Такой горячий, но сладкий кофе - Хельга Делаверн

Я посмотрела на него и улыбнулась:

— Вино действует на меня отрицательно. Ещё немного и я начну нести чушь.

— Ты уже её несёшь, Марина!

Марина. Из его уст это имя звучало слаще, чем из остальных. Ма-ри-на. Прежде никто не произносил моего имени, вкладывая в его звучание свою душу.

— Интересно, а всё ли так созвучно в этом мире?

— Ты о чём?

— Послушай, как звучит: Герц Марина Викторовна. Чувствую себя учительницей младших классов.

Недовольный до этого Саша вновь стал мягким и покладистым.

— У меня по телу даже дрожь прошла.

— Настолько всё вместе созвучно?

— Да.

Я смотрела на него и гадала: любит или не любит? А, может, искусно притворяется?

Спасибо тебе, добрый официант, за то, что незаметно подкрался к нашему столику и подлил в мой бокал вина! Я же ещё не наговорилась!

— Я могу задать тебе вопрос?

— Конечно.

— Говорят, что в идеальных отношениях один любит, а другой позволяет себя любить.

Он кивнул:

— Слышал такое.

— Что выберешь ты: любить или быть любимым?

Он серьёзно посмотрел мне в глаза:

— Любить.

А я «быть любимой»! Как ни крути, до чёртиков совместимы!

— Мама говорит, что у нас с тобой будут красивые дети, как кофе с молоком. У тебя светлая кожа, голубые глаза, ты холодная. Я, наоборот: смуглый, кареглазый. Горячий, видимо, — он засмеялся. — Забавное сочетание. И красивое. По крайней мере, так думает мама.

Ага, пока твоя мама представляет, какие у неё будут внуки, твой отец оставляет нам деньги на презервативы, чтобы, не дай Бог, не стать так рано дедом!

— Она хочет с тобой познакомиться.

Я насупилась:

— Она хочет познакомиться, или ты жаждешь нас познакомить?

— И то, и другое. Но могу сказать, что заочно ты ей уже понравилась.

— Правда?

— Да. Она уверена, что ты замечательная девушка!

Если он скажет ещё одно слово, или официант сделает очередной подход к нашему столу, то я наверняка отправлюсь знакомиться с потенциальной свекровью, поэтому необходимо сменить тему.

— Олеся приедет на дачу только завтра. А когда поедем мы?

— Если хочешь, то можем рвануть туда прямо сейчас. Ключи от дома у нас есть.

— А продукты?

— Сгоняю за ними завтра в город.

— Да, давай поедем сейчас.

В машине мне удалось избежать различных, неблагоприятных разговоров, и то по одной простой причине: я заснула. Хотя даже сквозь дрёму чувствовала, как Саша осторожно касался моего лица.

За город сегодня никто не спешил, поэтому мы добрались до Рублёвки относительно быстро, насколько это, конечно, позволяли заснеженные дороги и медлительные водители. Проснулась я также легко, как и напилась: элементарно испугалась, что Саша занесёт меня в свой дом на руках.

— Папа занял всё пространство на первом этаже, поэтому я могу предложить тебе только комнату на втором.

Я улыбнулась:

— Ту самую, из которой ты за мной когда-то наблюдал?

— На твоё усмотрение.

На моё усмотрение мне была выделена комната, что находилась напротив спальни Саши. Однако больше часа я в ней всё равно не пробыла. Когда часы пробили два ночи, я постучалась и, не дожидаясь разрешения, зашла.

— Ты чего-нибудь хочешь? — он подорвался с кровати, увидев меня, закутанную в тёплое одеяло.

— Да, — невозмутимо ответила я, — я хочу тепла. Этот камин у тебя рабочий или так, для дизайна?

— Рабочий, сейчас растоплю.

Он бросился топить камин, а я принялась рассматривать его обитель. Всё, кстати, было очень скромно: никаких тебе золотых яиц Фаберже или оригиналов из Лувра. Мило, уютно и светло. Потому что вся отделка в комнате была в белых тонах.

— Может, тебе принести второе одеяло? — я покачала головой. — Хорошо. Тогда спокойной ночи.

— Ты куда? — я взяла Сашу за руку.

— Буду ночевать в твоей.

— Останься со мной этой ночью.

— Марина…

— Никаких дурных помыслов, просто переночуй со мной!

Саша неуверенно лёг на кровать, и я прижалась к его груди.

— У тебя так сильно бьётся сердце.

Он задержал дыхание.

— Мне тяжело находиться рядом с тобой. Боюсь, не совладать с собой.

— Я знаю, что ты сможешь…

— Не смогу! — он резко встал с кровати. — Доброй ночи, Марина!

— Доброй ночи.

Дверь хлопнула. А камин ещё несколько часов потрескивал одно и то же имя: Ма-ри-на.

— Ты решила проснуться уже в следующем году? — улыбнулся Саша и сел рядом со мной на кровать. Ночью он заботливо укрыл меня вторым одеялом и до самого утра следил за тем, чтобы огонь в камине не погас. То есть, ночевали мы всё-таки в одной комнате; только я на кровати, а он в кресле.

Я улыбнулась в ответ:

— Меньше всего мне сейчас хочется вставать с постели, однако, сделать это всё равно придётся. Как минимум, нужно составить список продуктов.

— Я уже всё купил.

— Правда?

— Время два часа дня, Марина, ты одна столько спишь. Я имею в виду, пока моя принцесса видела десятый сон, я съездил в город и закупился всем необходимым и даже больше, — он разжал ладонь, в которой была конфета, и я засмеялась. — И завтрак я, кстати, тоже приготовил.

— Мои любимые ириски! Откуда ты знаешь?

— Ты сама мне об этом когда-то говорила.

Я прищурилась:

— Ты всегда так внимательно слушаешь?

— Всегда, но не всех. И я запомнил каждое твоё слово, вплоть до того, сколько ложек сахара ты кладёшь в кофе.

Я не сочла нужным комментировать его последнюю фразу. Впрочем, и вам не советовала бы.

— Это, наверное, должно было прозвучать мило?

Он нахмурился:

— Я не играю. Я говорю как есть.

— Знаешь, что меня в какой-то момент зацепило в тебе?

— Что?

— Тебя волновало, как я к тебе отношусь. Ты задавал этот вопрос всем, и я подумала, что, возможно, ты во мне заинтересован. Но знаешь, что меня от тебя оттолкнуло? Осознание того, что ты просто хочешь нравиться всем, а не конкретно мне. Будь честен, хотя бы с самим собой, Саша.