Колдун и кристалл - Стивен Кинг

– Опять загадки, – нахмурился Эдди.

– Разве не факт, что Джейк Чеймберз однажды умер, а теперьвновь стоит перед нами, живой и невредимый? Или вы сомневаетесь в правдивостимоей истории о его смерти в чреве горы? То, что вы иной раз сомневались в моейчестности, мне известно. И на то у вас были веские причины.

Эдди обдумал его слова, покачал головой:

– Ты лжешь, когда ложь способствует достижению поставленнойтобой цели, но о Джейке ты рассказывал нам в таком состоянии, что мог говоритьтолько правду.

Роланда задели слова Эдди (Ты лжешь, когда ложь способствуетдостижению поставленной тобой цели), но он предпочел на них не реагировать. Вконце концов, Эдди не грешил против истины.

– Мы вернулись в заводь времени, – продолжил стрелок, – ивытащили его, прежде чем он успел утонуть.

– Ты его вытащил, – поправил Эдди.

– А ты, между прочим, помогал, хотя бы тем, что без тебя ябы умер, но оставим это. Речь о другом. Миров много, и в них ведет бесконечноечисло дверей. Сейчас мы в одном из таких миров. Червоточина, которую мы слышим,– одна из дверей… только гораздо больше тех, что мы нашли на берегу океана.

– И каковы ее размеры? – спросил Эдди. – Со складские воротаили с сам склад?

Роланд покачал головой, раскинул руки – кто знает?

– Эта червоточина, – подала голос Сюзанна. – Мы не просторядом с ней, не так ли? Мы проскочили через нее. Иначе не попали бы в этуТопику, в реальность, параллельную реальности Эдди.

– Возможно, и проскочили, – признал Роланд. – Кто-нибудь извас чувствовал что-то странное? Головокружение, тошноту?

Они покачали головами. Даже Ыш, который пристально смотрелна Джейка.

– Не почувствовали. – Похоже, другого ответа Роланд и неждал. – Но мы все сосредоточились на загадках…

– Сосредоточились на том, как бы избежать смерти, –пробурчал Эдди.

– Да. Возможно, мы проскочили Червоточину, даже не заметивее. В любом случае червоточины – не естественные явления. Они вроде язв накоже, свидетельства того, что в организме что-то не так. Только организм этот –совокупность всех миров.

– А непорядок исходит от Темной Башни, – добавил Эдди.

Роланд кивнул.

– Даже если это место… эта реальность, это время… не есть катвоего мира, оно может стать этим ка. Супергрипп, да и другие болезни, могутраспространяться, проникать из одной реальности в другую. Точно так же, какраспространяются червоточины, растут и числом, и размером. Я видел их сполдюжины за все годы поисков Темной Башни, а слышал порядка двух десятков.Первую… первую я увидел еще совсем молодым. Около города Хэмбри. – Он опятьпотер щеку ладонью и не удивился, обнаружив не только щетину, но и пот.

Люби меня, Роланд. Если ты любишь меня, люби.

– С нами что-то случилось, Роланд, и это что-то вышибло насиз твоего мира, – подвел итог Джейк. – Мы соскочили с Луча. Смотри, – он указална небо.

Облака медленно плыли над ними, но не в том направлении,куда смотрела искореженная «морда» Блейна. Юго-восток по-прежнему оставалсяюго-востоком, признаки Луча, к которым они уже привыкли, отсутствовали.

– А что такого? – спросил Эдди. – Я хочу сказать… Луч,возможно, и пропал, но Башня-то существует во всех мирах, не так ли?

– Да, – кивнул Роланд, – но не изо всех миров до нее можнодобраться.

За год до того, как пристраститься к героину. Эдди короткоевремя поработал посыльным. Теперь он вспомнил лифты в больших офисных центрах,куда ему случалось что-то привозить, здания, занятые в основном банками иинвестиционными компаниями. На некоторых этажах простым нажатием кнопки лифт неостанавливался: требовалось вставить в щель под номером этажа специальнуюкарточку. Когда кабина лифта подходила к одному из таких закрытых этажей, насветовом указателе вместо номера этажа выскакивала буква X.

– Думаю, нам надо снова найти Луч. – Роланд обвел взглядомостальных.

– Я в этом убежден, – кивнул Эдди. – Пошли, чего стоять. –Через пару шагов он остановился, повернулся, посмотрел на Роланда. Одна бровьвопросительно изогнулась. – Куда идем?

– В том же направлении, в котором ехали. – уверенно ответилРоланд и прошел мимо Эдди в пыльных разбитых сапогах, держа курс на парк.

Роланд дошагал до конца платформы, сшибая на железнодорожныепути куски розового металла. У лестницы остановился, посмотрел на остальных.

– Опять трупы. Будьте готовы.

– Они не… э… текут? – спросил Джейк.

Роланд нахмурился, потом лоб разгладился: он понял смыслвопроса.

– Не текут. Уже высохли.

– Тогда все в порядке. – облегченно вздохнул Джейк, но темне менее протянул руку Сюзанне, которую нес Эдди. Она улыбнулась мальчику икрепко сжала его руку.

У подножия лестницы, ведущей на автостоянку, лежалиполдюжины трупов. Два женских, три мужских. И ребенка в коляске. Летние солнце,дожди и жара славно потрудились над трупами (не говоря уже о посильной помощибродячих котов, скунсов и бурундуков). Ребенок превратился в детскую мумию,извлеченную из какой-нибудь инкской пирамиды. Джейк предположил, что этомальчик, по выцветшему синему цвету одежды, но точно, естественно, сказать немог. Без глаз, без губ, с посеревшей кожей… страх господний… почему мертвыймладенец переходит дорогу? Потому что познакомился с супергриппом.

Но младенец все-таки лежал в коляске, а потому сохранилсялучше взрослых. От тех остались разве что скелеты с волосами. Кости-пальцыодного из мужчин сжимали ручку чемодана, похожего на те «самсониты», с которымипутешествовали родители Джейка. Как и у младенца (как и у всех остальных),глаза мужчины то ли выклевали птицы, то ли выели звери. И теперь на Джейкасмотрели громадные черные глазницы. А под ними два ряда обесцвеченных зубовразошлись в отвратительной ухмылке. Что же ты так долго не приходил, малыш –казалось, спрашивал мертвый мужчина, рука которого все сжимала ручку чемодана.Давно жду тебя, а лето выдалось таким долгим и жарким!

И куда же вы пойдете, друзья? – гадал Джейк. Где надеетесьнайти безопасное прибежище? В Де-Мойне? В Сиукс-Сити? В Фарго На Луне?

Они спустились по лестнице. Роланд первым, остальные следом.Джейк все еще держал Сюзанну за руку, Ыш не отставал от него ни на шаг.Длиннотелый ушастик преодолевал каждую ступеньку в два приема, как трейлер сприцепом переваливает через «лежащего полицейского».