Агония - Оксана Николаевна Сергеева

под какой-то наскоро придуманный Светкой тост, и отставляю его в сторону, не собираясь больше к нему притрагиваться. Девки болтают и смеются, словно сто лет знакомы и друг другу заклятые подружки. Вполуха слушаю их веселый треп: мне что бабы щебечут, что птички в саду. И те, и те о чем-то своем, на каком-то своем языке.

— А ты чего не пьешь? — спрашивает Светка, а я так надеялся, что этот факт пройдет мимо нее. Зря.

— За рулем. Еще Реню домой везти.

— Да? — удивленно смотрит на Регину. — Я думала, ты у него останешься.

— Так не приглашает, — смеется Реня, даже не краснея от вопроса сестры.

— Киса, ты сейчас очень неудачно пошутила. Крайне неудачно.

Не приглашает, говорит. Еле себя в руках держу, мне медаль надо за этот подвиг. Хоть какую-нибудь награду за такое мое терпение. Сказал, что домой отвезу, и не знаю, как смогу отпустить. Сдохну ж до завтра. Тем более увидеться сможем только вечером, днем Реня на работе.

— Зачем тебе его приглашение? — продолжает ржать моя неугомонная сестра. Уже знаю, что сейчас вручит Рене ключи от квартиры. — Ключи бери и иди! — Ну вот жеж…

— Сеструля, ты такая деликатная, шизануться.

— Пошли сходим к нему в гости, — Светка с готовностью вскакивает с места, — я тебя провожу. А то у него квартира на сигнашке, загребут еще, если сама сунешься.

— Пошли сходим, — Регина делает большой глоток вина, ставит бокал на стол и смачно чмокает меня в губы. — Пей вино, пей. Вадя, пей, — улыбается и убегает вслед за провокаторшей.

Я сижу на месте и не двигаюсь, опьянев от одного прикосновения ее губ. Жду, до чего девки достебутся.

Через пару минут Светка возвращается. Одна. На лице улыбка, будто подарок получила. Смотрю на нее и чего-то жду, не понимая, что происходит. Вернее, начинаю понимать по собственным ощущениям, а не с помощью логики: в ладонях словно огонь вспыхивает. Бежит он от рук, постепенно зажигая все тело.

Поднимаюсь с места, а сестра хохочет:

— Чего сидишь, котяра? Беги за своей кисой!

Схватив куртку, иду за Региной. Открываю дверь своими ключами и не тороплюсь. Чувствую себя гостем. Честно, будто это меня пригласили. Так и есть. Она пригласила. Завлекла.

Вхожу в коридор, комнату перед жилой частью, где шкафы для одежды и обуви. Не вижу ее туфель: она убрала их, не оставила аккуратно в сторонке, как делают гости, а поставила в шкаф.

Не спеша прохожу в квартиру. Тихо. Сам не знаю, что ждал услышать или увидеть, но в гостиной тихо и света нет, только лестница на второй этаж подсвечена. Замечаю что-то темное. Это валяются черные джинсы. Поднимаю их и медленно шагаю по ступенькам. Веду взгляд дальше вверх: на последней что-то белеет. Уже знаю, что это рубашка. Подхватываю вещь с пола, и волной прошибает возбуждение. Представляю, как Реня раздевалась, снимала все с себя. Даже в мыслях вид ее обнажающейся кожи сворачивает нервы узлом. Помню, как вчера она скинула майку, помню гладкое тело, округлую грудь с розовыми сосками. И уже ничего не соображаю…

Задержав дыхание, вхожу в спальню. Комната пуста, в ней свежо и прохладно, потому что окно я оставил открытым. Кондиционер в такую погоду не нужен. Кровать расправлена, но так и было, когда уходил. Не люблю делать бессмысленных вещей, а заправлять постель — как раз одна из таких.

Бросаю свою куртку и подобранные вещи на кресло, иду в ванную. На черном полу валяется белое белье — лифчик и трусики — что-то в моей груди взрывается. Реня в душе, еще скрытая полукруглым простенком, не вижу ее, только слышу неровный шум воды, но в крови уже шарашит безумная страсть. Огибаю красно-черную преграду и застываю, пожирая ее глазами. Она красивая, безумно красивая, раздетая для меня и открытая для близости. Смотрю и уже хочу в нее кончить, разорваться на атомы от удовольствия.

Зная, что я за спиной, Регина на миг замирает. Мы оба замираем. В шаге друг от друга и в полушаге от сумасшествия. Потом ее взгляд через плечо срывает меня с места.

— Киса, п*здец вишневый, ты чё творишь… — выдыхаю я, хватаю ее, целую. Впиваюсь пальцами в ягодицы, наверное, до синяков. Но ничего не могу с собой поделать, уже ничего не могу контролировать.

Она втягивает меня под воду прям в одежде. Привычно и легко подняв, прижимаю ее к стене. Не целую — присасываюсь к шее, как голодный, жаждущий. Пью воду с кожи, слизывая струйки. Ласкаю не кончиком — всей поверхностью. Я так уже делал на крыше, но сейчас от этой ласки нас обоих бьет током: и меня, и ее. Потому что знаем, чем это закончится. Знаем, что нам нужно, и больше ничего не говорим. Только стонем. Стонем и дышим, словно загнанные.

Опускаю Реню на пол и отправляю в спальню. Сдираю с себя мокрые вещи, иду следом и не помню: сказал ли ей что-то, и она пошла, или просто она пошла, а я за ней… Или мы в мыслях договорились, что на кровати нам будет удобнее… Ей-богу, не понимаю, говорю что-то вслух или просто думаю.

— Кис-кис, я от тебя без ума. Вот правда, — теперь точно говорю, сам себя слышу, но как-то издалека.

— Я от тебя тоже. Незаметно? — шепчет, пытаясь расплести мокрую косу.

— Заметно.

Усаживаюсь на кровать, тяну ее на себя. Расплетаю сам. Мокрые пряди путаются в пальцах. Когда расплетаю до конца, Регина подается в сторону, нагибается и стряхивает воду с волос. Не могу больше ждать, сильнее прижимаю ее к себе. Целую, приоткрывая губы и скользя языком по ее языку. Она стонет мне в рот, крепче сжимая бедрами. Глажу по спине и веду ладони вниз. К ягодицам, к промежности.

Нет, мы не все поцелуи перепробовали, так мы еще не целовались. Дико и голодно. Терпко и сладко. Долго. Так мы еще не набрасывались друг на друга, с такой открытой жадностью. И так нам точно не стоит целоваться нигде, кроме спальни. Всю ее буду сегодня целовать, не только губы. Все тело буду ласкать.

Реня горячая, уже нетерпеливая. Мокрая не от воды — от возбуждения. Чувствую у нее между ног вязкую влагу. Чувствую, как она судорожно сжимает меня ногами. Трогаю и дурею от того, как она меня хочет. Целую грудь и сам стону от удовольствия. Втягиваю в рот твердые соски. Ласкаю по очереди, пока она не начинает задыхаться. Не могу оторваться от мягкой округлости, обвожу пальцами, накрываю ладонями и