Равенна: забытая столица эпохи «темных веков» - Евгений Викторович Старшов

Переговоры в Аримине, однако, провалились из-за требования варваром доли власти, и Аларих в ярости вновь пошел на Рим; «Иовий, попавший в тупик из-за письма императора, возвратился в Равенну и, страстно желая освободить себя от ответственности, дал Гонорию клятву никогда не заключать мира с Аларихом, но вести всеобщую войну против него. Иовий произнес эту клятву, держа руку на голове императора. Затем он проделал это в отношении других царедворцев». Осуществив блокаду Рима, Аларих довел осажденных до того, что сенаторы были вынуждены низложить Гонория как императора «…и, в соответствии с принятым порядком, возвели префекта претория Аттала на императорский трон, облачив его в пурпур и диадему». После этого «Аларих благоразумно убеждал Аттала бросить необходимые силы на Африку и Карфаген, чтобы сместить Гераклиана – сторонника Гонория, чтобы упредить его действия, мешавшие планам Алариха. Аттал не внял предупреждениям. Обольстившись надеждами, которые были внушены прорицателями, и убедившись, что Карфаген и всю Африку можно подчинить без битвы, Аттал решился послать Друму с войсками из варваров для смещения Гераклиана с его поста. Не вняв совету Алариха, Аттал поставил Константа военным магистром Африки и отправил его туда без достаточных сил. И когда положение в Африке оставалось таким неопределенным, Аттал нападает на императора в Равенне. Гонорий был повергнут в ужас и выслал легатов, чтобы просить Аттала разделить с ним власть, но назначенный Атталом префект претория Иовиан заявил, что Аттал не должен уступать Гонорию ни титулом императора, ни силой тела. Гонорий же после нанесения ему увечий должен был быть отправлен в ссылку на какой-либо остров. Все были встревожены надменностью этой речи, а император Гонорий уже был готов спасаться бегством, собрав для этих целей множество кораблей в равеннской бухте. (Интереснейший момент! Но был ли это собственно равеннский флот, как полагают некоторые исследователи, или же нет? Ответа на данный момент нет, поэтому постараемся в меру скромных сил и греко-латинских познаний его дать. Русский перевод – «собрал» – однозначно намекает, что это не равеннский флот; если он существовал, значит, пребывал в Равенне; к чему его собирать? Остается справиться с оригиналом, насколько верен русский перевод для того, чтоб сделать данный вывод. В боннском издании 1837 г. четко стоит «συναγαγόντος», т.е. «собрал» (ср. с греческим словом «η συναγωγή» – изначально «собрание, сходка», и только уж потом «синагога»). Параллельный латинский перевод не оставляет сомнений: «coegerat» – «собрал». Полагаем, вопрос решен – речь не идет о несуществующем равеннском флоте. Практически аналогично – за исключением интересующего нас слова – эпизод изложен у Прокопия Кесарийского в его «Войне с вандалами»: «Аттал и Аларих с большим войском отправились к Равенне… А Гонорий держал суда наготове; он ожидал, каков будет исход событий в Ливии, намереваясь, если посланные Атталом люди будут изгнаны, плыть в Ливию и удержать за собой хоть эту часть своего царства; если же и там обстоятельства сложатся против него, плыть к Феодосию и остаться при нем там». – Е.С.). Но вскоре подошли шесть когорт, которые были обещаны Гонорию еще со времен Стилихона, но только теперь сумели прибыть с Востока в соответствии с договором. Они насчитывали четыре тысячи воинов. Словно пробудившись от глубокого сна, Гонорий связал охрану стен (Равенны) с событиями в Африке, так как ему было ясно: если Гераклиан одержит верх и Африка будет в безопасности, он сможет в полную силу развернуть кампанию против Аттала и Алариха; но если его люди в Африке будут разбиты, он будет вынужден плыть со своими кораблями к Феодосию на Восток, оставив Западную империю. Таково было положение Гонория… Иовиан, который… должен был отправиться в качестве посла к Гонорию, стал замышлять предательство, обольщенный некими агентами Гонория… Аларих решил отойти от Равенны, хотя и намеревался прежде не снимать осаду вплоть до полной сдачи. Таков был совет Иовиана, который тот дал, когда решил предаться делу Гонория. Иовиан постоянно оговаривал Аттала перед Аларихом с целью убедить последнего, что только Аттал претендует на твердую власть над империей и потому хочет немедленно разделаться с Аларихом и его ближайшими родственниками… (Аларих неудачно осаждает Бононию и действует в Лигурии в пользу Аттала – но в конце концов Аларих вывел Аттала за Аримин, где тот жил, отнял его диадему и лишил пурпура, отослав все это императору Гонорию». Олимпиодор пишет о судьбе Аттала: «Аттал… оставался частным человеком при Аларихе. После некоторого времени он опять воцарился и опять был низложен. Наконец, по прибытии в Равенну, был он сослан в заточение, после того как у него были отсечены пальцы правой руки». Сочинение же Зосима обрывается на сообщении о том, что «…Аларих прибыл в Равенну, чтобы утвердить свой мир с Гонорием, но Судьба воздвигла неожиданное препятствие, ибо именно она вершила делами государства. Сар (личный враг Алариха. – Е.С.) с некоторым числом варваров находился в Пицене, не будучи союзником ни императора Гонория, ни Алариха, когда произошел его разрыв со всем войском, в котором он оказался. Когда Сар узнал о прибытии Алариха, он рассудил, что не сможет противостоять ему с тремя сотнями воинов, и решил идти к Гонорию, чтобы помочь ему в войне против Алариха». Самое главное остается, намеренно или нет, «за кадром» повествования Зосима: Аларих третий раз идет на Рим, и свершается событие, без преувеличения потрясшее весь имперский мир, – Рим пал в ночь на 24 августа 410 года. Прокопий Кесарийский (ок. 500 – после 565 гг.), знаменитый византийский хронист, к бесценному творчеству которого впоследствии мы не раз будем возвращаться, сохранил в своем сочинении «Война с вандалами» любопытную зарисовку, достойно венчающую «болотного сидельца» Гонория: «Говорят, что в это время в Равенне василевсу Гонорию один из евнухов, вероятнее всего, смотритель его птичника, сообщил, что Рим погиб; в ответ василевс громко воскликнул: “Да ведь я только что кормил его из своих рук!” Дело в том, что у него был огромный петух, по имени Рим: евнух, поняв его слова, сказал ему, что город Рим погиб от руки Алариха; успокоившись, василевс сказал: “А я-то, дружище, подумал, что это погиб мой петух Рим”. Столь велико, говорят, было безрассудство этого василевса» (у Прокопия речь идет о курице, но в том-то и дело, что Рим – по-латински Roma – тоже женского рода). Историк Ф. Грегоровиус едко, но метко подытоживает: «Ничтожный Гонорий поступился Римом, довольный, что враг ушел от Равенны».

У Иордана в его труде «О происхождении и деяниях гетов (Getica)» эти события изложены довольно бедно и блекло в сравнении с историей Зосима, однако его текст интересен именно как «готский взгляд» на происходившее, а если учесть немногие крохи, оставшиеся от готской литературы, так и вообще уникален: «Когда войско везеготов (т.е. вестготов. – Е.С.) приблизилось к окрестностям Равенны, то послало к императору Гонорию, который сидел внутри города, посольство: если он позволил бы готам мирно поселиться в Италии, они жили бы с римским народом так, что можно было бы поверить, что оба народа составляют одно целое; если же нет, то надо решить дело войной, – кто кого в силах изгнать, – и тогда победитель пусть и повелевает, уверенный [в своей силе]. Но император Гонорий опасался и того, и другого предложения; созвав на совет свой сенат, он раздумывал, как бы изгнать готов из пределов Италии. И пришло ему наконец в голову такое решение: пусть Аларих вместе со