Мой далекий близкий - Юлия Николаевна Николаева

Но сейчас я молчал. Очень хотел вытащить изнутри все свое блядство и послать Цареву вместе с ее предложением. Но не мог. Как и два, и три года назад. Словно она привязала к моим ногами и рукам нити и управляет мной, как хочет. Сама об этом не зная.

Я вдруг вспомнил, как стоял пьяный у зеркала и повторял своему отражению: ты ее ненавидишь, Влад, ненавидишь. Не забывай об этом. С ненавистью легче. Легче жить и переживать всякое дерьмо. Уж куда легче, чем с любовью, которая скалится в лицо и сжирает твои внутренности, бросая остатки голодной толпе. Один раз меня уже жрали, и я наивно полагал, что такое уже не повторится.

Я снова посмотрел на нее. И не смог убедить себя в том, что ненавижу. И уже понял, что соглашусь. Соглашусь, не смотря на эту глупую манипуляцию. Но ведь Царева пришла, сама пришла, а значит, ей действительно важно. Я, как никто другой, знаю, что будь ее воля, она бы никогда не сунулась в мое логово.

— Ладно, — сказал лениво, — тащи сюда свою подружку.

Вика выдохнула, плечи опустились, расслабилось тело, улыбка тронула губы.

— Спасибо, — прошептала и тут же вскочила, — спасибо, Влад.

Я только поморщился, махнув рукой. Вика ушла в прихожую, позвонив, принялась ждать. Я лениво поплелся за ней.

— Она поднимается, — заметила Царева, обуваясь и пряча взгляд. Конечно, не чает сбежать. — Тогда все тебе сама расскажет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я кивнул, продолжая ее разглядывать. Через минуту она стояла на выходе, готовая бежать. Лучше, видимо, на край света.

— Вик, — позвал я, и Царева почти оцепенела. Статуя в летнем саду и то в этот момент показалась бы более живой. Все же подняла на меня взгляд. — Я рад, что ты счастлива.

Она расширила глаза в немом удивлении, хотела что-то сказать, но молчала. Ну да, блядь, наверное, ее сам факт удивил, что я могу радоваться за других, уж тем более за нее.

Долбанный лифт грохотал так, что я почти оглох, но глаза видели, как Царева прошептала:

— Спасибо.

Могла бы и добавить ради приличия: а я рада, что ты еще не сдох. На пороге появилась девушка, но я даже не посмотрел на нее, продолжая глазеть на переминающуся с ноги на ногу Цареву.

— Проходи, — кинул Викиной подруге.

— Я, наверное, пойду, — Царева словно ждала моего соизволения.

Надо же, я по-прежнему внушаю ей страх. Она всегда боялась уйти от меня. До дрожи хотела сбежать, но не делала попыток.

— Иди, — кивнул я.

Она тоже кивнула, сделала шаг к двери, кивнула еще раз и ушла. Лифт сердито заскрипел, словно недовольный, что его так часто эксплуатируют. Скрежет удалялся вниз, я стоял, прислонившись к косяку, и слушал его. Слушал, как он увозит ее из моей жизни в который раз.

Закрыв дверь, прошел через гостиную в кухню. Подруга Вики сидела в кресле спиной ко мне. Ничего, подождет еще немного. Я выглянул в окно и увидел курящего Симагина. Нервничает, наверное, как это, Вики нет уже пятнадцать минут…

Она вышла, сделав несколько шагов, застыла и, обернувшись, подняла глаза на окна. Безошибочно пробила взглядом мои глаза, влезла внутрь, откуда я ее вынимал по кусочкам, и снова заполнила все пространство.

А потом они ушли, а я, как дурак, пялился на пустой двор и желтые стены дома напротив, где в парадке на окне сидела парочка, куря в открытую форточку.

Потом все-таки вернулся в реальность.

Девчонка сидела в кресле, опустив голову, так что волосы свешивались, закрывая лицо. Терла пальцами ладонь.

— Как зовут? — спросил ее.

Девушка, кажется, не ожидала услышать меня сейчас. Кашлянув, ответила тихо:

— Настя.

Я закатил глаза. Очень продуктивно. Надеюсь, про события она будет рассказывать активнее.

— Фамилия?

Через несколько секунд тишины она ответила:

— Киреева.

Настя Киреева. Настя Киреева. Что-то было знакомое в этом сочетании, но я не мог понять, что именно. С убитым Шиловым я не пересекался, так что вряд ли знаю его подружку. Но все же в голове что-то крутилось, не отпуская.

Я прошел в гостиную и рухнул на диван. Девушка подняла глаза.

Я узнал ее сразу. Впрочем, неудивительно.

— Ася? — произнес удивленно.

Она дернулась, словно я ее ударил. Посмотрела, улыбнувшись. Нет, попытавшись улыбнуться, вряд ли эти растянутые губы похожи на улыбку. Через мгновенье кончики губ дрогнули и снова уползли, возвращая девушке серьёзное выражение лица.

Ася… Вот это, блядь, встреча.

Мне казалось, что я просто не дойду до гостиной. Ноги перестали слушаться, пальцы словно онемели, я цеплялась ими за молнию и никак не могла ее расстегнуть. Но на это никто не обращал внимания. Вика и Влад смотрели только друг на друга.

На ватных ногах я прошла и рухнула в кресло. Сердце, которое, кажется, некоторое время просто не билось, вновь стало отстукивать неровный ритм. Господи, да как же так вышло, что во всем Питере не оказалось больше ни одного человека, способного мне помочь? Какая насмешка судьбы: моя жизнь в руках у того, по чьей вине я чуть ее не лишилась.

Пока они стояли в прихожей, я выжимала из этих минут все силы, мне нужно собраться, потому что наша встреча неизбежна. И тут же на грани сознания мелькнула мысль: может, он вообще меня не вспомнит? Кто я для него? Одна из многих, да и встречались мы недолго и аж тринадцать лет назад. Это для меня он стал единственным мужчиной, которого я любила, но это ведь мои трудности, не так ли?

Влад прошел мимо меня в кухню. Я кинула украдкой взгляд, он смотрел в окно. Выходит, у них с Викой были отношения? И судя по всему, Владу она дорога, это видно по его взгляду, по поведению. И тут же накрыло новой мыслью: возможно, он согласился мне помогать просто потому, что его попросила Вика.

Внутри стало предательски тяжело. Я уставилась на свои руки, стала растирать ладонь, словно пытаясь избавиться от линий, начертанных на них, потому что такая судьба мне что-то совсем не нравится.

Мне пришлось назваться. Да и что тянуть, все равно рано или поздно он меня узнает. Но он узнал значительно раньше, чем я ожидала.