Варварин свет - Яна Ветрова

придерживала Никиту за загривок, чтобы он не потерялся. Широкие улицы города вели к огромной площади, где пока было довольно свободно, хоть люди уже начали толпиться у закрытых палаток. Царь Приморский обещал вдоволь бесплатных угощений. На волнах у причала качался огромный корабль с золотым носом и белоснежными парусами. Повсюду висели полосатые бело-синие флаги, такой же, но огромный, свисал с главной мачты корабля, но почему-то не по центру.

Варвара отошла подальше от собирающихся зевак к заброшенным складам, где между домами, граничащими с площадью, всё ещё можно было наблюдать корабль. Тут не было палаток, и она примостилась на крыльце дома с заколоченной дверью и окнами и закрыла лицо ладонями. Всё вокруг было выкрашено в тот же белый цвет, что и стены вокруг столицы, и глаза слезились от отражённого солнечного света.

Никита то подбегал, то убегал — всё ему было интересно, никогда не видел он таких дивных светлых домиков, а запахи из ещё закрытых палаток дразнили нюх. Всё же далеко от Варвары он не отходил — переживал за девушку, да и боялся потеряться в толпе.

Спустя вечность, когда Никите уже всё надоело до смерти, раздались звуки труб и барабанов. Толпа загудела, заволновалась. Варвара подскочила, метнулась ближе к людям, но роста не хватало. Она нашла под ногами осколок от разбитой бутылки — зелёная, мутная, ну и пусть! Подняла к небу — «Увеличь!», постучала ногтём, побежала обратно к домику и с горем пополам забралась на широкий сколотый подоконник, уцепившись за поломанные заколоченные ставни. Её примеру последовала пара мальчишек — повисли на втором окне. Варвара приложила мутное стёклышко к глазу и увидела корабль близко-близко. Мальчишки задорно свистели, чтобы царь поскорее вышел.

И он вышел. На помост перед огромным флагом. Гордый, дородный, весь в синем. С пышной белоснежной бородой, которую трепал лёгкий бриз. Ему было много лет, но возраст только лишь прибавлял ему солидности. Царь заговорил, и Варвара стукнула себя ладонью по лбу.

— Ну конечно, — пробормотала она сама себе. — А слушать ты как будешь, Варя!

Никита вопросительно глянул на неё: «Я слышу! Хочешь, перескажу?» Девушка отмахнулась и постучала по стене кулаком, приговаривая:

— Тут сколько шагов? Пятьсот, шестьсот?.. Сложно как, придётся со словами… Вдаль беги, голос собери, назад воротись, звуком поделись!

Мальчишки с уважением поглядели на неё.

— Тётя чародейка, а нам сделаешь? А волк у тебя тоже волшебный?

— Это не волк! Приложите уши к стене, — сказала им Варвара и сама сделала то же, продолжив поглядывать одним глазом в стёклышко.

На помосте теперь стояла по левую руку от царя светловолосая девушка в огромном кокошнике, вышитом белым и чёрным жемчугом и красными ветвями кораллов. Подол синего платья с пышными рукавами покрывали такие же ветви кораллов, а на груди лежало роскошное жемчужное ожерелье.

— …и потому, — раздался глухой голос царя Ивана Приморского от стены, — решил я в день рождения царевны Пелагеи объявить помолвку дочери с давним другом нашего царства, который часто помогал в беде.

Пелагея опустила голову. У Варвары бешено заколотилось сердце.

— А вот и жених — царь за Молочной рекой, царь во Дворце между Явью и Навью, непревзойдённый воин и великий чародей. Кощей!

На площади повисла тишина, и удары подкованных болотным серебром сапог застучали так, словно готовы были разрушить ступени, ведущие на помост. Когда чёрно-бело-серебряная колючая фигура в шлеме-черепе встала по правую руку от царя, рядом с сине-белым флагом Приморского царства упал, разворачиваясь, чёрный узкий стяг с оленьим черепом, увенчанным золотыми рогами.

Тишину прерывали лишь крики чаек, и голос Ивана Приморского теперь было слышно и без зачарованной стены. Царь всё пытался расшевелить толпу, рассказывая, как Кощей останется жить с Пелагеей здесь, в столице Приморской, как будет обучать её чародейству и прочим наукам, что новые порядки принесут новый мир… И только слова о том, что вместе они победят синемордую вражину, раззадорили сначала самых боевых молодцев, а потом уж и остальные подтянулись.

— А про старшую и словом не обмолвился, — раздался рядом старушечий голос, и Варвара вздрогнула и убрала стекло от глаза.

Рядом стояла сгорбленная бабулька, так же прислонив ухо к стене.

— Смотрю, — объяснила она, — все прижались — ну и я прижалась. Совсем глухая стала. Да и слепая… Так хоть послушала, благодарствую, внученька.

Варвара протянула ей стёклышко.

— Только отполируйте! — крикнула она старушке. — Края острые!

— Ага, ага, — ответила бабушка, вертя стекло у глаз. — Чародейка небось? Какие чудеса творишь! Поосторожнее с этим, внучка! Старшая-то дочка Приморская тоже творила, а потом сгинула. Поговаривали, что и её Кощей утащил, но свидетелей не сыщешь. Война была — а когда не было? — муж её погиб, а она с детками и пропала, так-то. Может, и не при чём Кощей — а народ-то так запомнил. Зря это царь наш затеял, зря… Никто тут костяного не полюбит. А то и самого Ивана разлюбят… Ой, не говорила я ничего, тс-с-с-с!..

Старушка уковыляла прочь от центра, мальчишки — в другую сторону, крикнув тёте чародейке «спасибо».

«К Аннушке?» — гавкнул Никита.

— Да какая теперь разница, — устало сказала Варвара, снова усевшись на крыльцо. — Видишь, всё как я и подумала. Это и было условием царя Приморского. Кощей женится на Пелагее, тогда Приморская армия вступает в войну. Зачем только ему это?.. И что теперь со всеми нами будет? Ладно, Никитушка, хочешь, погуляем ещё? Куплю тебе чего-нибудь вкусного. Надо развеяться! Жизнь состоит из мелочей, так матушка моя говорила… Есть ещё золотые монетки в кошеле! И Аннушке принесём чего-нибудь сладкого.

* * *

Никита шёл рядом с Варварой, иногда подталкивая её или уводя в сторону. Она, попав в толпу, совсем растерялась и двигалась как будто бы наугад. Никита доверился нюху и следовал за самыми вкусными запахами, а сам ещё и думать пытался. То, что Кощей теперь в Приморском царстве застрянет — плохо, ведь Никите его не победить никак. Но зато Любаве и Варваре будет полегче, заживут в своё удовольствие! А что там с белобрысой крысой за третьей рекой будет — так то ему безразлично. Вот что! Надо у Аннушки спросить, не может ли она достать книгу Владимира Книголюба с кощеевым секретом! Так Никита его и победит! Если только книга и вправду существует… А то поднимет его Аннушка на смех.

На одной из небольших площадей, куда они направились, на открытом огне поджаривали рыбу на прутиках, а потом заворачивали со свежим лучком в лепёшки с пылу с жару. Последние Никиту не интересовали, но Варвара