Подвиги самураев. Истории о легендарных японских воинах - Асатаро Миямори

Прокричав все это, наш несчастный герой поднял короткий меч, отложенный в сторону перед схваткой, и уже было собрался вонзить его себе в живот, когда раздвижная дверь торопливо распахнулась, и вбежал Удзисато, успевший схватить его за руку.

– Остановись, остановись, Гонсиро, – приказал он, – что ты всегда так торопишься! Я тебя ни в чем не виню. Тобой двигал истинный дух самурая. Тот самый дух, отвергающий хотения, голод и тряпки, питающий презрение к подхалимажу ради выгоды. Мой храбрый приятель, за это я тебя и ценю! Ведь могло же так случиться, что трудности последних трех лет повлияли на твою натуру. Вдруг ты теперь готов поступиться собственной честью ради благосклонности сильных мира сего и суетного благополучия? Поэтому я снова разыграл опьянение и хвастливый характер, что еще раз я бросил тебе вызов на поединок и таким манером проверял тебя, что называется, на вшивость по большому счету. Ты достойно выдержал испытание. Даже за такую высокую цену ты счел ниже своего достоинства игру в поддавки. Ты являешь безусловный образец всего того, что должен представлять собой самурай! В знак признания твоей безупречной службы моим интересам во время штурма замка Ганусяку назначаю тебя комендантом крепости Таге с содержанием в размере 10 тысяч коку. В качестве награды за победу надо мной в условиях всех искушений поддаться мне вручаю тебе дополнительное содержание в размере тысячи коку; а в знак признания моего поражения от твоей руки три года назад добавляю еще тысячу коку. Получи предписание о твоем назначении на должность.

От такого нежданного великодушия со стороны своего господина даже закаленный невзгодами Гонсиро не смог удержать слез умиления.

Все последующие годы Гонсиро служил своему сюзерену даймё Гамо верой и правдой. Когда Удзисато отравили подлые враги, его преданный вассал покончил с собой, чтобы сопровождать своего нежно любимого хозяина в подземном царстве теней.

В восемнадцатом году эры Кейтё (1613 г. христианской эры) Тоётоми Хидеёси четырнадцать лет как уже скончался, а его сыну Хидеёри к тому времени исполнилось два года, и на протяжении двадцати лет народом Японии от его лица управлял назначенный регент. Его приверженцы потерпели сокрушительное поражение от войск противника под руководством Токугава Иэясу во время сражения у деревни Сэкигахара, и после этого фортуна от него совсем отвернулась. Все даймё поклялись в своей преданности Иэясу, и император назначил его сёгуном. Несколько лет спустя он отрекся от власти в пользу своего сына по имени Хидетада, хотя практически остался у штурвала корабля государства. С другой стороны, одновременно наблюдался стремительный закат звезды Хидеёри. Он числился всего лишь губернатором относительно мелких провинций Сэтцу и Кавати, а также носил почетное звание министра права. Тем не менее в его цитадели, то есть неприступном замке Осаки, построенном его отцом Хидеёси ценой громадных затрат, все еще, как говорят, находилось приблизительно сто тысяч ратников, среди которых называют ряд храбрых и преданных самураев, такие как Катагири Кацумото, Санада Юкимура, Сусукида Хаято и Кимура Сигенари. Последний из них будет героем нашего рассказа.

Несколько влиятельных даймё, сохранивших в своей памяти искреннюю признательность за великое покровительство, дарованное им Хидеёси, тайком все еще оказывали содействие делу его сына, а также следили за возможностью для нанесения удара с целью восстановления власти и былого авторитета рода Тоётоми. Иэясу, признанный человеком, обладающим острым предвидением, прекрасно чувствовал ситуацию и готов был одним решительным поступком уладить все проблемы раз и навсегда. Так складывались отношения между двумя великими родами, и все прекрасно понимали, что междоусобица может начаться снова в любой момент.

Сигенари, к настоящему времени двадцати лет от роду, с самого своего детства служил при Хидеёри слугой и спутником во всех путешествиях. Его ум и преданность, а также, прежде всего, его мастерское владение оружием и знание тактики боя подвигли главного советника Хидеёри по имени Катагири Кацумото на продвижение его через головы людей постарше по службе на высший пост в армии с присвоением ему звания Нагато-но-Ками, или правителя провинции Нагато, и назначением ежегодного содержания в размере семи тысяч коку риса. Один из заслуженных полководцев Хидеёри по имени Ёрикане Мано, высоко оценив его храбрость и безупречное благородство, в знак восхищения этим человеком предложил ему в жены свою прекрасную внешностью и безупречно воспитанную дочь.

При всех своих мужских достоинствах и физической стати, Сигенари к тому же отличался редкой красотой, стройным телосложением и обходительными, утонченными манерами. С первого взгляда на него в глаза бросалась его красота и изысканность, а не сила тела и острота ума. Поэтому те из воинов, кому не представилась возможность познакомиться лично с его мастерством ратника, склонялись к тому, чтобы расценивать его стремительное продвижение по службе с удивлением и некоторым сомнением. А один или два из них даже заговорили, за его спиной, понятное дело, будто Сигенари удостоился незаслуженных почестей. Он выглядит женоподобным и изнеженным; на войне он сыграет труса и бросится бежать от грозных звуков вооруженной схватки. Среди клеветников заслуживает упоминания некий тябодзу, или «чаевник», по имени Рёкан Ямадзое, печально прославившийся буйством и пьянками. Обладавший бесспорными навыками в боевых искусствах и большой мышечной силой, он отличался склонностью к хвастовству. И им завладела мысль устроить ссору с Сигенари, чтобы таким манером вызвать его на состязание и опозорить этого героя изысканных манер.

Ради воплощения в жизнь своего коварного замысла Рёкан однажды спрятался за перегородкой, и, когда Сигенари торопливо шел по покрытому татами коридору в приемную палату, этот тябодзу неожиданно выставил поперек коридора свой меч в ножнах. Удивленный воин легко его перепрыгнул, но при этом едва коснулся ножен широкой штаниной своего хакама[6]. Рёкан выскочил из своей засады.

– Кимура Лоно, вы шагаете слишком быстро! – прокричал он сердито.

Сигенари обернулся.

– Прошу прощения за мою неучтивость, – вежливо произнес он.

– Вы опоздали со своим извинением! Оно поступило уже после моего замечания.

– Прошу прощения за мою двойную неучтивость, Ямадзое, я настолько торопился, что ничего предосудительного не заметил. Извините!

– Что ты прикидываешься дураком! Если опаздываешь, тогда учись все делать вовремя. Ты думаешь, тебе можно безнаказанно топтаться на моем мече? Да, я на самом деле служу тябодзу и стою ниже тебя по чину, но при этом к тому же остаюсь самураем! Меч для самурая – это его душа. Ты растоптал мою душу, и такое оскорбление я сносить не собираюсь! Ты сделал это из злого умысла. Я вызываю тебя на поединок!

– Вы несете какую-то дичь. С какой стати мне вынашивать злой умысел по отношению к вам?