Агония - Оксана Николаевна Сергеева

Разворачиваю, легко толкаю Регину на кровать. Глажу бедра, развожу шире колени. Она стонет от предвкушения, потом громко — от наслаждения, когда я жадно слизываю влагу с ее ягодиц и промежности. Резко выдыхает сквозь сжатые болезненным возбуждением зубы. Мучаю, но не довожу, не хочу, чтобы кончила вот так — первый раз хочу быть в ней.

Перед тем как войти в нее, придавливаю к кровати, хочу почувствовать под собой ее тело. Горячее, возбужденное, дрожащее. Потом будут другие ощущения, а сейчас она такая сладкая. Готовая, ждущая и открытая. Кусает меня в плечо, что-то выстанывает. Скользит рукой по моему животу, обхватывает член ладонью. Мне нестерпимы эти прикосновения, но позволяю трогать себя. Недолго. Потому что больше не могу сдерживаться. Когда наконец погружаюсь в нее, мы снова замираем. Теперь в секунде от сладостного сумасшествия. Целую, ласкаю ее язык, она посасывает мой, но не лаская в ответ — требуя.

От первого толчка она вскрикивает, сжимая меня изнутри. Не давлю на нее, приподнимаюсь на руках. Касаемся друг друга только там, где соединяются наши тела. Двигаюсь мучительно медленно и мучительно приятно. Ритмично погружаюсь в ее тело, тугое и влажное. В глазах темнеет, я уже в огне. Реня, наверное, тоже. Приподнимает бедра, одно колено у меня на плече, и все по нарастающей: сильнее дрожь, глубже дыхание, выше вздымается грудь.

И я — все глубже и глубже… еще… еще… сквозь стоны… еще…

Она вскрикивает, обдавая меня изнутри жаром своего удовольствия. Я его чувствую, впитываю, по крови будто несутся всполохи. Прижимаю ее к себе, она обнимает меня за плечи, впивается ногтями в спину, переживая последние волны горячего экстаза. Мне непривычно это, никому не позволял. Раньше ж сегодня одна баба, завтра другая, зачем мне эти отметины.

Озноб бежит по спине, и остро-сладкий спазм скручивает низ живота. Неудержимое удовольствие топит с головой, стихийно накрывая все тело. Вздрагиваю и кончаю, вдавливаясь в нее, выжимаясь до последней капли. Прижимаюсь к ее губам, глотаю стоны, вздохи. Понимаю, что тяжело ей, но не могу привстать, не могу сдвинуться. Обессилено наваливаюсь, все еще не выходя из нее.

— Что? — переспрашиваю чуть позже, когда прихожу в себя. С усилием приподнимаюсь над ней, охватываю нетрезвым после пережитого оргазма взглядом: грудь подрагивает от частого дыхания. Пригибаясь, целую влажную ложбинку.

— Кису поимели, говорю, — сипло шепчет она.

И что теперь? Клал я на всех… свое вето.

Глава 11

Из мансардного окна в комнату падал холодный голубоватый свет. Неумолимо приближая расставание, медленно кралось утро.

Они не спали этой ночью. Не хотели и не пробовали, боясь тратить драгоценные минуты на сон. Несомненно, будут другие минуты, много, но эти — бесценные. Первое узнавание, первое удовольствие, как первое откровение: когда человек, которого всем сердцем желаешь и хочешь, становится невыносимо близким.

— Мне кажется, мы торопимся. Не знаю куда, но точно торопимся.

— Попробуй остановиться.

— Пробовала, не могу. Поэтому я здесь, — улыбнулась Регина.

Мокрая после душа, после секса в душе, она сидела на постели, скрестив ноги и чуть прикрывшись тонким одеялом. Краснела. Не от смущения, что голая перед Вадимом. Заливалась румянцем от его взгляда. Откровенно обожающего. Горячего и горящего. После целой ночи почти непрерывного занятия любовью — ни капли не пресыщенного. По спине от него то и дело мурашки.

Не собиралась она мучить себя и Вадима свиданиями «вхолостую». В этом нет смысла. Зачем сознательно отказываться от удовольствия, если оба готовы к нему и телом, и разумом. Их роман начался не вчера, отдельно друг от друга они все равно быть не смогут. Сказала, что нужно время повстречаться, чтобы успокоился Шамрай, ослабил свой напор и отступил, ведь для шага навстречу нужно немного свободы.

— И куда мы несемся, не вижу, не знаю, но останавливаться уже поздно, — еще раз улыбнувшись, Реня пригнулась и поцеловала Вадима в губы. Крепко и сладко прижалась к его рту — вздрогнула. Это тело отозвалось дрожью недавно пережитого наслаждения; только-только успокоившаяся кровь вновь забурлила, разнося по венам эхо чувственных воспоминаний.

— И не надо ничего видеть, время покажет, — обнял за плечи одной рукой, притягивая к себе и удерживая.

Их время не измерялось днями календарными, часами и секундами, оно измерялось касаниями — жадными по горячей обнаженной коже, словами — громкими и до шепота, поцелуями — долгими, до искусанных губ. Матушка-природа не ошибается, все у нее правильно. Она не зря влюбленных слепыми делает: пока будешь по сторонам смотреть, думать да оглядываться, счастье свое потеряешь.

«Не хочу утро, не хочу, не хочу, не хочу…», — застонала Реня про себя, потому что утро оторвет их друг от друга. Вмешаются дела, проблемы, дневная суета.

Вадим погладил ее по спине — сверху вниз и обратно. Она невольно выгнулась под его руками, чтобы быть ближе, чувствовать его сильнее.

— Как я работать сегодня буду, не знаешь? Тебя совесть не мучает? — Несколько раз коротко поцеловала в губы и, вытянувшись, легла на него сверху.

— Я бы рад сказать, что мучает. Но совсем не мучает. — Вытащил из-под нее одеяло, которое мешало всю ее чувствовать.

Казалось, все силы отдали, в стонах, в криках разбились, друг другом насытились, но нет. Тепло ее тела насквозь прошибло, проникло сквозь кожу, потекло по венам и снова взбудоражило.

— Почему-то меня это совсем не удивляет. Совести у тебя, Шамрай, нет. Мне весь день работать, а ты будешь отсыпаться, — сказала с нежным упреком.

— Хочешь, я не буду отсыпаться?

— Хочу, — рассмеялась искренности его тона.

— Возьми меня с собой на работу.

— Ты сорвешь мне рабочий график и порушишь все планы.

— Реня, ну возьми. Можно я стану твоим младшим научным сотрудником? Я буду себя тихо вести.

— Ты? Тихо? Ты не сможешь вести себя тихо и незаметно. Только появишься, все вздрогнут. Все всё будут знать.

Бывают люди незаметные. Бывают люди, которые умеют вести себя незаметно. Шамрай ни к первым, ни ко вторым не относился. Даже если стараться будет, тихо не получится, энергетика у него бешеная, весь кипучий он, горячий.

— Угу, ты будешь командовать, а я буду тебя слушаться. — Приподнявшись на локте, перевернулся вместе с ней и усмехнулся какой-то своей тайной мысли.

Она задержала дыхание, пока он укладывал ее на спину, и рассмеялась еще громче:

— Верится с трудом.

— Нет, давай я буду студентом, а ты меня проконсультируешь по каким-нибудь важным вопросам.

— Говорю же, весь рабочий график мне порушишь.

— А что у тебя по графику?

Реня сдержанно улыбнулась и выдержала таинственную паузу: