Пленница (не) своих желаний - Зоя Ясина

-Тебе нравится? -не могу скрыть довольную ухмылку, смотря на его завязанные руки.

-Я не думал, что ты такая мстительная, -отвечает он и в очередной раз дёргает руками.

Только вот, за месяц наших недоотношений, я смогла понять, как крепко надо завязывать руки и при этом иметь полную власть над человеком. В прошлый раз я была очень недовольна его поведением, но даже не смотря на все неудобства, я смогла выдержать его напор и смогла сама получить удовольствие.

Снова медленно приподнимаюсь, наклоняюсь к его рукам и нагло кусаю за большой палец, сразу слышу недовольное шипение. О да, дорогой, сегодня я на коне, а ты терпи меня, как я тебя в прошлый раз!

-Катя, мне так не нравится, -говорит он недовольно и пытается приподнять бедра вверх, чтобы снова наполнить меня собой.

Мне самой этого хочется, но разве я могу так легко сдаться? Мне нужно проучить его и просто получить максимум удовольствия от этого процесса. Моё голубоглазое порочное наказание за всё, что я сделала. Как глупо думать, что после всего, что между нами уже было, расстаться будет легко. Всего один месяц, а столько эмоций пережито!

Расставив ноги пошире, начинаю медленно, мучительно медленно даже для себя опускаться на внушительный размер его возбуждения. Каждая клеточка моей промежности чувствует его большой размер, каждую венку. Мои глаза сами начинают искать его, просто чтобы убедиться, что он смотрит на этот процесс, что он просто наслаждается моими движениями.

И он наслаждается, это видно по его расширенным зрачкам, по его напряжённым мышцам, по его плотно сжатым зубам. Его привычка кусать нижнюю губу, чтобы сдержать стон, меня всегда умиляет. Но его стон мне больше нравится, и поэтому я резко сажусь, принимая его в себе максимально глубоко, и тут же ловлю сдержанный стон Саши.

Я уже чувствую себя победителем, можно сказать, уже чувствую вкус победы, пока жёсткие, грубые пальцы не начинают сжимать мои бёдра так сильно, что на глазах появляются капельки слёз.

-Плохая из тебя связывальщица, -говорит хрипло он и сразу прикусывает мой сосок.

После, тем же жёстким и грубым движением заставляет моё тело упасть на край кровати. Какие ловкие движения, и вот уже мои руки упёрлись в пол, пока ноги оставались в плену рук голубоглазого зла.

Один резкий толчок, и мои руки начали трястись от такого напора сзади. Хотела отомстить, а получаю наказание. Саша, как сумасшедший, начал таранить меня, заставляя глотать воздух, сильнее упираясь в пол. После нескольких толчков следовал удар по ягодице, с каждым разом сильнее и сильнее. Моё тело с приятностью принимало его грубость, его бешеный темп, отдавая взамен только громкие, жалобные стоны. Меня это пугает и в тоже время манит, словно огонь мотылька.

-Что ты вчера несла? -спрашивает Саша, вытирая мокрые волосы.

Я первая сходила в душ, поэтому уже была одета полностью, и теперь мне придётся объяснить ему всё.

— Это наш последний раз. Через два дня у меня помолвка, -сказала я холодно.

Мы ничего друг другу не обещали, и наши половые связи всегда были на пьяном угаре. И я не стану оправдываться, что сама всегда была инициатором, даже вчера, вместо того, чтобы домой ехать, я приехала к нему.

-Мне не стоило приезжать, за это я извиняюсь, но подумала, что лично должна об этом тебе сказать.

-Ага, потом пыталась меня изнасиловать, но ничего не вышло, потому что я сам тебя трахнул. Но не суть! Я не думаю, что твоя помолвка – это такая проблема. Мне лично насрать на твоего старого муженька. Если я захочу тебя трахнуть, мне ничего не помешает, так что расслабь булочки и оторвись на своей помолвке!

____

Виктор

Решили помолвку объявить. Я и Маркуха решили. Обязательного ничего, но так, себя показать, невестой похвастаться. Или же нужны гарантии вертихвосту, что свадьба будет? Катерина согласие дала. Тоже мне, пигалица, ещё думала. Но если цену себе набивает, пусть. Смешная девка.

Маша сегодня зайдёт. Вопросами помолвки, застольем, сбором шушеры всей этой на она занимается, тогда что ей надо? Придёт поговорить. Вот с минуты на минуту должна.

Галич лютует. Предупреждали меня. Но и на него давят. На всех сейчас давят, время такое.

Помолвка завтра, а на сегодня важное дело запланировано. В кабинет вошла Маша. Посмотрел на часы.

— Вовремя ты. Минута в минуту.

— Ты же не любишь, когда опаздывают. Здравствуй, Виктор.

Прошла, села, вид озадаченный. Что там опять?

— А что хмурная, Маша, что-то с клубом?

— Да так, мелочи, — она отмахнулась.

— Это хорошо, если так. Если ты с отчётом, то и так верю, что всё у тебя в порядке.

Она кивнула. Я посмотрел на часы, спросил:

— У самой дела как?

— Какие у меня могут быть дела, Виктор? — удивилась, платье поправляет на коленях, смотрит в пол.

— Что-то не договариваешь?

— Помолвка завтра…

— Да, — я подсел рядом, напротив неё. — Маш, я спешу, да и сама знаешь, не люблю я все эти дела. Но надо перед людьми, ты понимаешь.

— У тебя организатор надежный. Всё по высшему разряду будет, — она склонила голову ещё ниже. — Хочешь, чтобы я проследила?

— Да ну брось! Человеку за это деньги уплачены, пусть старается. Мне нужно, чтоб ты Катерине намекнула, что мероприятие важное.

— А что сама она, думаешь, не понимает? — Маша подняла на меня глаза. Уставшая. Круги чёрные какой-то бабской маскировкой замазаны, глаза грустные.

— Почем мне знать, что она понимает, а что нет? — лицо её к себе повернул. — Вы ж с ней ближе друг другу, работаете рядом. Ты не плачешь ли ночами, мать? Случилось что?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Всё хорошо, Виктор, — Маша быстро улыбнулась и отвела взгляд. — А твоя Катя…

— Должна завтра сиять, как медный самовар.

— В каком смысле?

— Люди соберутся важные. Со всего города. Это же смотрины практически. Для неё, не для меня. Для меня так, — я покачал ладонью. — Сама понимаешь, мишура.

— Хвалиться будешь молодой невестой, — Маша вздохнула.