Жемчужина Санкт-Петербурга - Кейт Фернивалл

— Не тратьте время попусту, Фриис.

— Господин министр, прошу вас все же выслушать меня.

— Я и так знаю, чего вы хотите. Денег. Еще денег на свои канализационные трубы, будь они неладны.

Йенс выжал из себя натянутую улыбку.

— Я хочу поговорить не о деньгах.

— А о чем же?

— О земле.

Министр выпятил узкую грудь.

— Я вас слушаю.

— Население СанктПетербурга, как мы оба знаем, год от года стремительно увеличивается. В результате мы имеем острую нехватку жилых домов, изза чего стоимость домов и квартир в центре города растет с поистине астрономической скоростью.

— Мне об этом известно.

— Тем не менее в городе остается много свободных участков земли. Я имею в виду пустыри в отдаленных бедных кварталах и лесные районы в пригородах, которые сейчас можно купить за бесценок, буквально за несколько сотен рублей. Но их никто не покупает.

— Да потому и не покупают, что там захолустья сплошные! — Давыдов гневно выпустил облако табачного дыма. — Если вам хочется ютиться в какойнибудь жалкой лачуге вместе с десятком других семей, то пожалуйста, никто вас удерживать не станет. Только не думайте, что все мы последуем вашему примеру. — Он развернулся, чтобы уйти.

— Некоторые из этих мест скоро перестанут быть захолустьем.

Министр остановился. И Йенс понял, что поймал его на крючок.

— Людям всегда нужны дома. Но сейчас те, кто при деньгах, предпочитают жить там, где есть магазины, рестораны и, что еще важнее… — Он выдержал маленькую паузу, чтобы подогреть интерес министра. — Современные канализационные системы и водопровод.

Брови министра поползли вверх.

— Продолжайте.

— Современные уборные комнаты, современные кухни. Все это зависит от тех туннелей, которые я прокладываю под городом. И это означает, что участок земли, который сегодня стоит гроши, завтра будет стоить состояние.

Тонкие губы Давыдова растянулись, что должно было означать улыбку.

— А ведь вы правы. — Он снова пыхнул сигарой, на этот раз задумчиво. — Правы, черт бы вас побрал!

— А от кого зависит, — вкрадчиво произнес Йенс, — в какие районы направлять туннели? Кто тот единственный человек, который точно знает, какие участки земли в скором времени взлетят в цене?

Давыдов крепко сжал мускулистые пальцы на запястье Йенса и улыбнулся.

— Ну, шельма! — хрипло прошептал министр. — Ведь все продумал!

Йенс отыскал ее.

Канделябры в бальном зале блестели в высоких зеркалах, превращая их в бесконечное множество залитых золотом миров внутри других миров. Белые платья молодых барышень, впервые вышедших в свет в этом году, были нежны и чисты, точно лилии. Девицы стояли небольшими группками и смущенно улыбались. Многие из них нервно поглаживали свои длинные белые перчатки и бросали робкие взоры на молодых людей, которые фланировали с важным видом, набивая себе цену. Те барышни, танцевальные карты которых еще не были заполнены именами капитанов и лейтенантов, стояли у окон и неторопливо обмахивались веерами, делая вид, что они не танцуют лишь изза того, что в зале слишком душно.

Закурив турецкую сигарету, Йенс облокотился о бронзовую статую полураздетого копьеметателя и стал наблюдать за ней. Она танцевала. Закончив мазурку, оркестр заиграл польку, потом полонез, и рядом с ней можно было видеть то синий китель, то красный, то зеленый. Он заметил, что она ни разу не танцевала с одним и тем же мужчиной дважды. Она прекрасно двигалась, и это было первое, что удивило его. Плечи и голову она держала свободно и изящно, не то что некоторые девушки, шеи которых во время танца будто деревенели. Она танцевала легко, без всякого напряжения, следуя мягкому течению музыки. Спина у нее была гибкой, как у молодой пантеры, движения ног — аккуратными и грациозными.

— Если хотите, я представлю вас ей. Я знакома с ее матерью.

— Госпожа Давыдова. — Он вздрогнул от неожиданности, когда услышал рядом с собой голос министерши. — Рад видеть вас снова.

— Вы с нее глаз не сводите. — Женщина игриво ударила его по плечу ручкой веера. — Но она для вас слишком молода. Я слыхала, вы предпочитаете женщин постарше.

Йенс внимательно посмотрел на нее, потом подхватил под руку и повел в зал на вальс.

— Вы прекрасно танцуете, — заметил он, когда они закружили по залу.

Она не стала скрывать, что ей понравился комплимент. Она зарделась. Устремленные на него птичьи глазки блеснули.

— Она, похоже, расстроена чемто.

— Я не заметил.

— Лгун! Пригласите ее на танец.

Эта женщина нравилась ему все больше и больше. И она была права: с лица девушки не сходило серьезное выражение, которое почти не менялось от партнера к партнеру. Она слушала то, что ей говорили, но сама говорила очень мало. Лишь изредка большие темные глаза ее вдруг поднимались на партнера, как будто он произносил нечто такое, что было ей интересно. Йенсу вдруг стало любопытно, что могло завладеть ее вниманием.

— Мне кажется, пора прервать их, — шепнул он госпоже Давыдовой. — Разумеется, если вы не возражаете.

— Вовсе нет! Я уж сто лет не танцевала с блестящим юным офицером. — Она озорно блеснула на Фрииса глазами и игриво моргнула, заставив рассмеяться.

Они приблизились к девушке, танцевавшей с какимто лейтенантом, и госпожа Давыдова тут же приступила к знакомству.

— Голубушка, это Йенс Фриис. — Жена министра обратила на Йенса веселые глаза. — Валентина — дочь моей доброй подруги Елизаветы Ивановой, и я знаю, что у вас много общего. Вы оба любите… — Она колебалась не дольше доли секунды, потом поворобьиному дернула головой. — Наблюдать за звездами.

Йенс и бровью не повел.

— Нечасто встретишь человека, разделяющего мое увлечение, — промолвил он, галантно поклонившись Валентине, и повернулся к ее партнеру. — Вы позволите разлучить вас на пару минут? Очень уж хочется поговорить о звездах.

— Нет, вообщето я… — хотел было возразить юный лейтенант, но тут его взяла в оборот госпожа Давыдова.

— Я с удовольствием потанцую с вами, — произнесла она, заняв место Валентины с напором конной атаки.

Лейтенанту не оставалось ничего другого, кроме как уступить. Йенс тут же подхватил Валентину и повел в сторону. Темнокарие глаза ее сияли от еле сдерживаемого смеха, а губы растянулись в прелестную улыбку. Она показалась Фриису удивительно легкой, он как будто танцевал с облаком.

— Вы любите звезды? — с сомнением в голосе произнесла Валентина.

— О, да. Пояс Ориона. Большая Медведица. Полярная звезда.

Немного помолчали.

— Это все? — поинтересовалась она.