Совершенство с характером - Виктория Гранд

Злату мы увидели сразу. Девочка стояла в отдалении, отвернувшись ото всех. Воспитательница иногда звала ее, даже пыталась взять за руку, но та вырывалась, и снова отворачивалась.

— Злата! — крикнула Елена, как только мы вошли в ворота. Девочка резко развернулась, бросила совочек и со всех ног кинулась к маме. Елена подхватила дочь на руки, прижав к себе крепко-крепко.

— Мамока, забии меня, забии домой, — просила Злата, вцепившись в маму как клещ.

— Обязательно заберу, золотце, — всхлипнула Елена. Смотреть на это я не мог и отошел к воспитателям.

— Здравствуйте, — поздоровался я с ними. — Как тут наша Злата себя ведет?

— Здравствуйте, — строго ответила пожилая воспитательница. — Как видите, не очень. У вас в семье что-то случилось? Ее сегодня привела тетя.

— Как вам сказать, — я оглянулся на Елену, но она окончательно выпала из реальности, что-то нашептывая дочери на ушко. — На самом деле это не тетя, это была ее мама. У нас действительно проблемы, и нам очень нужна ваша помощь, — я коротко рассказал историю Елены и Златы. Воспитательницы ожидаемо были в шоке.

— Как же так! Что ж она за мать такая! — наперебой заговорили они. — Девочка очень расстроена. Она ни с кем не играет, плачет все время, зовет маму. Позавтракала хорошо, набросилась на еду, как будто сутки не ела. И пьет много, видимо, у ребенка стресс…

— Видимо, — перебил их я. — Я вас очень прошу — не говорите Олесе, что мы приезжали. За садик мы будем платить по-прежнему. Если что-то случится — звоните Лене, Олеся ничего пока не понимает в воспитании девочки.

— Так она намерена заниматься девочкой сама?

— Не думаю. Скорее всего, она вернет нам дочь. Но не сейчас, а когда отойдет от обид.

— Какие могут быть обиды на сестру, которая растит твою дочь? Не понимаю, — поджала губы воспитательница.

— Это долго рассказывать, — я не стал вводить их в курс дела. — Просто поверьте, Лесе не нужна Злата, она поиграет и бросит. Не хотелось бы, чтобы девочка страдала.

— Ой, ну что вы! — всплеснула руками воспитательница. — Конечно, мы все понимаем. Приезжайте повидаться со Златой, ей это только на пользу, вон уже улыбается.

Я оглянулся на своих девчонок. Лена катала дочь на качелях, а та уже вовсю смеялась.

— Мы ничего не скажем этой вашей Олесе, не переживайте.

Я и не переживал. Частный садик, довольно дорогой, воспитатели умные. Понимают, кто платит и кто заказывает музыку. Так что видеться с девочкой мы будем каждый день, тут Елена может быть спокойна. Скоро пришло время прощаться — прогулка подходила к концу. Злата долго не могла отпустить мать.

— Ти забиешь меня? — ее глаза смотрели на Елену с сумасшедшей надеждой.

— Нет, дорогая, не сегодня, — ответила Лена, гладя дочь по щечке.

— Када?

— Когда смогу, обязательно заберу. Но ты пока должна пожить с тетей Лесей.

— Неть. Пьохо там. Атата Зату, атата, — девочка побила себя по попе, и я физически почувствовал, как затрясло Лену.

— За что же она тебя атата?

— Не пать.

— А ты сегодня ложись спать сама. Не серди тетю Лесю, она не умеет разговаривать с маленькими девочками. А когда на деревьях расцветут цветочки, я заберу тебя домой к нашим кроликам, хорошо?

— Кьолики? — глаза Златы загорелись, как и прежде.

— Да. Они тебя ждут. Только ты не говори тете Лесе, что я хочу тебя забрать, хорошо?

— Да! — Злата помахала нам рукой и побежала в группу. Видимо, мысль о кроликах окончательно примирила ее с суровой реальностью.

— Ее бьют за то, что она не ложится спать, — сказала Елена, поднимаясь. В ее голосе было столько ярости, что даже я испугался. На месте Леси я бы поостерегся воевать с такой сестрой. — Я сотру ее в порошок. Мы должны не только лишить ее родительских прав. Мы должны отправить ее на самое дно жизни. Отобрать у нее Злату навсегда. Так, чтобы она ее даже видеть больше не могла.

— Конечно, дорогая, так и сделаем, — я осторожно обнял за плечи свою боевую девушку.

Всю следующую неделю мы с Леной навещали Злату в садике. Девочка немного ожила и уже не цеплялась в ужасе за мать при каждой встрече. Мы играли и общались. К счастью, язык дочери был настолько своеобразен, что рассказать о нас Олесе она просто не смогла бы, даже если та бы спросила. Только Елена и я могли понять, что «ма суяла ёку в дике» это «мама рисовала елку в садике». Воспитатели тоже кое-что понимали, благодаря многолетнему опыту общения с детьми. А Олеся просто не будет прислушиваться к этой тарабарщине. И уж тем более ничего не поймет.

Елена становилась все задумчивее с каждым днем. Я ее не торопил. Думал, она просто ждет, когда Лесе надоест роль матери, и она вернет нам дочь. Но та не торопилась. Неужели и в самом деле решила заняться воспитанием малышки сама?

Однажды Елена сообщила по телефону, что задержится вечером с подружками. Я не придал этому значения. Но очень скоро мне перезвонил Виссарион.

— Привет, братишка! — звучал по телефону его встревоженный голос. — У вас с Леной все в порядке?

— Вроде да, — насторожился я. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что сейчас она в моем клубе готовится к выступлению. Не знаю, правильно ли я делаю, что сообщаю тебе об этом и вообще вмешиваюсь…

— Я еду! — подорвался я немедленно. — Не выпускай ее на сцену!

Никогда я еще не гнал машину с такой скоростью. Нарушил все правила, какие мог. Хорошо, что никто не пострадал, а на дороге не попались бравые гаишники — сидеть бы мне без прав ближайшие пару лет за такое вождение.

Стрип-бар «Золотой поцелуй» сегодня был заполнен под завязку — весна многим ударяет в голову, хочется романтики, любви, счастья или хотя бы красивого стриптиза. Я представлял, как моя девочка танцует перед всеми этими мужиками, и у меня внутри все переворачивалось: не дам! Мое! Не трогать!

Впрочем, на сцене была не Елена, а другая девушка. Я ее видел еще в тот раз. Кажется, эту милую блондиночку зовут Роуз Лавстори. Она крутила попой перед свистящими мужчинами, и те засовывали ей деньги куда могли. Ну и заодно касались ее как бы невзначай, где успевали. Она только улыбалась. Вскоре она исчезла за ширмой.

— Следующая наша танцовщица — непревзойденная, великолепная… — администраторша так и сыпала красочными эпитетами, а меня начало трясти. Я чувствовал, что сегодняшняя ночь в «Золотом поцелуе» запомнится всем смертоубийственной дракой. Пусть только хоть кто-то попробует дотронуться до Елены! — невероятная Валенсия Тавровская! — закончила администратор, а я схватился за сердце. Старею, такие эмоции мне вредны. Я бросился за ширму. Охранники меня не остановили, узнали. Я ворвался прямо в гримерку девочек.

Пятеро полуголых красавиц сидели перед зеркалами и смеялись. Лена тоже была там, полностью одетая. Она что-то сооружала на голове одной из танцовщиц. Сначала они меня не заметили, так что я успел услышать часть их разговора.