Бумажная клетка - Ирина Дягилева

– Прикалываетесь? – рассмеялась она. – Дешевых боевиков насмотрелись, в жизни все намного сложнее.

– Да-а, признаюсь, Пульхерия Афанасьевна, я нахожусь в тупике и выхода из него пока не вижу.

– Еще не вечер, Игорь Петрович.

Он шагнул к двери.

– Пойду я. Не буду больше злоупотреблять вашим вниманием.

Пульхерия проводила его до входной двери, и только когда он вошел в лифт, с облегчением вздохнула. Но тут же вспомнила о домработнице. Общаться с ней ей совершенно не хотелось, но это было необходимо. Стряхнув с себя оцепенение, она поплелась на кухню. Галина Матвеевна доставала из духовки противень с печеньем. Пуля ожидала ледяного приема, осуждающего взгляда, но та встретила ее с заговорщической, почти заискивающей улыбкой. На что только не пойдут люди ради денег. Пульхерия уже не была ужасной, развратной потаскушкой, осквернившей домашний очаг.

– Как все прошло, Галина Матвеевна? – изобразив на лице непринужденную улыбку, спросила она.

– Я все сделала в точности, как просил меня Александр Николаевич.

– Как это воспринял следователь?

– Думаю, что нормально.

– Шеф вами будет очень доволен, – как можно любезнее сказала Пульхерия. – Гришенька встречался с этой девушкой, Викой, а прошлой ночью, как назло, был один. Мы с Александром Николаевичем решили, что ментам лучше не попадаться. Потом доказывай, что ты не верблюд.

Галина Матвеевна понимающе кивнула:

– Разумеется, Пульхерия Афанасьевна, вы все правильно говорите.

– Кстати, вот две тысячи евро. Александр Николаевич просил вам передать, что если понадобиться помощь, вы должны обращаться ко мне или Герману, – прибавила она от себя, пытаясь создать себе задел на уважительное отношение в будущем.

Лицо домработницы просияло, просто запылало от восторга. Она уже почти примирилась с существованием Пульхерии в качестве хозяйки.

– Я вам так благодарна. Ленечке очень нужны хорошие лекарства и консультация опытных специалистов. Здесь, в Москве, есть один доктор, он быстро ставит таких, как Ленечка, на ноги. Я убеждена, что вы полюбите моего младшенького. Он такой тихий, отзывчивый на любую ласку.

Но Пульхерия, думая о своем, рискнула ступить на зыбкую почву.

– Александр Николаевич надеется на вас, а я полагаю, что мы с вами забудем о том, что произошло вчера вечером…

– Ну конечно, Пульхерия Афанасьевна. Можете не беспокоиться, я уже обо всем забыла.

Рот домработницы растянулся в широкой ухмылке, обнажая ряд золотых коронок.

– В жизни всякое бывает, – продолжила Пульхерия. – Герман с вами так любезен, не стоит его огорчать.

Широкая ухмылка не исчезла, но в глазах Галины Матвеевны засветилась гордость от того, что она получила над Пульхерией власть.

– После больницы вы ведь позволите Ленечке погостить у вас немного? Он не будет мешать ни вам, ни Герману Александровичу.

Пульхерия понимала, что, войдя во вкус, домработница одной взяткой не ограничится. Она уже в открытую объявила свою цену, а потом ей захочется большего. Ленечка – это всего лишь ничтожная плата за молчание, которое так много значило для Пули. Она заставила себя любезно улыбнуться:

– Разумеется, ваш сын может у нас оставаться сколько угодно.

– Вы поговорите об этом с Германом Александровичем? Мой Ленечка такой милый, словно ангелочек. Всегда думает о других.

От умиления Галина Матвеевна была готова припасть к плечу Пульхерии и оросить его слезами.

«Борьба с шантажом в настоящий момент в мои планы не входит, а выносить стенания о бедном Ленечке выше моих сил», – подумала со злостью Пульхерия и с фальшивой улыбкой, извинившись, ретировалась. В спальне она стала в отчаянии просматривать записную книжку мобильного телефона. Наткнувшись на номер Паши Медведева, нажала кнопку вызова.

– Паша, ты мне нужен.

– Я еще пару часов пробуду в салоне. Приезжайте. Только учтите, мои услуги стоят дорого. Очень дорого. – Он захихикал.

– Разберемся.

Торопясь на встречу с Пашей, Пульхерия взяла такси, но по пути они попали в пробку. Полчаса пришлось выслушивать, что думает таксист о московских дорогах. Черепаший темп действовал на нервы не только ему. Это мешало ей сосредоточиться над решением проблемы Никиты Назарова. Пытаясь не обращать внимания на ругательства шофера, она подумала, что вряд ли Штыкин успеет допросить Пашу и Дашу как свидетелей по делу, прежде чем она поговорит с ними. Вика не имела явных контактов со сладкой парочкой, следовательно, будет достаточно времени как следует все отрепетировать. Пульхерии начинало казаться, что этот мир ежедневной борьбы и притворства не так уж и страшен. Ничего особенного, нужно лишь использовать отработанные приемы господина Гранидина. Похоже, она неплохая ученица.

Паша был в кабинете, который они занимали вдвоем с Германом. Положив ноги на стол, держа телефонную трубку возле уха, он с довольной миной кого-то энергично обрабатывал. Свободной рукой поприветствовал Пульхерию.

– Ну, разумеется, Ашот Каренович, безусловно, мы укажем в документах пятнадцать тысяч долларов и накрутим на спидометре большой пробег, так что с начислением амортизации у вас будет все в порядке. Если пожелаете, укажем, что машина участвовала в ралли «Париж—Дакар». Через полгода вы легко сможете списать ее на металлолом, гарантируем. Мой начальник – юрист с университетским образованием. Если у вас возникло хоть малейшее сомнение, проконсультируйтесь со своим юристом, но, думаю, он скажет то же самое…

Паша лукаво улыбался и строил Пульхерии отчаянные гримасы, всем своим видом демонстрируя, как ему надоел не в меру осторожный клиент. У Медведева были очень хитрые небесно-голубые глаза. Глаза, которые все замечали, которым наша жизнь казалась забавной и прелестной. Немыслимо дорогой костюм, еще более дорогой галстук, небрежно сбившийся на бок, кашемировые носки, сползшие на ботинки – все это неожиданно подействовало на Пульхерию успокаивающе. Даже дурацкая поза, которая раньше ее так раздражала, казалась сейчас не такой уж вызывающей.

Герман рассказывал Пульхерии, что привычка класть ноги на стол у Паши появилась после его двухмесячного пребывания вместе Александром Николаевичем в Америке. Он неплохо говорил по-английски, и папаша Гранде взял его в ту поездку в качестве переводчика. Пульхерия всякий раз, завидев его волосатые ноги, сердито требовала, чтобы он убрал их со стола. Паша неохотно подчинялся и, как только она уходила, вновь водружал их на прежнее место. На этот раз, войдя в комнату, Пульхерия промолчала, но Паша даже без напоминания принял более приличную позу.

Слушая его болтовню с клиентом, Пульхерия чувствовала, как ее покидают последние угрызения совести.

– Конечно же на разницу мы выпишем вам чек, но учтите, он не будет иметь юридической силы. Простая расписка в получении денег… Уверяю вас, автомобиль совершенно новый, у него на спидометре около десяти километров. Его на фирме тестировали, а мы перегоняли из Европы в трейлере. Уверен, эта игрушка будет долго радовать вашего сына, при условии, конечно, соблюдения правил дорожного движения и мер безопасности. До встречи, уважаемый Ашот Каренович…