Тачдаун - Сола Рэйн

– Ты путаешь влюбленность с похотью, Ривас. – Мой голос звучит почти непринужденно, хотя внутри бушует целый океан противоречивых эмоций.

– Нет, не путаю, – упрямится заноза.

– И насколько у вас с Каннингом все серьезно? – спрашивает меня Сара, накручивая на палец прядь коротких, бледно-фиолетовых волос.

Я закатываю глаза.

Мне срочно нужно выпить.

Спустя один красивый кроваво-апельсиновый закат, две бутылки крафтового пива, три охренительно вкусных хот-дога – больше, чем я съела их за всю предыдущую жизнь, и семь песен под гитару, начиная с легендарной «California Dreamin» и заканчивая хитами группы «The Animals», которые безупречно сыграл Сойер, я впервые за долгое время по-настоящему расслабляюсь. Впереди шумит ночной океан, позади ревет мотор отъезжающего «хиппимобиля», на котором Линч везет Дэнни в общежитие, рядом тихо трещит костер, а вокруг, на протянутых между деревьями веревках, горят кемпинговые фонари. Если мой персональный рай не будет выглядеть именно так, то черта с два я соглашусь умереть.

Чейз сидит рядом. Так близко, что я слышу аромат его любимой фруктовой жвачки. На нем нет футболки, потому что рукожопая Сара пролила на нее пиво, и мой взгляд то и дело бессознательно опускается на его рельефный пресс и косые мышцы живота, которые открывают низко сидящие на бедрах баскетбольные шорты. В свое оправдание скажу лишь, что у меня в руках уже третья бутылка крепчайшего мексиканского пива.

Из валяющейся на песке беспроводной колонки начинает играть «Sweater Weather» группы The Neighbourhood. Любимая мелодия быстро заползает мне под кожу и отдается приятной вибрацией в костях. Я закрываю глаза и начинаю качать головой в такт, когда чувствую, как на мое голое колено опускается теплая тяжелая ладонь. Быстро сбрасываю ее и поворачиваю голову в сторону Чейза. Уголки его соблазнительных губ дергаются, но он игнорирует мой строгий взгляд, продолжая пялиться на костер, который открашивает его карие глаза в цвет жидкого золота.

– Ну что ж, самое время сыграть в «Правда или действие», – внезапно предлагает Шади, потирая пальцем свой широкий боксерский нос.

– Чувак, мы что, в средней школе? – морщится Рон, протягивая Чаку, который готовит сморы[58], очередную коробку с крекерами «Грэм».

– А я в деле! – поднимает бутылку пива Томас, и через мгновение к нему присоединяются остальные парни.

Мы с девчонками переглядываемся и пожимаем плечами: почему бы и нет?

– Значит, поехали! – Шади хлопает в ладони и энергично потирает их. – Правда или действие, Сара?

– Правда.

– Во сколько лет ты потеряла девственность?

– В четырнадцать! – гордо заявляет она, словно это главное достижение ее жизни. – Правда или действие, Нейт?

– Правда, сладенькая, – играет бровями хоккеист.

– Хм, – Сара задумчиво стучит пальцем с черным маникюром по губе. – Ты когда-нибудь мастурбировал на гей-порно?

– МЖМ считается?

– Только если мужики там пялили друг друга, – отвечает Чейз.

– Тогда мой ответ – нет, – мотает головой Нейт, после чего подмигивает Саре: – Меня заводят только киски.

Сидящая у Томаса на коленях блондинка Минди-Мэнди отвечает ему громким «мяу», и мы все покатываемся со смеху.

– Хантер, правда или действие? – все еще смеясь, спрашивает Нейт.

Чего мне не хочется, так это рассказывать им о своем ничтожно-унизительном сексуальном опыте, поэтому я выбираю действие.

Несколько секунд Нейт сканирует меня своими пронзительными карими глазами, после чего вскакивает, хватает пластиковую бутылку майонеза, которым мы поливали хот-доги, и выжимает белую дорожку прямо на голый торс Чейза. От правой ключицы до пояса шорт.

– Какого хера, мужик?! – разводит руками Чейз. Он выглядит ошарашенным.

– Ты должна полностью его слизать, – обращается ко мне Нейт.

Я с ужасом смотрю на хоккеиста.

– Что?!

– Ты слышала, – нараспев отвечает он.

– Я могу сделать это вместо тебя, – предлагает Сара, сверкая хищными серыми глазами.

Ее предложение вызывает у меня острую потребность заехать ей в нос, но вместо этого я ставлю свое пиво на песок и ледяным тоном отвечаю:

– Сама справлюсь.

После чего разворачиваюсь к Чейзу, наклоняюсь лицом к его груди и сыплю проклятиями, когда несколько прядей волос попадают в майонез.

Нет, так точно ничего не получится.

Стараясь не встречаться с Каннингом взглядом, я поднимаюсь с бревна и сажусь перед ним на колени, устраиваясь поудобнее между широко расставленных ног. Мои руки ложатся на его каменные бедра, которые я планирую использовать как опору, чтобы удерживать равновесие. Откидываю волосы назад и прочищаю внезапно пересохшее горло. На меня накатывает странная волна предвкушения.

Вот. Же. Черт.

Мгновение любуюсь видом его крепкой загорелой груди и сосредотачиваю внимание на густой белой жидкости, которая местами уже начала медленно стекать по гладкой коже. Наклоняюсь и провожу языком по его животу. Чейз с шумом втягивает воздух и слегка подается бедрами мне навстречу.

Проклятье.

По венам будто пробегают электрические разряды. Я сжимаю ноги вместе в жалкой попытке ослабить растущее между ними напряжение и прохожусь языком по глубокой ложбинке между шестью стальными кубиками его пресса. Медленно. Собирая губами каждую каплю. Каннинг напрягает мышцы живота и застывает, словно задерживает дыхание.

Продолжая слизывать майонез, я продвигаюсь выше и делаю резкий вдох, когда чувствую, как его твердый член упирается мне в грудь. Слегка отстранившись, смотрю на толстую выпуклость в его шортах, с трудом сглатываю и впервые поднимаю глаза на Чейза.

Красивое лицо футболиста напряжено, челюсть сжата, а потемневшие от желания глаза внимательно наблюдают за мной… Милостивый боже. На меня никогда так не смотрели прежде. Его взгляд словно проникает под мою кожу, опаляет кости и разгорается пожаром изнутри. Мое сердце начинает бешено колотиться.

Я облизываю губы и продолжаю свои действия, которые с каждым разом становятся все более ласкающими и дразнящими. Меня не беспокоит, что все смотрят на нас. Я даже не слышу их голоса. Мой слух сосредоточен только на тяжелом дыхании Чейза и любимой песне, которая уже близится к концу. Каждый дюйм совершенного тела Каннинга, по которому я провожу языком, равнозначен шоту текилы. И когда я поднимаюсь с колен, чтобы добраться до последней стопки – его ключицы, моя голова кружится уже настолько, что я едва могу стоять на ногах.

Этот парень – моя погибель.

– Проклятый Каннинг, – едва слышно шепчу я, задерживаясь на его ключице чуть дольше, чем необходимо.

Когда я, наконец, поднимаю голову, Чейз хватает меня за затылок, притягивая к себе, и одним движением слизывает с уголка моих губ остатки майонеза. Наши глаза встречаются: пламенный огонь карих с твердым льдом голубых. Мой пульс взлетает в космос. За спиной раздаются громкие аплодисменты. Кто-то из парней свистит. Это моментально меня отрезвляет. Я быстро отстраняюсь от Чейза и на ватных ногах возвращаюсь на свое место.

– Твоя очередь, Хантер! – слышу раздраженный голос Сары.

– Правда или действие, Нейт? – я стараюсь вести себя естественно, но мой охрипший от возбуждения голос меня выдает.

– Жаждешь возмездия, блондиночка?

– Еще бы, говнюк.

Хоккеист отправляет профессору анатомии свой «дикпик»[59], и мы потом еще долго смеемся с этого.

Тем временем игра продолжается. Когда очередь доходит до Анны, она обращается с вопросом к своей подружке Саре, и та выбирает действие.

– Поцелуй Чейза Каннинга так горячо, как только умеешь, – нарочито медленно произносит Анна, после чего посылает мне ядовитую улыбочку.

Парни одобрительно гудят, обмениваясь похотливыми ухмылками.

– С удовольствием, – мурлычет Сара.

Я резко поднимаюсь с места, намереваясь свалить отсюда до того, как Чейз засунет в ее акулью пасть свой язык.

– Задница затекла, – говорю я первое, что приходит на ум, срывая с бревна свое одеяло. – Пойду, прогуляюсь немного.

Глава 18. Чейз

Я отправляюсь прочесывать пляж в поисках Хантер и нахожу ее метрах в десяти от нашего костра, сидящей на одеяле на песке. Отрешенный взгляд самой сексуальной злодейки Флориды направлен на ночной океан.

Бесшумно сажусь рядом и смотрю на ее подсвеченный фонарями профиль: