Два принца для попаданки - Майя Хоук

при этом бывалый ирриди бросает взгляд назад, в повозку, где за стеклами видно как спит его подопечный. — Снова стал свободным.

Я решаю не уточнять, что именно это значит: свободным от меня или от той женщины, которой он сдуру дал присягу. Сейчас это неважно.

Иштван преспокойно разворачивает меня лицом к мужчинам, столпившимся на ступенях дома.

— Ты заварила эту кашу, — звучит почти ласково. — Тебе с ней и разбираться.

После этого Иштван садится обратно на место водителя и ретируется в самоходной повозке вместе с Дэниелом в гараж.

Класс! Ну спасибо, дядька!

Гарем, почувствовав, что ларди вполне себе доставлена к дому, затягивает песню. Кажется, это та самая, которую обещал сочинить блондин.

Несколько мгновений я терплю прославления златокудрой Эми, ну а потом у меня начинает дергаться глаз. Слишком много лести! Я бы сказала, здесь один мед да патока.

Взмахиваю руками и набираю воздуха в грудь. Нам предстоит разговор, и думаю, что серьезный.

— Таааак, уважаемые мужчины! — песня после этого, слава богу, прерывается и я могу продолжить, не напрягая связки. — Вы видели, сколько времени?

Мои гаремники после этого переглядываются.

— Просто хотела намекнуть вам, — не сдаюсь я. — Что уважающая себя ларди если и выходит из дому в такое время, то, очевидно, ее визит должен остаться тайной. Своей песней вы, мягко сказать, меня компроментируете.

Мужчины один за другим начинают проскальзывать в двери дома и мне становится чуть легче на душе.

“Может, я действительно зря освободила гарем?” — думаю я, когда трое из них, включая этого самого зачинщика-блондина окружают меня плотным кольцом и помогают взобраться по лестнице. Двое придерживают мои юбки, блондин подставляет руку.

Может, стоило их просто распустить? — на это Иштван, должно быть, и намекал. Или передарить? Хотя, передарить это точно лишнее. Кто знает, что ждет этих парней на новом месте?

С другой стороны, забота мужчин все-таки штука приятная. Те двое, что волокли мой подол, тут же бросаются меня разувать. Блондин сдувает с моих плеч пылинки. А я напоминаю себе, что не должна слишком сильно увлекаться здешними колониальными порядками.

Как вдруг вопрос мужчин буквально выбивает почву у меня из-под ног.

— Кого из нас сегодня вы предпочли бы видеть в спальне, моя ларди?

— Пххх… — вырывается у меня. — Что?

— Ваши покои уже убраны должным образом, — заглядывает мне в глаза блондин. — Все гаремники привели себя в порядок и готовы. Мы ожидаем…

И после этого все, собравшиеся в холле мужики, синхронно застывают в поклоне.

“Вот это выучка”, — выдает мой мозг как будто на автомате. Как в синхронном плавании!

А потом я прихожу в себя.

— Кхе… А одной?

Лица мужчин выглядят максимально расстроенными, а внутри меня крепнет голод. “Черт с вами!” — решаю я и делаю неопределенный жест, приглашая с собой кажется блондина и еще парочку. Быть может, тот самый невероятно расслабляющий массаж поможет перетерпеть немного, пока Дэниел не придет в себя. Я попросту не представляю себе того как сейчас с наскока прикажу едва очнувшемуся брату Роберта лечь с собой в постель.

Мы поднимаемся наверх и блондин с явной гордостью демонстрирует мне спальню. Бог мой, да там все убрано цветами! Вот это дааа…

И, судя по взглядам моих гаремников, кажется эти парни рассчитывают на жаркий секс. Не зря же они кровать-то застелили красным и плеточки всякие раскидали.

Неожиданно в проеме двери появляется кулак, бьющий прямо в лицо моему блондинистому ухажеру.

Гулко сглатываю, когда из спальни появляется Дэниел.

— Свали, Верн! — блестит глазами он. — И найди занятие по своему статусу.

А я замираю. О, вот сейчас я как раз вспомнила, как зовут этого дамского угодника. Верн. Как Жюль Верн.

О боже…

— Ларди уже сказала, с кем желает провести ночь.

Роберт протягивает ладонь и втаскивает меня внутрь опочивальни на глазах у скрипящих зубами гаремников, а я вспоминаю о том, что Роберт точно также поступил с Верном.

— Он же… очень старался, — произношу я, когда дверь за моей спиной захлопывается.

— Точно, — Дэниел поворачивается ко мне спиной и стаскивает пиджак.

Я гляжу на то как черная ткань приземляется на роскошное бархатное покрывало.

— А Верн тебе сказал, что он был мастером зелий при прежней хозяйке?

— Чего? — подскакиваю на месте.

Дэниел тем временем падает на постель.

— Уверен, что он приготовил для тебя любовное зелье. Второй раз оказаться в подвалах, поверь мне, не захочет никто.

Сглатываю. Выходит, Иштван не для красного словца обмолвился о том, что с гаремом все непросто, а потом отправил меня к мужчинам. Это был такой урок от прожженного жизнью мужика.

Но, так как Иштван моя нянька, кажется, именно он тут же послал Дэниела на помощь.

— Мне кажется, тебе надо поесть и расслабиться, — срывается с моих губ.

Ирриди мягко улыбается.

— Да, — произносит он, гладя покрывало, — но сначала иди ко мне.

Глава 25

Я чувствую себя неправильно в этот момент — я же отлично понимаю, в каком состоянии Дэниел, но, с другой стороны, вчерашняя ночь убедила меня в том, что не следует пренебрегать подобными предложениями. — Я прекрасно знаю, с чем ты имеешь дело, — лицо Дэниела становится серьезным. Обнимаю себя за плечи и выдыхаю, глядя в сторону. — На Роба она перешла, поверь мне, не сразу, — добавляет ирриди. — А я, в отличие от него, умею читать по глазам. Прекрасно понимаю то, что Дэниел хочет мне сказать: Эми использовать братьев словно батарейки и, похоже, действительно опасалась того, что останется без заряда. Вот же стерва! Вскидываю голову. — То есть, для тебя это нормально?! — не выдерживаю я. — Спать с какой-то чокнутой… Дэниел слезает с постели и аккуратно притягивает меня к себе. Поначалу я пытаюсь сопротивляться, но мягкая, приятная сила вскоре завладевает мной и вот, мое лицо оказывается напротив его лица. Выдыхаю. — Но ты же не такая, — говорит Дэниел. — Допустим, Эми я спасал, потому что у меня не было выбора, ну а тебя — потому что хочу. Не находишь, что я мог бы остаться у Э’Килл, если бы пожелала этого? Все мои возмущения тонут в нашем долгом и чувственном поцелуе. Не успеваю, как обычно, подумать о том, что будет, когда я вернусь в собственное тело, а следовало бы, потому что прикосновения Дэниела будят в моей груди настоящий пожар. Все, что происходит между нами, кажется, мне совершенно естественным и прекрасным. Дэниел освобождает мою грудь из довольно прочного лифа, и я прикрываю веки от удовольствия, когда он касается полукружий, легонько задевая соски.