Такой горячий, но сладкий кофе - Хельга Делаверн

— А хобби есть?

— Как же без хобби.

— Саша сказал, что Вы пишете книги, это правда?

Я бросила недовольный взгляд на своего спутника.

— Скорее, пачкаю бумагу.

— Вас не издают?

— Нет.

Он хмыкнул:

— В наше время издают всё, что умеет стучать по клавиатуре. Посыл и стиль написания не так важны. Так почему же среди всего этого хлама не мелькают и Ваши книги? Вы настолько бездарны, что Вас обходят стороной?

Я сочла эту фразу за личное оскорбление, хотя спорить не решилась. В конце концов, может, мужчина и прав. Я же не могу объективно оценивать текст, который сама же и создала.

— Полагаю, что владею способностью к русскому языку ничуть не хуже, чем Вы к остроумию.

Взгляд Алексея Владимировича, который до этого блуждал по всей комнате, застыл на мне.

— Язык-то у Вас, я смотрю, тоже длинный?

Я улыбнулась:

— Вы так проницательны.

Он издал странный звук. Не то хрюкнул, не то крякнул.

— Саша, — Алексей Владимирович вновь вытер рот салфеткой, — выйдем на пару минут, есть разговор.

Когда они удалились, я поняла, что самое худшее, что со мной могло сегодня случиться — это Виктория. Женщина, которой на вид было не больше тридцати пяти (лет на пятнадцать она была точно младше своего супруга), смотрела на меня и мило улыбалась. Ах, да. Ещё она без конца предлагала мне какие-то засохшие розовые пирожные.

— А вы с Сашей давно встречаетесь?

— Нет.

Господи, женщина, ты о чём вообще? Этот школьник сразу перешёл к решительным действиям!

— А у вас с ним всё серьезно?

И как я должна ответить на этот вопрос?

— Ну, я не знаю, наверное.

Не говорить же ей прямым текстом, что её пасынок бестолковый эгоист, которому я чисто из жалости не могу сказать, что мы не пара. Приходится играть! С одним уже поиграла, почему бы и с другим так не поразвлекаться?

— Между нами говоря, Марина, — Виктория перешла на шёпот, — Саша отличный парень. Заносчивый, правда, и порой чересчур упрямый, но у всех есть недостатки, Вы же понимаете?

К чему ты клонишь, старая ведьма?

— И хоть он мне не родной сын, но я волнуюсь и переживаю за него как за своего собственного. Поверьте мне на слово, вам рано ещё жениться: встречайтесь, ходите вместе в кино, но не расписывайтесь. Сами же потом об этом пожалеете.

О, да. Вот именно эту фразу я и ждала. Чтобы унестись в закат, перекинув ответственность на другого человека. И только я собралась изображать скандал, как Саша с отцом присоединились к нам.

— А мы тут с Маришкой немного посекретничали, — улыбнулась Виктория.

Маришка. Слово-то какое страшное. Словно морошка, покрытая плесенью.

— Мы не закончили говорить о Вашем хобби, нашу беседу пришлось прервать. Вы отправляли роман в наше издательство? Саша мой единственный наследник. Рано или поздно издательство достанется ему. Так отправляли или нет?

Что за глупый вопрос? Я отправляла свой опус во все существующие и уже даже несуществующие издательские дома нашей необъятной родины. А в ответ, либо отказ, либо тишина.

Я закусила губу. Солгать или признаться честно?

— Да, отправляла.

— Отказ?

— Разумеется.

Алексей Владимирович медленно (он вообще хоть что-то делает быстро?) помешивал в кружке сахар, и ложка, ударяясь об одно, издавала мерзкий звук. Мужчина о чём-то очень усердно думал.

— Попробуйте отправить его ещё раз, — наконец, сказал он, — думаю, в издательстве были какие-то сбои в работе. Такое иногда случается, если предприятие крупное. Только постарайтесь это сделать до зимы. После Нового года у Вас уже будут другие заботы.

— Какие же?

— Подготовка к свадьбе, я так полагаю.

Я встала из-за стола.

— Так Вы решили меня купить? — он пил чай, не поворачивая головы в мою сторону. — Думаете, раз Ваш сын сделал мне предложение, то я обязана согласиться, потому что Вы готовы взять мой роман, который Вы даже в глаза не видели?

— А Вы разве не хотите стать известной писательницей?

— Не такой ценой.

Мужчина хмыкнул:

— У жизни свой прайс. За всё приходится платить, хотите Вы того или нет. Я не покупаю Вас, а предоставляю выбор. А знаете, что я сказал Саше, пока вы тут беседовали с Викторией? — я выпрямилась. — Я сказал ему, что ваш брак не продержится и недели. Не потому что он молод, а потому что Вы корыстны. Вы сами только что обозначили цену вашему союзу.

— А я Вашему сыну ничего не обещала, Алексей Владимирович.

— Вы поставили меня перед фактом, который сами же и выдумали. Я ни слова не сказал о договоре «купля-продажа», Вы самостоятельно обрисовали и объект, и субъект нашей сделки. Я бизнесмен, Марина, и привык говорить другими понятиями. Если коротко, то Вы пытаетесь мной манипулировать: «я отдам свою свободу Вашему сыну в обмен на реализацию моей мечты», ведь так? Такой у нас получился разговор? — он ещё раз отпил из чашки. — Так вот Вы мне и ответьте, Марина: сколько стоит Ваша мечта? Она эквивалента Вашей свободе, или мне ещё придётся доплатить?

Я с грохотом задвинула за собой стул.

— Всего доброго, Алексей Владимирович. Рада была познакомиться с Вами лично.

Мужчина кивнул:

— Это взаимно.

На крыльце меня догнал Саша.

— Подожди, — он схватил меня за руку, — не уходи вот так. Скажи мне хоть что-нибудь!

— По-моему, твой отец ясно дал мне понять, что перекроет мне кислород во всех издательствах Москвы!

— Он ничего такого не говорил.

Я нахмурилась:

— Знаешь, в чём твоя проблема? В том, что ты не умеешь читать между строк! Если бы умел, то давно уже понял, что я не люблю тебя! И не хочу любить! Даже пробовать отказываюсь! Ты мне не интересен, слышишь? Скучно мне с тобой, нудно и противно! — Саша нехотя отпустил мою руку. — А если тебе так нравятся девушки, которые старше тебя, так их полно, обязательно найдёшь себе какую-нибудь курицу!

Когда он отвернулся, я поняла, что наговорила ему много лишнего. Обидеть его я, правда, не хотела.

— Извини.

— Всё в порядке, — его голос дрожал, как это часто бывало при наших встречах.

— Есть ты, есть я, но «нас» быть не должно, понимаешь? Это просто невозможно.

— Почему?

Да потому что! Перестань задавать мне вопросы, на которых у меня нет ответа!

— Ты молод…