Исповедь «святой грешницы». Любовный дневник эпохи Возрождения - Лукреция Борджиа

Ваше Преосвященство, нет никакого яда Борджиа, вернее, яды есть, и Борджиа даже ими пользовались (как и все остальные, кто имел возможность заказать яд знающему человеку), но никакой «кантареллы» не существует! Борджиа было выгодно, чтобы боялись, а потому отец молча поддерживал слухи об этом яде.

Иногда обвинения просто нелепы.

«Кардинал И. умер через неделю после ужина в папском обществе». Немедленно делали вывод, что его отравил папа Александр, точно рассчитав дозу яда.

Почему никто не подумал, что за неделю кардинала могли отравить десятки других завистников, даже собственная жена? Точно рассчитать дозу яда, чтобы тот подействовал через неделю, невозможно хотя бы потому, что человек мог выпить не весь кубок, а только половину его, мог съесть больше или меньше, выпить еще вина. К тому же кардинал был стар и болен, желая его убрать, можно и не травить, а просто подослать проститутку.

Да, яды есть, тонкие, сильные, но кто же станет применять такой яд лично? Отравленным шипом перстня можно пораниться самому или поранить совсем не того, кого рассчитывал. Если разрезать яблоко ножом, одна сторона которого смазана ядом, то нет уверенности, что яд не попадет и на вторую половинку.

Ваше Преосвященство должен помнить печальную судьбу Антонио О., который оказался невольной жертвой попытки отравить кардинала К. Кардиналу подали вино в кубке, одна сторона которого была смазана ядом, чтобы продемонстрировать, что вино не отравлено, Антонио пригубил кубок с той стороны, где яда не было. (Вы правильно сделали, что не стали демонстрировать безопасность напитка сами.) Но слуга, передавая кубок, споткнулся, и вино чуть плеснулось, задев отравленную линию. Кардинал остался жив, а Антонио умер в страшных муках.

В отравлении несчастного викария тут же обвинили папу, хотя виноват был не он, да и сам Антонио поступил неосторожно, доверив кубок слуге. Разве, имея дело со столь сильным ядом, можно быть неосторожным?

Яды не имеют отношения к гневу, но и в этом грехе – убийстве ядами – нас обвиняют сполна.

Убивал ли так наш отец? Наверное, но это его грех, и он сполна ответил пред Господом.

Убивал ли Чезаре? Думаю, нет. Для этого мой брат слишком несдержан. Добавить твердой рукой всего каплю яда в кубок и неделю ждать, подействует ли? Нет, это не для Чезаре или Хуана, они предпочли бы шпагу, кинжал или просто нож.

Да и папа Александр слишком умен, чтобы травить врагов на своих пирах, для этого есть проститутки, чужие застолья и просто подкупленные домашние слуги.

…гневаясь, Хуан был способен лишить жизни любого, не задумываясь о последствиях. Гневаясь, Чезаре способен нанять убийц. Но только не подсыпать яд в вино, это глупо… Ira furor brevis est (гнев есть кратковременное умоисступление – лат.), а Чезаре…

Это письмо сохранилось лишь в отрывках, значительная часть восстановлению не подлежит, но из обработанного текста понятно, что Лукреция порицает неумение братьев справляться со своим гневом и сокрушается из-за ужасных результатов, к которым такие вспышки приводили и приводят.

Письма Лукреции Борджиа не датированы, понять, когда они написаны, можно только по косвенным признакам.

С третьего письма ее адресат меняется – кардинал Асканио Сфорца умер, тон посланий Лукреции становится более сухим и даже строгим. От нее явно потребовали подробного рассказа о жизни семьи Борджиа, а не рассуждения о виновности или невиновности. Но Лукреция больше внимания уделяет своей новой семье – д’Эсте, что вовсе не нужно папе Юлию.

Скорее всего, Лукреция на распутье, потому что ее брат повел себя непонятно. Чезаре раскаялся в содеянном, но вину возложил на отца и семью. Осенью 1504 года Чезаре Борджиа уже не был герцогом Романьи, он вернул все захваченные города, все награбленное, признал свое поражение. Папа Юлий II делал вид, что не вмешивается, хотя все происходило с его согласия.

После отречения от всех завоеваний Чезаре был выпущен из тюрьмы в Остии и отбыл в Неаполь. Все же он был герцогом Валентинуа и владельцем земель в Испании. На что надеялся Чезаре, отдаваясь в руки Арагонской династии, которой он так много навредил? Или у него просто не было выхода?

Скорее второе.

Неаполь вовсе не был рад появлению столь страшного человека, королева Испании Изабелла, прекрасно помнившая, что такое Борджиа (Хуан оставил о себе долгую память в виде синяков и шрамов на теле несчастной Марии Энрикес), приказала перевезти его в крепость Шиншилла, бежать из которой не стоило и надеяться. Испания не слишком тепло встретила своего провинившегося гранда.

Но надежда вытащить брата из тюрьмы у Лукреции оставалась. Почти сразу после заключения Чезаре в крепость королева Изабелла Кастильская умерла (снова поползли слухи о яде Борджиа), король смотрел на провинности Чезаре сквозь пальцы, этим стоило воспользоваться.

Но испанскому королю оказалось не до брата Лукреции, и Чезаре пришлось сидеть в крепости под неусыпным надзором, где его намеренно унижали. После того как в гневе Чезаре едва не сбросил со стены коменданта крепости, условия содержания стали особенно строгими. Даже пленный и потерявший свое богатство, Чезаре внушал страх всем.

Лукреция в надежде вытащить брата хотя бы из крепости прилагала всевозможные усилия, но в письмах в Рим она старалась не писать о Чезаре откровенно, опасаясь навредить, а потому больше рассказывала о своей новой семье, чем о проступках брата.

К тому же в ее собственной жизни произошли события и перемены, которые не могли не отвлечь от судьбы брата.

Ваше Преосвященство, прошу простить меня за столь неугодное Вам письмо, но я предупреждала, что не гожусь в поэты, что косноязычна и не способна к складному изложению своих мыслей.

Знание латыни и других языков еще не означает умения писать складно. Пощадите.

Если я пишу коротко – попытаюсь писать подробней. Если невнятно – наставьте советами, как должно. Но я если я косноязычна, тут уж ничего не поделаешь, я не могу позвать секретаря для исправления ошибок или стиля. Возможно, все было бы лучше сказать, но Святой отец пожелал увидеть мой рассказ написанным и согласился с изложением смертных грехов.

Я не способна написать за один день «Покаянные псалмы», как это сделал великолепный Петрарка, предупреждала об этом Святого отца, потому мне было позволено просто рассказывать о своей жизни и жизни моей семьи все, что я сочту важным. Это я и делала уже несколько месяцев.

Также прошу извинить меня за задержку этого послания, слишком много бед свалилось на нашу семью за несколько месяцев. Это серьезно подорвало мое здоровье, пришлось немало времени провести в постели, врачи опасались за мою жизнь. Но, хвала Господу, сейчас стало легче, и я смогла закончить начатое еще в конце прошлого года послание.