Огненная идиллия - Кэтти Уильямс

Да, он ведет себя как эгоист, но ничего не может с этим поделать.

Вот почему он сейчас стоит у окна, безвольно глядя вниз на толпу, и думает о женщине, которой не место в его жизни.

— Можно войти, Габриель? Я могу вернуться позже, но я хотела бы поговорить с тобой.

Габриель обернулся.

— Ты сегодня рано. — Он взглянул на часы и посмотрел на Эбби. Мерцающие яркие и облегающие наряды, которые она носила в Севилье, сменились обычной, скучной офисной одеждой: серая юбка, аккуратный серый жакет, черные лодочки, белая блузка с маленькими перламутровыми пуговицами на груди.

Он отошел от окна и направился к своему столу, чтобы сесть в кресло.

— Проблемы с отчетами, которые я отправил тебе по электронной почте? — спросил он.

— Все в порядке, Габриель. — Эбби сунула ему конверт, но вместо того, чтобы сесть, осталась там, где стояла.

— Что это?

— Открой и узнаешь.

— Зачем?

— Что значит зачем? — Она нервно рассмеялась и отвела взгляд в сторону. — Ты не хочешь открыть конверт? — Она дрожала. И причиной тому были не только нервы.

— Почему ты вдруг решила уволиться? — спросил он.

— Как ты догадался?

Габриель сцепил пальцы в замок и откинулся в кресле:

— Что еще, кроме заявления об уходе, может быть в этом конверте, Эбби? — Он подался вперед, взял конверт, вскрыл его и прочел его содержимое вслух. — Благодарность за предоставленные возможности… Желание найти себе другую работу… Тебе нравилось работать у меня… И так далее…

— Итак? — Он даже бровью не повел. Его темно‑голубые глаза пригвоздили Эбби к месту. Явно рассердившись, Габриель скомкал заявление об уходе и бросил его на стол. Эбби схватила заявление до того, как оно упало на пол.

Она села в кресло напротив его стола и тщательно разгладила заявление руками.

— Я…

— Ты нашла лучшее место? Более интересные перспективы для карьеры? Более захватывающие возможности? — резко спросил он.

Она спокойно встретила его грозный взгляд.

Итак, он в ярости. Это было более или менее ожидаемо. Эбби знала, что он ценит их рабочие отношения и ему не захочется искать ей замену.

— Альтернативная возможность есть всегда, Габриель, и я, несомненно, найду хорошую должность.

— И это все, что ты можешь сказать? — Он врезал кулаком по столу и отодвинул кресло, чтобы встать. Он смотрел на Эбби несколько секунд, потом прошелся по огромному кабинету. Эбби повернулась, чтобы посмотреть на него.

Ей понадобилась куча времени, чтобы написать заявление об уходе, состоящее из восьми строк. Ее доконало резервирование столика в ресторане, которое она сделала по требованию Габриеля. Она думала, будто легко переживет душевную боль, но она ошибалась, и было бессмысленно цепляться за надежду на то, что все изменится в ближайшее время. Она влюблена в человека, который не ответит ей взаимностью. И она будет страдать, если не уволится.

— Что еще ты хочешь, чтобы я сказала, Габриель?

— Я могу сказать тебе, чего я не желаю от тебя услышать! — Он вперился в нее взглядом.

— И что это?

— Мне наплевать на благодарность за предоставленные возможности и на то, что тебе нравилось работать у меня.

Эбби уставилась на сложенный клочок бумаги на коленях. У нее в глазах стояли слезы. Чего он от нее хочет? Ему нужна правда? Она рассердилась, подняла голову и встретила его свирепый взгляд с холодным неодобрением.

— Не важно, какие слова я использую, Габриель. Я не могу работать у тебя. Мне больше нечего сказать.

Он снова принялся мерить шагами кабинет, потом взгромоздился на край стола, а затем встал и уселся в кожаное вращающееся кресло.

— Ты говорила, что без проблем сможешь и дальше на меня работать.

— Я ошиблась, — сказала она.

— Насколько я знаю, мы с тобой неплохо справлялись.

— Пожалуйста, не усложняй ситуацию, Габриель. Я постараюсь найти себе хорошую замену.

— Почему ты не можешь просто работать у меня? — Габриель посмотрел на нее с разочарованием.

— Потому что я не ты, — тихо ответила Эбби. — И да, я действительно думала, что сумею обуздать свои эмоции. Но оказалось, что я не могу этого сделать. — Она посмотрела ему прямо в лицо. Значит, он жаждет объяснений? Она объяснится с ним, но только после того, как он ее уволит.

— Габриель, — колебалась она, — я не думаю, что ты это знаешь, но мне положен отпуск.

— Ты снова за старое?

— Мне полагается отпуск в пять недель.

— Ты не была в отпуске в прошлом году? — спросил он.

— Я иногда брала несколько дней в счет отпуска. Когда моя мать заболела, я решила проводить с ней больше времени.

— При чем здесь это?

— Я хочу сказать, что мне полагается полноценный отпуск, и я возьму его, чтобы уволиться раньше. Мне очень жаль, если ты подумаешь, будто я тебя подвожу.

Она глубоко вздохнула.

— При нормальных обстоятельствах я бы осталась до тех пор, пока не найду себе подходящую замену. Но, к сожалению, обстоятельства не нормальные. Я знаю, ты, вероятно, сбит с толку, но я надеюсь, что ты поступишь как порядочный человек и освободишь меня от занимаемой должности. Я больше не могу здесь работать.

Она подумала о том, что скоро выйдет за дверь его кабинета и уже не вернется сюда. И никогда не увидится с Габриелем. Она уже не будет улыбаться его остротам, не увидит его притворно‑неодобрительных взглядов. Хотя ничего этого между ними не было с тех пор, как они вернулись из Севильи.

— Будь моя воля, я бы приковал тебя к рабочему столу и заставил уничтожить свое заявление об уходе. Но ты предпочитаешь уволиться и, не оглядываясь, уйти отсюда.

— Я не буду в этом раскаиваться, Габриель.

— Я знал, что нам с тобой не надо было… — Он покачал головой. Посмотрев на свою дрожащую руку, он нахмурился.

Эбби его понимала — ему будет очень нелегко найти ей замену.

— Ты так считаешь? — спросила она.

— О чем ты говоришь?

— По‑твоему, мы совершили ошибку?

— Я не имею в виду спектакль, который мы разыгрывали ради моей бабушки. — Габриелю был ненавистен этот анализ эмоций. Он был человеком действия, ориентированного на конкретные решения. Честно говоря, какой смысл говорить о чем‑то, что не имеет решения? Но его нервировало, что Эбби смотрит на него спокойно и сдержанно.

— Ей… необходимо то, что мы сделали, — резко продолжал он.

— А ты сказал ей, что мы расторгли помолвку?

Габриель густо покраснел.