Дезертир с большой дороги - Юрий Соколов

— Здесь! — только и сказал я.

Люцифер не дрогнув проехал мимо. И лишь когда вершина дерева осталась далеко позади, свернул в сторону, возвратился назад, и мы оказались как бы в маленькой естественной крепости. Точнее, за оборонительной линией, от которой могли отступить или назад, или в сторону таверны, или по направлению к Арнауру. И пусть мы не собирались отступать, а готовились к решительной атаке, возможность свободного отхода по трем векторам согревала душу.

Осмотревшись, я спешился, освободил Люцифера от седельных сумок и приступил к подготовке подлого нападения на остроухих братьев по разуму. И на Гольта, конечно. Предстояло расчистить от травы и кустарника полосу метра два шириной вдоль дерева с нашей стороны, чтоб я мог свободно перемещаться по ней. И аккуратно срезать с сучьев лишние плети вьюнка, которые могли помешать стрельбе. Ствол в комле был мне по грудь, так что я легко перепрыгну его в любом месте, особенно разогретый «берсеркером». Главное, не напортачить с плетями. Сам я не сразу догадался, на чем это они так красиво висят гирляндами, — скорее всего, и преследователи не догадаются, пока не окажутся прямо перед деревом, в тридцати шагах от него.

Правда, они не окажутся перед ним сразу все. Это было бы здорово, но враги не простофили. Непосредственно по следу пойдет кто-то один, у кого наилучший навык. Или действительно пойдет, ведя лошадь в поводу, или верхом поедет. Остальные будут следовать за ним верхом, на расстоянии, растянувшись в короткую цепь, прямую или полумесяцем. Видимость на этом участке леса не слишком хорошая и не слишком плохая. Значит, от следопыта до группы окажется тоже шагов тридцать, и по двадцать — между всадниками в группе. Когда полетят стрелы, быстро обойти дерево и атаковать меня сможет только крайний левый. Он — вторая после следопыта цель. Третья — всадник в центре цепи. Четвертая… А вот с ней я уже не успею управиться — хорошо если одну стрелу выпущу.

— Крайним правым придется заняться тебе, — сказал я Люциферу. — Следопыт у нас почти гарантированный труп. Крайний левый — почти гарантированный тяжелораненый. Остальные двое под большим вопросом. Убей хотя бы одного — именно этого правого. Или создай ему столько проблем, чтоб он и думать забыл о нападении на меня или помощи товарищам.

— Сделаю, — ответил конь.

— В каждую лошадь я постараюсь воткнуть хотя бы по одной стреле. Яд лишит их резвости. Но мишеней слишком много, а посему… Нет, хватит. Дальше ничего не обдумываем. Как ты хорошо сказал перед встречей с Эртриксом, нельзя все спланировать. Впрочем, еще мы можем предвидеть и учесть поведение лошадей — как бы ни развернулась схватка, они не запаникуют и не убегут. Даже раненые, даже лишившись седоков. Исключение — кобыла Гольта. Правильно?

— Да. Но и она может защищать всадника. А остальные — не только своих, но и чужих, если группа сплоченная и животные всех давно знают.

— Все-таки в вашем мире по сравнению с нашим очень много предопределенности, — задумчиво сказал я. — В обстановке, в качествах и действиях разумных и неразумных — во всем. Следовательно, много предсказуемости. Хотя даже не знаю, радоваться этому или нет.

— Радоваться! — безапелляционно заявил Люцифер. — Ведь твои собственные качества и действия предопределены в куда меньшей мере. Именно потому, что ты из другого мира, живущего по другим законам. Конечно, это серьезный недостаток, поскольку тебе во многом приходится познавать окружающее как ребенку — с нуля. Но и огромное преимущество.

А ведь верно, подумалось мне. Причем такое преимущество, которого больше ни у кого нет.

— Говорил же — тебе следовало родиться книжником, — сказал я. — Умеешь ты формулировать.

— Ну уж извини — кем родился, тем и родился, — весело ответил Люцифер. — Чертова предопределенность — она виновата.

Я вернулся к расчистке позиции и провозился еще около часа. Посыпал себя и Люца порошком из шкуры лешего, наложил на нас и на дерево подходящие к случаю маскирующие заклинания, которые знал. Прошел вдоль ствола, останавливаясь в каждой удобной для стрельбы точке, читая еще и отклоняющие заклинания, способные увести в сторону чужие стрелы. Смазал ядом десять своих, что оставлял пустыми для тренировок. После чего делать стало совершенно нечего. Я закусывал мелкими порциями, стараясь не увлекаться и не отягощать желудок; читал базу Айка и пробовал незнакомые мне виды медитации, ускоряющие восстановление маны; ощупывал кармашки пояса, в сотый раз вспоминая, где у меня какое снадобье лежит. Это, кстати, великое искусство — выхватить посреди боя нужный пузырек и успеть заглотить содержимое, не сделавшись на время заглатывания чересчур уязвимым. Люцифер пасся поблизости от комля и возвышающегося рядом пня, похожего на маленькую башню с разрушенным верхом, заброшенную и обросшую зеленью. Пень резко расширялся ближе к корням. Он послужит коню хорошим укрытием, когда наконец появятся те, кого мы поджидали.

Они показались среди деревьев далеко за полдень. Совершенно бесшумно, точно призраки. Мы бы не угадали их приближение, если б не ставшее тише щебетание птиц в лесу. Я приготовил лук. Люцифер спрятался за пень. Весточка, спокойно прожившая в таверне целых шесть дней, почувствовала приближение неприятностей и превратилась в свиток, а тот завалился промеж седельных сумок.

Впереди ехала высокая эльфийка — Киана. Навык следопыта у нее был ненамного хуже, чем у Карла Ингмарского, и позволял делать свое дело не покидая седла. Она лишь изредка наклонялась, всматриваясь в примятую траву, и тут же выпрямлялась вновь. Остальные следовали за ней в некотором отдалении, как я и предполагал, бросая настороженные взгляды по сторонам. Гольт — слева, ближе всех к нам, затем Тэсс и маленькая эльфийка. Мы с Люцифером довольно переглянулись — отлично! У Лейлы самый низкий уровень. А я боялся, что коню достанется эльф — с самым высоким.

Заметив поваленное дерево, группа остановилась, и не трогалась с места так долго, что я уже решил, что нас раскрыли. Но вот Киана первой перестала смотреть в нашу сторону, шевельнула ногами в стременах, посылая лошадь вперед, и вскоре показала мне бок. Пора.

«Режим „берсеркер“ активирован!..»

Никогда еще я не стрелял так быстро и точно. Киана получила три стрелы, все в сочленения доспехов, и ее лошадь столько же. Они еще не успели ничего понять, а я уже переключился на Гольта, и сразу следом — на эльфа. Даже Лейлу и ее конягу успел достать без труда — против всех ожиданий.

Противники оказались деморализованы. И то сказать — сорок отравленных стрел одна за другой привели бы в замешательство и более крупный отряд.

Киана грохнулась на землю вместе с лошадью. Убиты они или нет, я сразу не успел подметить, а после и без того хватало на что глядеть. Лошадь Тэсса погибла, — куда-то я ей хорошо попал, — а эльф успел спрыгнуть с нее. Гольт поскакал в обход дерева, стремясь зайти нам в тыл. Это ничего — пока он сюда доскачет, нас уже здесь не будет… Но он не доскакал: его кобыла не заметила корягу в траве, полетела через нее и ухнула в какую-то заросшую крапивой колдобину вместе со всадником. Хоть бы оба себе шеи свернули.