Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

им подадут во время полёта. Во, это тема для бесконечных разговоров. А как и почему дирижабли летают – это вопросец даже не второстепенный. Большинству людей попросту никогда не интересны принципы полёта, и тем более отдельно взятые детали. Обывателям нет до этого дела.

– Почему наш дирижабль летит? – как-то раз, в глубоком детстве, задал я вопрос одному улыбающемуся толстячку, который всё время косился то ли на иллюминатор, то ли на соседку, сидящую между ним и видом на небо.

– Потому что я купил на него билет, – на полном серьёзе ответил мне этот типичный пассажир.

С тех пор я понял, что не все вопросы стоить озвучивать. А то ненароком ещё узнаю, что Солнце заходит только из-за того, что кому-то пора спать.

В своём уютном созерцательном мирке такие люди абсолютно правы. Им неинтересны подробности и детали, как я подозреваю, они и в детстве не разбирали игрушки, чтобы узнать, а что же у них внутри. С пассажирами по жизни нельзя спорить, так как у них всегда найдётся тысячи союзников, которые думают точно таким же образом, а то и мысли свои выражают теми же словами.

Таковский народец меня полностью устраивает. С типичным обывателем не надо напрягаться, опасаясь пропустить при беседе что-нибудь важное и интересное. Все их ответы и суждения никогда не перепрыгнут за рамки общепринятого мнения и элементарной серой банальности, на которую можно не обращать внимания при разговоре. Главное, не пытаться выделиться и не спорить. Проще прикинуться такой же серой плесенью, и вещать нечто общеупотребимое. Мозг при этом можно отключать процентов на девяносто.

Отдельной ипостасью от безликого говора обывателей идёт его разновидность – светская беседа. И то и другое – по сути своей болтовня ради болтовни.

Впрочем, это лично моя точка зрения.

* * *

– Господа, перед тем, как вы приступите к обсуждению дальнейших планов, разрешите мне занять минут пять вашего времени, – поднялся со своего места профессор Фёдоров, когда мы все собрались в помещении конструкторского бюро, – Советник Императора поручил мне ознакомить вас с некоторыми разработками, касающимися авиации. Не буду скрывать. Достались они нам по наследству. Наши предки ещё во времена СССР предполагали, что ядерная война когда-нибудь обязательно состоится, и подготовили целую программу выживания в условиях постапокалипсиса. Требования к создаваемому вами самолёту брались не с потолка. Во времена Советов были разработаны сорок три модели самолётов по программе ЛВШ, так предки назвали легко воспроизводимый штурмовик. Согласно планам руководства СССР даже в тяжёлых постапокалиптических условиях наладить выпуск недорогого, эффективного в условиях локальных конфликтов, самолета, можно было без особых затруднений. Все проекты разрабатывались с учётом различных видов штурмовиков, производство которых можно было наладить в условиях разрушенной страны и разорванных производственных связей. По мнению военных аналитиков, именно этот тип самолёта должен был стать наиболее востребованным в условиях боевой деятельности низкой интенсивности. Как вы понимаете, под этим термином подразумевалась борьба с небольшими отрядами, партизанскими и диверсионными подразделениями, охрана границ и прочие мероприятия, занимающие львиную долю времени в работе военной авиации. Впрочем, как показал опыт последней войны с той же Польшей и Румынией, войска наших противников тоже не обладали сколь либо серьёзными средствами ПВО, реально опасными для скоростных малоразмерных самолётов. Краткий обзор по разработанным в СССР ЛВШ у меня с собой. Более подробная документация находится в Имперском Спецхране.

Тут Фёдоров остановился, и налил себе полстакана воды, чтобы промочить горло.

– Мы не позиционировали свой самолёт, как штурмовик. По крайней мере, бронирование, как таковое, у него практически отсутствует, – хмуро высказался Артемьев, воспользовавшись возникшей паузой.

– Всё верно. Бронирования и на дирижаблях нет, – хитро прищурился профессор, поправляя очки, блеснувшие весёлыми зайчиками, – Но это же не мешает им успешно выдерживать огонь противника. Недолго, но, тем не менее, успешно.

– Щиты, – схватился за голову Артемьев, – Зачем броня, если её можно заменить магией.

– Вот именно. Оттого и проявлен высочайший интерес к вашему образовавшемуся тандему. Авиация и магия. Крайне интересное сочетание.

– Ого, прямо таки высочайший, – не выдержал я, вмешавшись в разговор.

– Признаюсь, с государем я лично не общался, но Мещерский мне достаточно ясно дал понять, что от вас ожидают прорыва. Отдельно подчеркнул, что это не только его мнение, – сообщил нам Фёдоров.

Похоже, советник Императора опять замыслил хитрую комбинацию, где он окажется не при чём, а все нововведения спишутся на счёт некого чересчур инициативного и ретивого графа.

А может и не графа. Помнится, стряпчий мне обещал выправить княжеские документы в рекордно короткие сроки. Я ему поверил, и не без оснований. Пару раз мне достаточно прямо намекнули, что вопрос о возможной помолвке с Алёной Рюминой состоится не раньше…

Угу, прямо так и сказали. Короче, пока князем не стану, на племянницу Императора нечего рот разевать. Вообще лучше к ней не подходить. Ничего не обломится.

Опять же, вопрос со свадьбой вроде бы решён. Может я и не в курсе столичных тонкостей и прочих придворных игрищ, но отчего-то есть у меня уверенность, что те чиновники, от которых будет зависеть прохождение моих документов по оформлению княжества, постараются выполнить свою работу образцово быстро. Вовсе не в том темпе, каким шло оформление баронства у моей тётушки.

– Получается, что просто хорошего самолёта им мало, – ни к кому конкретно не обращаясь, негромко заметил Густавсон, – Неплохо бы знать, почему.

Интересное замечание обронил мой партнёр. Мне бы тоже не помешало знать, кто и что стоит за интересом к авиации, да ещё в связке техники с магией.

– Вы действительно способны создать хороший самолёт? – очень живо повернулся к нему Фёдоров.

– Первый, который прилетел к нам сам, потребует минимум вмешательства. Хотя, как сказать, это от нас потребуется не так много усилий. Когда технологии отработаны и мастера обучены, так и сама работа не пугает. Зачистим, вылижем, перекрасим, а там и мощность мотора поднимем. Поставим простенький нагнетатель воздуха, работающий на магии, и полетит эта птичка, как миленькая. Короче, требования военной комиссии будут выполнены в срок. За второй самолёт я не ручаюсь. Боюсь, за три месяца нам не сделать всё, что мы бы хотели. Модернизацию планера придётся начать с замены центроплана, затем магоконтуры, дополнительные двигатели, да и всего остального прилично набирается. Вряд ли успеем. Полгода бы дали, тогда ещё можно о чём-то говорить, – размеренно и солидно высказался Рудольф Генрихович.

– А как вы думаете, когда у наших авиаторов появится шанс повторить хотя бы простейшие модели реактивных самолётов? – поёрзал на кресле усевшийся было Фёдоров, прилетевший к нам с каким-то слишком уж боевым настроем