Мир будущего - Людмила Райот

Я все еще смотрела на Тимериуса и с каждой секундой все больше жалела, что отдала ему очки. Может, прогуляться за еще одной парой? Сейчас бы тоже сидела, крутила головой и поражалась, вместо того чтобы слушать Никеля. "Большая удача…бла-бла-бла. гораздо менее вероятен…бла-бла-бла". Даже с хамелеоном исход этой невероятной затеи очень и очень сомнителен, и не замечать этого может только Ник, парящий в своих идеалистических облаках.

Убедившись, что атланту нет до происходящего вокруг (в реальном мире) никакого дела, я резко обернулась к Никелю.

— Достаточно. Может, теперь ты наконец скажешь, почему мы пришли именно сюда? Что тебе нужно?

Выражение его лица сменилось. На губах заиграла блуждающая улыбка. Он не ответил, просто протянул мне руку — в условиях маленького стола это выглядело так: он положил правую руку на стол ладонью вверх, словно предлагая погадать ему по руке.

Я поняла намек, хоть и не была гадалкой. И кое-что в груди все-таки екнуло. Не знаю, что меня взволновало больше — возможность дотронуться до него, или те перспективы, которые открывало такое рукопожатие.

Я не знаю другого, более личного, интимного жеста; из всех прикосновений, на которые способны люди, лишь этот несет в себе столько глубины и смысла.

И поэтому я больше никогда не хочу к нему прикасаться. Выражение моего лица ответило само за себя. Он ухмыльнулся. Не похоже, чтобы он ожидал чего-то иного.

— Ты, конечно, понимаешь, что рано или поздно тебе придется сделать это? — спросил он. — Путешествие по чужим мирам невыполнимо без тесного взаимодействия странника со чтецом. Если ты осталась с какой-то другой целью, кроме этой, будь добра, сообщи мне.

Эти слова задели меня за живое: я вспыхнула, даже несмотря на близкое присутствие хамелеона. Конечно, я это понимала — но старалась думать об этом как можно реже, всегда откладывая подобные мысли на потом.

— Теперь твоя очередь выслушать мой ультиматум, — прошипела я. — Это случиться не раньше, чем мы окажемся у дыры, готовые к прыжку, иначе я снова уйду — и даже боль всего мира меня не остановит. Я посчитаю ее не слишком чрезмерной платой за то, чтобы быть от тебя подальше.

— Ты так считаешь? — Ник поднял одну бровь и быстрее, чем я смогла отреагировать, накрыл рукой мою лежащую на столе ладонь.

Что-то произошло. Меня отбросило в сторону, а может, я сама рефлекторно отскочила, опрокинув стул и задев графин, когда левую ладонь пронзил разряд тока. В голове на миг помутилось; все нейроны внутри неё будто расплелись и соединились вновь, в каком-то новом, обостренном порядке. Мне показалось… Можно долго пытаться объяснить, что же все-таки это было, но на деле все сводилось к одному ключевому слову — "показалось".

Это длилось доли секунды, и очнувшись, я стояла рядом со столом, слева лежал упавший стул, а грудь переполняло пронзительное, щемящее разочарование.

Словно всего секунду назад передо мной лежала целая Вселенная — подойди и возьми — и вот она уже скрылась, съежившись до размеров ресторанного зала.

Вокруг стояла звенящая тишина. Я подняла стул и села обратно. Вероятно, на нас глазел весь ресторан, но я не могла заставить себя отвести глаз от Ника и удостовериться в этом. Лишь почувствовав, как по голым ногам что-то течет, я опустила взгляд. Вода из опрокинутого графина залила скатерть, каким-то чудом не угодив в тарелку с рыбой, и теперь несколькими тоненькими струйками стекала на пол.

Возник бесшумный официант и начал прибирать за столом. Меня очень тяжело заставить покраснеть, однако в этот раз мне не нужно было зеркала, чтобы понять — лицо буквально пылает.

В мгновение ока я облажалась целых три раза. Во-первых, разлила воду и подтвердила заявление Ника о нахождении моей жизни в повышенной опасности — даже в присутствии хамелеона. Во-вторых, сделала это совершенно напрасно: на мне снова был блокатор. И в-третьих, Ник никак не смог бы прочесть меня — он все еще не снял своих перчаток.

Кстати, о перчатках: Ник наконец оторвал от меня взгляд, поднял руку до уровня лица и посмотрел на ладонь с удивлением, перебирая пальцами. Я отдала бы полжизни, чтобы узнать, что он почувствовал, и почувствовал ли вообще. Но я никогда не стану спрашивать его об этом.

Я, наверно, спятила. Столько предохранителей от ментального воздействия, и все без толку. Моему мозгу не нужны ни очки, ни искры, чтоб отправиться в увлекательную прогулку по далеким измерениям.

Нику, кажется, тоже не нужно было искрить, чтобы видеть меня насквозь. Его взгляд переместился с руки на мое левое ухо, в которое была продета сережка с блокатором, и на секунду мне показалось, что он раздумывает, кто кого. Удастся ли ему пробить защиту, созданную им же самим от самого себя. Я задохнулась от возмущения, и это сдвинуло момент с места. Ник отвернулся, а я, вновь обретя способность шевелиться, взяла салфетку и принялась вытирать ноги.

Справа шевельнулся атлант. На нем больше не было очков — поднятый переполох заставил его покинуть мир иллюзий. Оценивающе оглядев меня и Ника, окинув взглядом зал, он выдал самое разумное предложение за весь сегодняшний день.

— Пойдем домой? Мы и так уже достаточно развлекли местную публику.

Да, да, пожалуйста! Толстокожей меня не назовешь, и обилие заинтересованных набилианцев вокруг начинало изрядно действовать на нервы.

Ник подозвал официанта.

— Мы закончили. Я расплачусь из дому.

Я покидала "Девятый" практически без сожаления. После темного помещения ресторана яркий уличный свет короткого, клонящегося к закату дня больно резанул по глазам. Свет, шум и душные объятия жаркого воздуха нахлынули разом, стоило выйти за дверь, так разительно отличаясь от атмосферы "Девятого", что в голову лезла мысль, будто мы и правда вернулись из другого мира.

Пока я приходила в себя, Тимериус попрощался и ушел в сторону глубины уровня прежде, чем я успела что-либо предпринять, оставив меня наедине с Ником. Это было ужасно. После случившегося в ресторане он стал странно задумчив и молчалив, и между нами повисла неловкая (на самом деле это слово не отражало и половины неловкости того момента) тишина. На обратном пути к подъемникам я отчаянно мечтала сбежать вслед за атлантом, но в конце концов решила сменить нашу невербальную тему, заговорив о постороннем.

— Почему Тим всегда молчит?

— Не знаю, — Ник неохотно вынырнул из размышлений. — Наверно, считает ниже своего достоинства разговаривать с низшими расами.

— Перестань, — Это предположение совпадало с моими собственными подозрениями, но я не хотела так быстро ставить крест на возможной дружбе с хамелеоном. Еще одна дурацкая черта моего слабовольного, с точки зрения Никеля, характера — до последнего верить в лучшую сторону людей, даже иномирцев. — Не думаю, что дело в этом. Скорее всего, он просто… застенчив.

— Застенчив?! Варисса, — он остановился и поднял руки, словно желая взять меня за плечи и встряхнуть, но вовремя остановился, взявшись за голову. — Ради Многоликой Вселенной, прояви хоть каплю уважения ко мне, думай, прежде чем говорить такую невероятную чушь! — он сорвался на крик, — Застенчивый атлант!