Never Fade Away - Барышников

логика. Наемник полагал, что ебанько — это его обычная натура, а логика выступала сейчас за крепко спящего где-то внутри его сознания Джонни.

Виски терял вкус и пился уже как вода — верный признак того, что завтра будет плохо. Но от отвращения к себе было еще хуже. Может быть, оглушающее похмелье заставит Ви завтра позабыть хотя бы на время о незаживающей ране.

Нет, о мужской ебле соло не знал ни хуя, что бы ни повизгивал с придыханием в его голове Ви-ебанько. Брать наемник умел, как любой мужик, отдаваться — нет. Так что кроме этих поэтичных платонических желаний, рассуждать ему было не о чем. Недостаточность опыта, знаете ли. Оставался вопрос: логично ли желать того, сам не знаешь чего?

Возможно, пришло в голову Ви, это и не любовь вовсе? А просто охуительная дружба, восхищение Сильверхендом, помноженные на действие биочипа? Нет, Ви, с друзьями, блять, так не поступают… А, возможно, он таки бисексуал? А может быть, Ви и вовсе, в таком случае, не туда ходил в попытке сбросить сексуальное напряжение?

Сосредоточенно и пьяно, стараясь не растерять решительности, соло обвел взглядом покрасневших глаз бар. Найти себе партнера для перепихона в любой точке этого города никогда не было проблемой. Это же Найт-Сити, детка. Тут каждый находится ежесекундно в поисках удовлетворения всего нескольких базовых потребностей — денег, ебли и славы.

Нет, этот в позолоченном пиджачке, который пялится сально из-за углового столика, пусть идет нахуй, — больно прилизанный, словно только что вывалялся в солярке. Может быть, хромированный шатен за столиком у дверей? Ви просканировал мужика оптикой, но тут же скривился в отвращении, которое, кажется, навсегда перенял от Сильверхенда — «ебаная Арасака» (тм).

Вычленив наконец-то рационально и расчетливо подходящую жертву, Ви поднялся с барного стула и, покачиваясь, решительно двинулся вдоль стойки. Проходя мимо выбранного пиджака, несильно хлопнул того по плечу и проронил сквозь зубы: «Пошли». Тот ухмыльнулся, снова прошелся довольным взглядом по крепкой и подтянутой фигуре Ви, расплатился, кивнув бармену, и последовал за наемником.

Найт-Сити, где любые сделки, особенно те, в которых участвует тело, заключаются одним кивком, хлопком по плечу... Велика ли ценность? Каждый забивает свое воющее одиночество доступными ему способами: пылесося ли десятую за ночь дорожку синтококса; надрачивая ли на новый брейнданс с расчлененкой или малолетками; рассекая ли пылающие неоном дороги на спорткаре на полной скорости, рискуя въебаться в ограждение моста, а то и в незадачливого пешехода — не это ли наконец-то станет спасением от вечной гонки на износ? А можно и снять незнакомца в баре для парочки свежих экспериментов, особенно если душа пуста, как карманы последнего невезучего попрошайки в Арройо. Каждому из этих беглецов предстоит все равно проснуться утром на влажных простынях все с той же сосущей пустотой и отчаянием, зовущим пойти в душевую, приспособить там к кронштейну ремень и вздернуться нахуй, или же ощутить манящий зов высоты, стоя на ограждении балкона высотки.

Так хули бы нет?

— Я Майк, — попытался улыбнуться снятый наемником пиджак — черноволосый, загорелый, чуть выше Ви и совсем незначительно шире в плечах. Лет тридцати пяти.

Как Джонни.

Завали ебало, ебанько. Ничего общего.

— Мне похуй, Марк, — сообщил безразлично Ви, привалившись плечом к стенке лифта, и потер переносицу. Виски исполнял какую-то шаманскую пляску в голове, но обратно пока не просился. — Трахнешь меня, и разойдемся как в море корабли.

— Как скажешь, — ухмыльнулся корпо, продолжая довольно оглаживать обтянутый майкой торс Ви взглядом. — Мне подходит.

Да еще бы, блять.

Отель был выебистый, до пизды дорогой, не чета тем дырам, по которым они шлялись с Джонни — ни тебе мертвого наркомана, доедаемого крысами в углу, ни гор мусора, — одна стерильность, строгость и выебоны. У Ви руки чесались от непреодолимого, пьяного, наверное, желания разъебать этот звенящий вылизанный порядок. Можно было бы начать с голопроектора в номере, например. Ради этого можно было даже спуститься в тачку за битой. Но пиджак, наверное, его бы не понял.

Откуда эти панковские заебы? Разве Ви не хотел всегда комфорта и богатства? Разве не к этому стремился всем своим существом?

В номере пиджак мягко притиснул наемника к шкафу, впился губами в кожу над ключицей, оставляя засос. Ви запрокинул голову и пьяно смотрел в потолок, силясь ощутить хотя бы что-нибудь — не то, чтобы жар, накрывавший его в номере «Пистис София», но хотя бы легкое возбуждение, шевеление в штанах. Словно услышав его мысли, мужик огладил его пах, потер ширинку, нащупывая член, выдохнул жадно и горячо в плечо Ви. Соло дышал носом и слушал себя. Запахи были не те — смесь изысканной парфюмной горечи с каким-то неуместным дорогим конфетным привкусом. Не пот. Не кожа. Не металл. Ну хоть никотином перло, это у нас от каждого первого в Найт-Сити…

Худо-бедно от настойчивой стимуляции член Ви все-таки ожил. Наемник выдохнул носом, оттолкнул пиджака, снял кобуру и решительно сорвал через голову майку, обнажая торс, затем повалился на кровать, размерами, чистотой и аккуратностью убранства напоминающую линкор, расстегивая пряжку ремня и с усилием стягивая проклятые обтягивающие кожаные штаны. Солдатские жетоны звякнули и холодом приникли обратно к телу. Ви остался обнаженным. Мускулистый, поджарый, мощный. Кожа — словно карта неблагополучных районов, расцвеченная разнообразными шрамами вдоль и поперек.

— Пиздатые импланты, дорогие, — заценил профессионально корпо, опустился рядом, оглаживая тело Ви ладонями и взглядом. — Ладони, предплечья, икры… Остальное свое, такое красивое? Спорт?

— Ебаться будем или ты на мусорщиков работаешь и меня на хром подумываешь разобрать? — охуенный спорт у Ви — ежедневно по двадцать подходов раздачи пиздячек и подъема тяжеленных стволов. Наемник решительно содрал с пиджака рубашку и потянул его на себя. — Хватит уже, блять, вежливых бесед.

Издав стон, мужик послушался и вжался в Ви, привалился всем телом, жадно шаря по плечам и бокам соло. Это не было похоже на Джонни. Ви не плавился от желания, горячая волна не перла оглушающе по телу, не было желания впиться в этого пиджака до боли, до стона. Это было похоже на такое себе сомнительное развлеченьице.

Когда ладонь мужика коснулась его члена, ухватила и начала надрачивать, соло испытал желание увернуться от этих прикосновений, но усилием заставил себя лежать ровно. Возбуждение, какое-то грязное, мутное и несильное потихоньку бултыхалось где-то внизу живота, вызывая больше желание проблеваться, нежели потрахаться.

Ви постарался сосредоточить взгляд на чем-нибудь за плечом корпо, чтобы унять зудящую тошноту, перевел взгляд на шкаф, и наткнулся взглядом на… Сильверхенда, в своей обычной позе привалившегося к