Первая формула - Р. Р. Вирди

поверить во что угодно, и твой разум не станет сопротивляться. А вот воздействовать на чужое – совсем другое, своего рода вторжение. Организм пациента будет сопротивляться, особенно если больной в сознании. Трудно убедить человека, что он не умирает, – ведь разум убежден в обратном. Допустим, пациент точно знает о полученном переломе. А ты ему внушаешь: нога, мол, заживет в один миг. Это состязание волевых импульсов, Ари. В таких случаях страх и боль – сильнейшие стимуляторы недоверия. Они вполне способны отравить твой разум, исказить восприятие, могут усилить ожидание неблагоприятного исхода. Вот с подобными сложностями и сталкивается плетущий. Ты должен идти против того, чему тебя учили, против веры, а вера…

Имми запнулась в поисках подходящего слова.

– Вера – штука податливая. Она готова изменить знак в один миг. – Она щелкнула пальцами. – Порой в минуты паники в сердце рождается вера в чудесные и опасные события. Например, потому что нет иного выбора. Или у тебя происходит сдвиг по фазе, и ты вдруг решаешься на жуткой силы плетение… А бывает, в человеке что-то ломается и он вообще утрачивает способности плетущего. Теряет веру, а с ней и часть своей сущности.

Я вспомнил день, когда впервые увидел Имми, раздирающую свои пальцы до кровавых ошметков. Что же с тобой произошло, бедняжка… На этот вопрос она мне никогда не ответит, и все же я тешил себя надеждой, что рано или поздно узнаю истину.

– Так вот, эта парная формула позволяет тебе извлечь сложившийся в голове образ и наложить его на материальный мир. Новичку лучше начинать с сущностей, которые не сопротивляются или не способны меняться коренным образом. Например, неплохо бы попрактиковаться в чистке собственной одежды, удалить с мебели какое-нибудь пятно или скол. Этим плетением можно вылечить, можно и навредить, разбить камень и сложить осколки в единое целое. Каждое действие требует твердой веры.

Имми криво улыбнулась. В ее лице не осталось ни капли того тепла, которое оно излучало в начале нашей встречи. Теперь в глазах девушки светился острый ум и озорство с легким налетом сумасшествия – в точности как у риши Брамья.

– Поверить во что-то и легко, и трудно. Просто надо забыть о принципах, на которых зиждется мир, и убедить себя, что он работает по твоему усмотрению. Несмотря ни на что. Несмотря на цену…

Воронье гнездо наглядно показало мне цену древнего искусства. И все равно ради мести я готов был ее уплатить.

Мы разговаривали на протяжении целой свечи, вновь и вновь обсуждая механизм действия любимой парной формулы Имми и сочетания ее элементов. Уже на середине урока я ощутил, что в голове все плывет, и, вызвав образ горящей свечи, скормил ей каждое слово.

Нехитрый трюк помог мне сосредоточиться.

Наконец Имми сообщила, что утомилась, и одна из ее рук непроизвольно потянулась к стене. Я мягко накрыл ее своей ладонью и отвел вниз.

– По-моему, ты вполне способна забыть о своей привычке хотя бы на день.

Она улыбнулась:

– Потому что ты принесешь котенка?

– Да, Имми.

89

Практика и подготовка

Следующие несколько дней после занятий я безвылазно сидел в своей комнате.

Свеча на столе догорела, однако ее образ запечатлелся у меня в мозгу. Я разложил бечевки на столе и крепко сжал ручку.

Точка, тире. Еще точка. Я осторожно наносил формулу на первую бечевку до тех пор, пока не заболела рука. Пригодились уроки Патара: мне удалось изобрести собственный язык, символами которого только и можно было наложить формулу.

Я свернул ткань разума в двенадцать граней, проецируя волю и мысль на поверхность бечевки. Теперь она будет поглощать трение, сбрасывая его в пристроенную на конце катушку. Воздействие чужих бечевок серьезно уменьшится. Если фокус сработает, то мой воздушный змей переживет встречу с толченым стеклом – да с чем угодно. Главное – не резать бечевку ножницами.

Точки и тире послужили воплощением команд, связывающих мою волю с формулой малого плетения. Катушку удалось раздобыть за бесплатно в Запасниках – тяжелую, мощную, способную выдержать сброс энергии, возникающей от трения бечевок. Кроме того, сама формула была настроена так, чтобы равномерно распределять эту энергию по всей длине бечевки.

Идея прекрасно работала в теории. Что будет на практике – покажет праздник, до которого времени оставалось с гулькин нос.

Еще одна бечевка… Я повторил малое плетение и процесс наложения формулы, изо всех сил напрягая волю, как учил Маграб.

Стол вздрогнул. Это котенок запрыгнул на столешницу и прошелся по бечевкам.

– Не смей, Шола! Фу, прекрати! Вымя Брама, чертов ты кот!

Грани восприятия исчезли в одну секунду, и тут же заболела голова – разум столкнулся с противоречием между тем, во что я верил, и тем, что должно происходить в реальности. Подхватив котенка, я присмотрелся ко второй бечевке. Что с ней? Волю я на нее спроецировал и начал накладывать формулу, однако до конца дело не довел. Глупое животное заставило меня резко вынырнуть из транса.

Передо мной лежала надорванная в двенадцати местах бечевка. По одному разрыву на каждую грань.

Первый урок. Вот что значит не удержать грани и Атир…

Похоже, у Шолы имелись более насущные заботы, нежели мой провал и его возможные последствия. Отчего-то кота вывело из себя пламя свечи, и он надумал устранить неприятное явление, ударив по нему лапой. Судя по раздраженному мяву, урок малыш получил хороший. Во всяком случае, взгляд, который он бросил на свечу, заставил меня расхохотаться. Что говорить: столетняя вражда котов с пламенем костра… Вероятно, следующий раз Шола призовет на помощь все силы ада.

– Чтоб я сгорел в адском огне, котище…

Я покачал головой, взял кота на руки и прижимал к себе, пока тот не успокоился. Вероятно, Шола решил, что моя грудь – его новая постель, и безмятежно уснул. В общем, в этот день мне мало что удалось.

* * *

Вечером я отправился в Клинк и, встретив Арам и Ради, сообщил, что на ужин не останусь. Планировал вообще отказаться от еды, однако решил, что Шола голодовки не переживет. В итоге я вернулся в комнату с двумя порциями – по одной на брата – и вновь приступил к малым плетениям.

Сжег две свечи. Одна из них догорела без помех, вторая же вызвала праведный гнев моего кота, который ее сшиб, ударив лапой под основание. Судя по всему, Шола учился на ходу. Кот решил, что замучает сбитую свечу до смерти, спрыгнул за ней на пол и возил по