Жизненная сила - Фэй Уэлдон

Но в реальности дело было не так. Вопрос о моей работе решился на одном из ужинов у супругов Бек (в новом стиле), пока Анита пыталась приготовить баранину с абрикосами, которую в конце концов недожарила и подала почти сырой (Джослин пережаривала мясо, Анита — недожаривала). Тем временем я переглянулась с Лесли и на секунду помедлила, прежде чем отвести взгляд. Продолжение было таким.

Лесли . В офисе накопилась гора писем, на звонки некому отвечать. Мы совсем сбились с ног. Лучше бы я закрыл контору в начале сезона отпусков. Это какой-то кошмар!

Эд . Почему бы тебе не попросить помощи у Норы? Она ищет работу на июль.

Анита . Лесли, как ты думаешь, баранина уже готова?

Эд . Сказать по правде, с начала июля она могла бы работать, если бы нам не пришлось грузить машину на поезд в Бордо и везти ее через всю Францию.

Анита . Почему же вы не взяли машину напрокат?

Лесли . Предупреждаю, Нора: компания «Эджи, Бек и Роулендс» славится тем, что требует полной самоотдачи, а платит мало. И кроме того, все считают меня деспотом. Но если ты готова рискнуть, я не против.

Эд . Ну, что скажешь, Нора? Несколько недель дети обойдутся без тебя.

Анита . Почему же ты не предложил место секретаря мне, Лесли? Ты в первую очередь должен был обратиться ко мне.

Лесли . У тебя и без того полным-полно хлопот по дому, дорогая.

Анита . А разве у Норы их нет?

Лесли . По-моему, баранину надо поставить обратно в духовку, Анита.

Лесли . О Господи!

Лесли . Только постарайся не испачкать это нарядное коричневое платье соусом. Неси осторожно.

Но Анита все-таки пролила соус и расплакалась, уверяя, что сильно обожглась, чего никак не могло быть. Наверное, она просто чувствовала себя несчастной. К тому времени она была уже беременна.

Пожалуй, я взялась за эту работу из любопытства, чтобы выяснить, почему Лесли женился на Аните. Но если вы поверите этому, значит, поверите чему угодно: с моей стороны это был пробный шар.

— Нора, — наконец попросил Лесли Бек по прошествии двух унылых недель моей секретарской работы, в течение которых он часто уезжал на осмотры строительных площадок, а я назначала встречи с клиентами, оплачивала счета, когда их присылали в третий раз, выписывала и отправляла счета, изредка — письма местным властям и градостроительным комиссиям, расшифровывала и перепечатывала записи телефонных разговоров. — Расскажи мне все, Нора.

— О чем?

— О том, почему ты несчастна.

— Я счастлива.

— Неправда. Я же вижу по твоим глазам.

В этот момент позвонил мистер Эджи, и Лесли отошел, оставив меня погруженной в размышление о моем несчастье и недовольстве.

Я ушла в туалет и уставилась в зеркало, проверяя, можно ли прочесть истинные чувства в моих глазах. Что можно заметить, если я постоянно улыбаюсь, подобно многим людям? Вошла Хлоя и спросила, чем я занята. Я объяснила, что ищу на своем лице признаки того, что я несчастлива. Хлоя засмеялась и сообщила:

— Это испытанный прием. На мне Лесли его уже пробовал.

Но откуда мне было знать, что это прием? Я осознала, как мало у меня женского опыта, и забеспокоилась. Кому нужна неопытная женщина?

На следующий день Лесли Бек обратился ко мне:

— Так ты успела подумать, Нора? О том, почему ты несчастна?

Я опять возразила, что я вовсе не несчастна. И он снова отошел, оставив за собой вакуум.

На третий день Лесли Бек заявил:

— Нора, у тебя проблемы с жизненной силой. Она заперта в тебе, ты препятствуешь ее течению. Ты послушная девочка, тебе мешают правила и запреты, и ты замужем за Эдом.

— Я люблю Эда, — напомнила я.

— Конечно, — согласился он, — и я люблю Аниту. — Это покоробило меня. — Письмо в Вестминстерскую проектную комиссию уже готово?

Лист с письмом торчал из моей пишущей машинки. Лесли заглянул в него через мое голое плечо, обдавая его горячим дыханием.

— Ты изменила текст, — заметил он.

— Он был безграмотным, — объяснила я.

Он укусил меня в плечо. Теперь, когда работаю в «Аккорд риэлтерс» у мистера Кольера и мистера Рендера, я избавлена от проявлений мужского деспотизма. Они отдают мне распоряжения и упрекают меня, следят, чтобы я не опаздывала, поощряют или грозят уволить, действуют методом кнута и пряника, но при этом я не чувствую себя наложницей. А когда я работала на Лесли Бека, я поняла, почему к женщинам в офисах относятся почти как к проституткам. Подобное положение терпеть нельзя. Мужчины всесильны, женщины бесправны. Что им остается делать, кроме как стараться получить хоть какое-то удовольствие? Браки (тех, кому повезло) заключают равные. Секс — удел мужчин, зарабатывающих больше женщин. Мне следовало сразу покинуть офис, как только Лесли укусил меня в плечо, но я исправила его ошибки, чувствовала себя неловко и считала, что заслуживаю наказания острой болью.

— Жизнь женщины ужасна, — заверил Лесли Бек, — когда единственное, что она может сделать для мужчины, — исправить грамматические ошибки в его письме. Вот что я тебе скажу, Нора: мы не будем обсуждать твои и мои чувства. Это слишком скучно и банально. Мы просто будем заниматься каждый своим делом и посмотрим, что из этого выйдет.

— Надо ли завтра сопровождать тебя на строительную площадку? — спросила я. — Должен же кто-то делать записи во время осмотра. Письма я уже привела в порядок, но, по-моему, этого недостаточно.

— Неплохо, — поощрительно отозвался Лесли Бек. — Стоит жизненной силе найти отверстие величиной с булавочную головку, и она хлынет в него потоком, как вода, размывшая трещину в плотине в старых фильмах. Надеюсь, ты не боишься высоты.

Той ночью мне приснился Лесли Бек. Разрушающиеся плотины здесь были ни при чем. У каждого своя система образов. Мы находились внутри шара, наполненного горячим воздухом, и поднимались все выше в темно-синий эфир, где тучи громоздились волнами и бились о сферу шара. Я так ворочалась во сне, что разбудила Эда, который до этого спал крепким сном невинности, и мы занялись любовью, и он даже встал, чтобы включить свет, настолько распалила его моя вновь обретенная чувственность, порожденная, кстати сказать, навязчивым, по незримым присутствием Лесли Бека, в объятия которого Эд сам меня толкнул. Порой я подолгу размышляю о мужчинах и их якобы собственнических чувствах по отношению к женщинам. Похоже, кое-кто из них не прочь поделиться своей собственностью.

Но на самом деле у меня не было причин сетовать на Эда, а тяга к Лесли была алчностью — алчностью младенца, жившего во мне. По случайному совпадению на следующее утро я получила письмо от Элисон. У меня есть сестры-близнецы, Элисон и Эйлин, годом моложе меня. Обе живут в Сиднее. Они проводят все время в кругу семьи, катаясь на яхте по гавани, потягивая белое вино в тени виноградных лоз. Мещанки. Я презираю их и завидую им, люблю их и ненавижу. Элисон собиралась на лето домой и планировала пожить у меня. Я сразу отмахнулась от этой мысли, даже не поговорила о сестре с Эдом. Уходя на работу, он трижды поцеловал меня. Зачем?