Дочь змеи - Мишель Пейвер

Внизу белая медведица в облаке черного песка рычала и пыталась достать лапой моржа. Но морж понимал, что побеждает. Он задрал голову и заревел: «Этот берег мой! Мой! Мой!» А потом снова бросился в нападение. Медведица проигрывала и пятилась в сторону ручья. Торак должен был добраться туда первым.

Он спрыгнул в грязный горячий ручей и поскользнулся. Морж бросился в атаку, медведица отпрыгнула назад и едва не натолкнулась на Торака, который успел проскользнуть у нее за спиной.

Берег был пустым, никто не мешал добраться до лодки, но всю бухту заполонили моржи, они ныряли, выныривали, словно вставали на дыбы и поднимали фонтаны брызг. А Волк так и не появился.

Торак не мог дольше ждать. Он затащил лодку на отмель и принялся грести, лавируя между спинами и головами моржей, а когда выплыл из бухты, завыл.

Где же Волк?

* * *

Мускусный бык бил копытом по земле и мотал массивной головой из стороны в сторону, пытаясь подцепить Волка на рога. Каждый раз, когда бык нападал, Волк отступал, а потом снова прыгал вперед. Он старался держаться с добычей нос к носу, так чтобы та не порвала ему бок.

Если бы с Волком была его подруга, она бы отвлекала добычу, кусая ее за зад. Атаковать в одиночку было слишком опасно, и Волк сдался.

Приметив хромую самку, он прыгнул ей на спину, но она была такой косматой, что в пасти у него оказалась только шерсть. Волк с отвращением выплюнул комки свалявшейся шерсти и спрыгнул на землю, а самка рысью отошла чуть дальше и принялась щипать траву.

Тогда Волк взбежал на холм, чтобы понюхать доносящиеся со стороны гор запахи. Он почуял вдалеке оленя и преследовавших его белых волков. Слышал, как свистят между камнями скальные белки, но он знал, что у них всегда одна настороже и в случае опасности громким писком предупреждает остальных.

Волка окружило облако комаров. То и дело встряхиваясь и огрызаясь на насекомых, Волк потрусил к маленькой плохо пахнущей Быстрой Мокрой, но, когда начал лакать, она горячо ущипнула за язык. Что за Быстрая Мокрая такая, если горячо щиплет за язык?

Волк все больше и больше ненавидел эти лишенные деревьев земли, где Горячий Яркий Глаз никогда не спит и где не бывает Темноты. Он тосковал по подруге и волчатам и злился на сестру по стае – она снова оставила Большого Бесхвостого и при этом ушла с другим бесхвостым. Ни одна волчица никогда так не сделает. Большому Бесхвостому надо забыть о ней и найти себе новую подругу. Им нужно вернуться в Лес и воссоединиться со стаей.

Ветер поменялся, Волк почуял медведицу и услышал далекий рев рыб-собак, тех, которые с бивнями.

А потом донесся очень слабый звук, от которого шерсть встала дыбом. Вой Большого Бесхвостого. Брат по стае был в отчаянии.

* * *

Торак выл, пока не охрип, но ответа не последовало.

Рядом, обдав его брызгами, всплыла моржиха. Одним ударом бивней она могла утопить лодку вместе с Тораком и, судя по глазам, понимала, из чьих шкур сделана лодка.

Торак свернул, чтобы не столкнуться моржихой, а та посмотрела на него и снова исчезла под водой.

Наконец Торак заметил Волка, который промчался вниз по берегу и прыгнул в Море. В какое-то мгновение серая морда появилась над водой, но потом его скрыли волны.

Моржи «вставали на дыбы», пока Торак греб к тому месту, где в последний раз заметил брата по стае. Целую вечность он ничего не видел, а потом посреди недовольно ревущего стада моржей мелькнула маленькая мокрая голова. Волк казался совсем крохотным и беззащитным и постоянно исчезал из виду.

Когда Торак наконец догреб до Волка, тот совсем обессилел. Торак ухватил его под передние лапы и, собравшись с силами, затянул в лодку.

Моржи уплыли и забрали с собой ветер. Солнце улеглось на Море, земля на контрасте с лиловым небом казалась черной. Тишину нарушали только плеск волн у борта лодки и прерывистое дыхание Торака.

Волк встряхнулся и лизнул брата по стае в подбородок; казалось, заплыв от берега через стадо моржей на него никак не повлиял. А вот Торака трясло от навалившейся слабости.

И вдруг Волк глухо зарычал.

Белая медведица забрала медвежат из укрытия и теперь плавно входила в Море. Она проплыла совсем рядом с лодкой, плотно прижав уши к голове, мощные лапы разгребали зеленую воду. В какое-то мгновение она повернула голову и посмотрела на Торака, а потом ее скрыла волна.

Торак греб, пока не закружилась голова. Все тело молило об отдыхе, а мысли постоянно возвращались к белой медведице. Он хорошо ее разглядел, когда она дралась с огромным моржом. Ее брюхо едва не касалось песка, но она не беременна, она – отъевшаяся. Если она смогла прокормить себя и двух медвежат в скудные времена, значит была необычайно умелой охотницей.

Лучшие охотники – это те, кто знает, как выбрать самую слабую добычу. Поэтому медведица и пугала моржей: она хотела выяснить, кто из них не сможет дать ей отпор. Поэтому она посмотрела на Торака. Она понимала, что он слаб и становится слабее.

Торак не мог забыть прицельный взгляд маленьких черных глаз, и он знал, что она его не забудет.

«Я голодная, – говорил ее взгляд. – Ты – добыча».

Глава 15

Ренн злилась на все и заставляла себя плыть дальше. Морская вода щипала глаза, даже щиток для глаз не помогал, и, пока Наигинн легко скользил по волнам, она в своей лодке, поднимая брызги, прыгала за ним, как по ямам.

– Не нравится мне, что от тебя так воняет, – в десятый раз проворчал Наигинн.

– Если это сбивает Волка со следа, можно и потерпеть.

– Ты могла бы сбить его со следа с помощью колдовства. У тебя дар, почему ты его не используешь? Будь у меня дар колдовства, я бы так и сделал.

– Не сделал бы, если бы это напомнило тебе о матери.

– Нет, сделал бы.

Они без конца препирались. У птичьих скал Наигинн слегка испачкался в помете и целую вечность очищал одежду.

На следующей стоянке Наигинн дулся из-за того, что она подстрелила больше гусей, чем он. Своим поведением Наигинн напоминал Ренн ее старшего брата Хорда. Хорд считал, что в любом деле должен быть лучшим.

Торак не такой.