Тачдаун - Сола Рэйн

своей сраной обязанностью поздороваться со мной или поинтересоваться моими не-вашего-гребаного-ума делами. И, что самое отвратительное, – я почти уверена, что это те же самые люди, которые вчера на стадионе смеялись надо мной.

– Рейнер славится тремя вещами: лучшими методами обучения, крутой исследовательской базой и футболом. «Пираты» – элита университета, а ты вчера затусила с их капитаном. Поэтому не удивляйся своей новоприобретенной популярности, – с усмешкой напоминает Дэнни.

– Такая популярность мне точно не нужна, – фыркаю я.

В отличии от Чейза или Даниэлы, я живу в мире, которому на меня наплевать. Поступление в престижный университет – мой единственный шанс на нормальное будущее. Все, чего я хочу, – получить высшее образование и стать криминалистом. В чем я не нуждаюсь, так это в признании людей, до которых мне нет никакого дела.

Я была одной из самых популярных девчонок в школе, и что мне это дало? Постоянное чувство одиночества. Отсутствие настоящих друзей. Высшую степень в искусстве притворства.

– Тогда о чем ты думала, когда у всех на виду зажигала с Чейзом? – без иронии спрашивает Дэнни. – Я посмотрела видео с вашим поцелуем. Он выглядел настолько горячим, что Ютуб пометил его, как материал для взрослых.

– А о чем, по-твоему, думают утопающие? – Мои щеки вспыхивают от воспоминаний. – Я тонула в вонючем болоте позора, и Каннинг – единственный, кто швырнул мне спасательный круг. Ты понятия не имеешь, какое унижение я вчера пережила.

Даниэла дотягивается и сжимает мою руку. Ее худые смуглые пальцы перепачканы в шоколаде, но мне плевать, я все равно переплетаю их со своими.

– Прости, что меня не оказалось рядом, когда ты в этом нуждалась, – ее слова пропитаны сожалением. – Меня так ошеломил внезапный приезд отца, что я напрочь забыла о твоем выступлении. Но если бы я там была, клянусь морскими ежами, Кайла уже махала бы помпонами перед Дьяволом, выпрашивая котел попрохладнее!

– Стерве повезло, что я до нее не добралась, – мой голос звучит зловеще. – Но, если хочешь знать, я не жалею о том, что пришла на стадион. Да, я в гневе, я ненавижу и презираю этих безмозглых гуппи, но у меня был шанс, – по крайней мере, мне так казалось, – и я им воспользовалась.

Как написано на одной из футболок Руби: «лучше стыдно, чем никогда», – это буквально мой жизненный девиз.

– О поцелуе с Чейзом ты тоже не жалеешь? – как бы невзначай спрашивает Ривас, смахивая крошки со своего коротенького белого платья с принтом улыбающихся розовых дельфинов.

Я поправляю пальцем очки, чешу нос и отвожу взгляд в сторону.

– Этого больше никогда не повторится, – предательский голос звучит не слишком уж уверено.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Потому что он идиотский. – Я начинаю злиться. – Как и сам поцелуй.

– То есть на Чейза тебе наплевать?

– В яблочко.

– Тогда как ты объяснишь свой поступок на лекции по риторике? – не унимается калифорнийская заноза.

– Какой еще поступок?

– Ты швырнула в голову девчонке бутылку из-под минералки, когда услышала, как та с подружкой обсуждает «великолепный член» Чейза.

Я закатываю глаза.

– Она слишком громко разговаривала, а я пришла на лекцию, чтобы получить драгоценные знания, а не слушать ее пустой треп.

С дурацкой я-вижу-тебя-насквозь ухмылочкой Дэнни склоняет голову набок, и ее тяжелые черные локоны падают на открытое плечо.

– Чейз нравится тебе.

Я втягиваю через трубочку большой глоток чая и бросаю на подругу убийственный взгляд.

– Заткнись.

Дэнни издает сдавленный смешок, но тут же снова становится серьезной.

– Хантер, я знаю о непростых обстоятельствах вашего знакомства. – Ее слова камнями падают в мой желудок. – Но я не собираюсь тебя осуждать. Ты имеешь полное право на чувства к этому парню. Несмотря ни на что. Его прошлое не должно определять ваше настоящее. Прошлое в прошлом. Просто захлопни эту чертову дверь так громко, как только сможешь, и никогда больше ее не открывай.

– Последняя жена Филипа Яблонски[57] могла бы с тобой поспорить.

– Иисусе, Хантер! Я имею в виду – его сексуальное прошлое, а не криминальное.

Я срываю с себя очки и сжимаю пальцами переносицу, пытаясь успокоить бурю, что поднимается в душе.

– Ты говоришь как героиня своих любимых порно-книжек, но жизнь – не гребаный любовный роман. – Я сглатываю болезненный ком в горле и перехожу на шепот, который больше напоминает хрип: – Я слышала, как они трахались, Дэнни. Слышала, как стонала моя мать, громко выкрикивая его имя. Это навсегда останется здесь, – я стучу пальцем по виску, – понимаешь? Ты хочешь знать, что я чувствую к Чейзу? Прекрасно. Я теряю голову, когда он рядом! Просто на хрен выпадаю из реальности! От него словно исходят какие-то токсичные испарения, которые действуют на меня как наркота. Это чертовски пугает. По-настоящему пугает, Дэнни. Я никогда прежде не испытывала ничего подобного по отношению к другим парням.

Две слезы.

Я позволяю себе ровно две слезы прежде, чем выравниваю дыхание и беру свои эмоции под контроль.

Заметив это, Дэнни встает на колени и крепко обнимает меня.

– Тогда борись за эти чувства, – тихо говорит она мне на ухо. – Борись за вас.

– С кем? С собственной тенью?

Дэнни отстраняется и строго смотрит на меня.

– Это не тень, Хантер. Это демон прошлого. Уничтожь его и дай себе шанс стать счастливее. Что случится, если ты попробуешь? В худшем случае – Чейз разобьет тебе сердце, ну а в лучшем – будете менять друг другу в старости подгузники и за очередной семейной партией в бридж с нежностью вспоминать отвязные студенческие годы.

– Какая же ты романтичная соплежуйка, – качаю я головой, и мы смеемся.

Слышу, как пиликает мой телефон. Вытаскиваю его из заднего кармана джинсовых шорт и вижу на экране сообщение от Каннинга.

Квотерхрен: Уже скучаешь по ним?

К тексту прикреплено фото: слегка улыбающиеся губы Чейза с высунутым набок языком.

Мое идиотское сердце начинает стучать быстрее, но я еще не определилась, что со всем этим делать, поэтому решаю ничего не отвечать.

Тем временем телефон сигналит опять.

Квотерхрен: Я знаю, что ты хочешь сделать это снова.

Я прикасаюсь пальцами к своим губам, вызывая головокружительные вспоминания, и резко вздрагиваю от громкого сигнала клаксона.

Мы с Дэнни оборачиваемся и видим Сойера, который выходит с водительской стороны бледно-голубого «хиппимобиля» и направляется к нам. Сегодня парень выглядит так, будто за его лук отвечал художник по костюмам сериала «Когти»: разноцветные гавайские шорты, не менее красочная футболка с надписью «Калифорния» и хлопковые эспадрильи с логотипом «Гуччи». Его светлые волосы гораздо короче, чем в нашу прошлую встречу, но на голове все тот же беспорядок, как если бы он ехал с опущенными стеклами.

– Святое дерьмо, он идет сюда, – начинает суетиться Дэнни, ерзая на покрывале. – От меня не пахнет рыбой? Утром я съела сэндвич с тунцом.

– Нет. От тебя пахнет цветами и отчаянием, – отвечаю я. – И ради всего святого, прекрати смотреть на Линча глазами бездомного щенка. Жалкое зрелище.

– Иди в задницу! – вспыхивает Дэнни, гневно сверкая своими невероятными глазами, и я мысленно похлопываю ее по плечу.

– Во-о-от! Теперь ты выглядишь гораздо круче.

– Дамы, – приветствует нас Сойер, когда подходит ближе. – Мы едем на пляж, не желаете с нами?

– С кем это – с нами? – прищуриваюсь я.

Линч оборачивается на свой микроавтобус, возле которого постепенно собирается народ, и начинает загибать пальцы:

– Мои друзья-хоккеисты – Нейт и Рон; парни из нашей команды – Чак, Томас и Шади; сестра Томаса – Анна; ее подруга Сара и… Э-э-э… Не помню, как зовут ту грудастую блондиночку… – Сойер задумчиво сводит темно-русые брови, напрягая память. – Мелоди? Мэлори? Не важно.

– Действительно, – хмыкает Дэнни, после чего умоляюще смотрит на меня.

– У меня нет с собой купальника, – произношу я одними губами.

– Купим по дороге.

Я на мгновение задумываюсь, разглядывая свои белые спортивные сандалии. Если Руби подкинула мне новую работенку, значит, я могу позволить себе спустить свои оставшиеся две сотни долларов на ветер.

Интересно, почему с ними нет Чейза?

Хотя, может, это и к лучшему.

– Ладно, черт с вами. Только позвоню Руби, чтобы не ждала меня сегодня.

– Постойте, –