ты помоешься в любом случае: или добровольно, или после того, как я тебя изобью.

– Бить не надо. – Девушка испуганно съёжилась. – Я очень хочу в душ.

– Не сомневаюсь. – Аркадий подошёл и с видом благодетеля расстегнул «браслет». – Чтобы тебе было удобнее.

– Спасибо.

Девушка с радостью скинула футболку – грязную, отвратительно пахнущую, на мгновение задержалась, показывая себя мужчине, едва заметно улыбнулась, увидев, что он среагировал, зашла в кабинку и задвинула створки. И едва не застонала от удовольствия, когда в неё ударил поток воды.

Как же хорошо.

Мылась Лера долго и с удовольствием, сначала даже позабыла о роли, которую вынуждена была играть, но, вымыв голову, опомнилась и несколько раз прижалась к стеклянным стенкам то грудью, то попой – словно невзначай. Знала, что эти шалости не останутся без внимания, и не ошиблась: открыв створки, девушка сразу поймала заинтересованный взгляд Аркадия, вновь улыбнулась, стыдливо прикрыла рукой грудь и тихо попросила:

– Дай, пожалуйста, полотенце.

– Слева от тебя.

Полотенце лежало на комоде, рядом с аккуратно сложенным халатом, который Лера надела после того, как вытерлась – неспешно, поворачиваясь к Аркадию то одним, то другим боком. Она знала, что мужчина едва сдерживается, но знала, что сдержится – он не любил торопиться. Чувствуя себя отдохнувшей и восхитительно свежей, девушка сунула ноги в тапочки – пол в подземелье был холодным, и вновь выдала вопросительный взгляд, демонстрируя Аркадию, что не решается без разрешения подать голос.

Она должна – обязана! – играть роль покорной и сломленной пленницы.

– Можешь оглядеться, – произнёс мужчина, правильно поняв не прозвучавший вопрос.

– Спасибо.

Лера поправила халат и медленно прошла по комнате.

За душевой кабиной стоял комод с тремя выдвижными ящиками, в которые девушка заглядывать не стала; за ним, но уже в другой стене, располагалась мощная железная дверь – напротив прохода в её конуру; справа от двери – трёхстворчатый шкаф, кресло,