Подвиги самураев. Истории о легендарных японских воинах - Асатаро Миямори

Не видя иного пути, кроме как повиноваться коварному врагу, Кацутака выполнил все, что от него требовалось. Два этих послания привязали к стреле, и искусный стрелок запустил ее из лука на территорию замка.

Ужас и огорчение, испытанное ждущими чуда воинами гарнизона, вполне можно себе представить, но описывать не стоит. Тем горше казались такие известия, что перед ними появилась было некоторая надежда. Плакали даже сильные мужчины.

Однако старший советник Дзёмон Окудаира тщательно изучил письма и разразился веселым смехом.

– Совсем не вижу повода для веселья, Дзёмон, – упрекнул его Садамаса, крайне раздраженный таким неуместным проявлением радости. – Потрудитесь объяснить его происхождение!

– Ха, ха, ха! Прошу прощения у вашей светлости, но Кацуёри оказался наивным малым, возомнившим, будто нас можно так дешево провести. Будьте любезны и взгляните на эту бумагу. Такую в нашей провинции не изготавливают для использования нашим господином, ее фабрикуют у наших врагов. Один только этот факт выдает их с потрохами. Ничего не бойтесь, мой господин! Даю вам мое честное слово: сигналы Кацутака означали истинное положение вещей. Враг просто сплел коварный замысел, чтобы склонить нас к капитуляции до прихода главных сил.

Вот теперь всем стало ясно, что письма им подкинул враг, и дух защитников снова укрепился для новых подвигов. Поднявшись на высокую башню, Садамаса прокричал так, чтобы стражи с противоположной стороны смогли его услышать:

– Воины провинции Каи, подойдите поближе! Мне хотелось бы ответить на письма, присланные мне только что. Пригласите какого-нибудь военачальника выйти и послушать мои слова.

Рассчитывая на то, что Садамаса собирается обговорить условия капитуляции, послушать его пришел сам Кацуёри в сопровождении своей свиты.

– Примите мою глубочайшую благодарность за ваши письма, доставленные стрелой, – начал вежливо Садамаса. – Я ценю любезность с вашей стороны, состоящую в том, что вы переслали мне послание моего отца, я вам весьма обязан за нее. – Резко поменяв тон, он продолжна: – Ты думаешь, – гремел его голос в ночи, – такой неуклюжей подлостью ввести нас в заблуждение или подвигнуть меня сдать цитадель своих предков?! Дураки! Вы нас только рассмешили! Ха, ха, ха!

– Ха, ха, ха! – загоготали мужчины за его спиной, получившие огромное удовольствие от замешательства тех, кто стоял под стеной.

Кацуёри пришел в ярость.

– Давай, Кацутака, – прокричал он. – Выходи на край рва и скажи им, что никакое подкрепление не придет, скажи им, что они должны сдаться!

Под конвоем двух стражников, так как свободы ему еще не предоставили, Кацутака вышел к краю рва и, напрягая голос до такой степени, чтобы каждое его слово прозвучало четко и ясно, произнес:

– Слушайте, мой господин и товарищи по оружию, мою святую правду. Господин Токугава и оба господина Ода во главе сводного войска численностью семьдесят тысяч человек спешат к вам на выручку. Завтра совершенно определенно они будут здесь. Письма, привязанные к стреле, сочинили наши враги. Можете ни о чем не беспокоиться!

Смелая речь героя прозвучала настолько неожиданно, что никто даже не попытался его прервать, пока не прозвучали последние слова. Послышался радостный крик защитников осажденного замка, а в этот момент приведенные в бешенство участники осады схватили Кацутака. В безумной ярости они начали его безжалостно избивать. Затем по приказу Кацуёри они распяли его как раз напротив парадных ворот замка, ради спасения которого от врага он пожертвовал своей жизнью.

Рано утром следующего дня прибыло объединенное войско, войско провинции Каи потерпело сокрушительное поражение, осаду замка сняли.

На второй месяц пятнадцатого года эры Тенсё (1587 г. христианской эры) Тоётоми Хидеёси, установивший свою власть над большей частью территории Японии, во главе многочисленного войска переправился на остров Кюсю, где собирался подчинить себе самостийного даймё по имени Ёсихиса Симадзу, управлявшего восемью из девяти провинций, составлявших административную структуру его острова. В следующем месяце знаменитый воевода армии Хидеёси по имени Удзисато Гамо подошел к замку Ганусяку в провинции Будзен, и на протяжении трех дней подряд его воины вели яростный штурм этой цитадели. Гарнизон крепости, однако, оказал такое упорное сопротивление, что особого успеха штурмовым отрядам добиться не удалось; и так казалось, что с ходу ее взять не получится. Удзисато, пользовавшийся репутацией человека задиристого и вспыльчивого характера, потерял все свое терпение и начал гневно распекать своих нерадивых ратников.

– Трусы! – кричал он. – Что вы там возитесь с каким-то ничего собой не представляющим сооружением? Вы что там, все обабились? Я управлюсь с этим делом один, без вашей убогой помощи!

Он помчался на передний край осады, безжалостно понукая своего коня скакать в самую гущу стрел и пуль, которыми осыпали его защитники замка. Но когда он приблизился к крепостным валам, пуля ударила его лошадь в живот, после чего с мучительным ржанием животное поднялось на дыбы и сбросило наездника с седла. В тот же момент ворота замка распахнулись настежь, и из них выбежало множество мужчин. Наш лишившийся своего коня воевода оказался отрезанным противником от своих сил и уже решил, что пришел его конец, когда гигант в черных доспехах на каурой лошади бросился его спасать. Мощными ударами мечом направо и налево он крушил и косил врагов, разлетавшихся с его пути, как листья кустов под осенними ветрами. Кто-то падал замертво под копытами его лошади, кто-то пустился наутек обратно под прикрытие крепостных стен. Гонсиро Нисимура не собирался преследовать бегущего врага, так как его задача заключалась в спасении своего полководца, к которому он и погнал своего скакуна. Удзисато получил всего лишь незначительное увечье и с помощью Гонсиро смог вскарабкаться на спину коня своего спасителя.

– Тысячекратное спасибо, мой любезный малый, – сказал он, подобрав поводья. – Если бы не ты, не быть мне сейчас живым. Я никогда не забуду, что сегодня ты спас меня от неминуемой гибели, и мне доставит огромное удовольствие после войны выразить свою благодарность в достойной вещественной форме.

Героический поступок Гонсиро однозначно воодушевил на подвиги воинство Удзисато, с возросшей решимостью и храбростью бросившееся штурмовать замок. В итоге в течение считаных часов гарнизон удалось убедить на капитуляцию, а потом прошло совсем немного дней, и население Кюсю согласилось подчиняться воле Хидеёси.

С установлением полного спокойствия на вновь приобретенных территориях он назначил вознаграждение всем даймё, сражавшимся на его стороне, а Удзисато получил должность коменданта замка Мацудзака в провинции Исе с годовым доходом в размере триста тысяч коку риса.

Великодушный Удзисато наградил тех из своих вассалов, кто отличился в деле под его командованием. Кому-то достались солидные подарки; кому-то увеличили размер содержания. Гонсиро, полагавший, что он совершил самый великий подвиг из всех остальных вассалов, наблюдавших, как он спасал своему господину жизнь, рискуя при этом собственной, естественно, рассчитывал на особую благосклонность. Но, к великому его удивлению и огорчению, никакого особого признания заслуг ему не досталось. Где же искать причину такой немилости?