Все это правда - Лиджия Дей Пенафлор

Мири, я (Солейл), Джона, Пенни, Марисса Джун Уивер, Габи Симпсон, Майлз Келли, Элена Весткотт, Ясмин Контрерас, Яэль Леви, Тоби Леви, Урсула Хьюстон, Маккензи Райан, Маркус Дин, Инес Родригес, Виктория Унгер, Ава Баластерас, Грег Тиволи, Квинн Доннер, Алекса Нагацу, Эмма Ирвинг, Минка Нивз, Натали Сингх

– Я смертельно устала от Мири, но все равно осталась до конца, потому что я верная подруга. Я пыталась вести себя благородно и не позволить своим чувствам к Мири испортить теорию Фатимы. Но знаете, что случилось потом?

– Что?

– Я сказала Мири, что все прошло отлично. Я вела себя доброжелательно, но тут к нам подошли Эмма Ирвинг и Квинн Доннер и отпихнули меня в сторону. Они ей говорят: «О, Мири, ты так читала! Это был самый мощный отрывок всех времен и народов!» и «Я никогда не думала, что смогу общаться с другими людьми на таком уровне! Мы теперь с Грегом и Минкой друзья навек!» Полный бред. Можно подумать, они когда-нибудь тусили с Грегом и Минкой. Таксидермия – это отвратительно. Реально! Минка, найди себе какое-нибудь другое хобби, может быть, с участием живых животных.

(Смеется.)

– Короче, они говорят: «Давайте организуем движение. С помощью человеческих связей и под руководством Фатимы мы сможем изменить мир». Блин, очевидно же: единственное, чего они хотели, – встретиться с Фатимой, лучшей подружкой Мири. А у Мири был такой вид, что меня совершенно выморозило.

– Какой вид?

– Ну, она, типа, упивалась властью. Квинн и Эмма так мерзко подлизывались к ней. А кто я? Никто, так, мелкая сошка. О господи, ведь это у меня был ключ от дома Фатимы. Это я набивала холодильник Фатимы продуктами, когда у нее заканчивалось молоко или сок.

– Неужели?

– Ну да.

– Хм.

– Всего несколько раз.

– Она просила тебя об этом?

– В первый раз – да. А потом я сама покупала, потому что это доброе дело.

– Это и правда доброе дело.

– Спасибо. Я тоже так думала. (Вздыхает.) Ах да, и это я принесла ей образцы тканей для занавесок. Они реально хорошего качества. Одна ткань – голубая с белым геометрическим рисунком, а другая – белая с голубым геометрическим рисунком. (Вздыхает.) После собрания все разошлись, а я осталась стоять посреди школьного двора, как идиотка. У Мири появились новые последователи, а где же Солейл и Джона? Их нигде не было видно. Они ушли вместе. Подозреваю, между ними кое-что происходило. Нет, я не ревную. Просто мне никогда в жизни не было так одиноко. Даже когда в разгар одной вечеринки я ушла наверх, чтобы немного поспать.

«Искупление Брэди Стивенсона»

ФАТИМА РОУ

(отрывок)

Марни читала отрывок из «Погружения».

Марни сидела на столе, скрестив ноги по-турецки. Ее подругам были хорошо знакомы ее интонации и паузы, ведь она позаимствовала манеру чтения у Торы Темпл.

Прочитав отрывок дома, Брэди свернулся клубком под покрывалом и задержал дыхание, чтобы проверить, сможет ли казаться самому себе чистым и безгрешным. Однако сегодня слова Торы на него не действовали, ведь эти кривляки цитировали строки из «Погружения» будто песню Деми Ловато[44]. Они испохабили и текст, и всю теорию. Брэди восхищался «Погружением» молча, в глубине души, как и следовало, а Марни и ее подружки устроили настоящий рок-концерт. Что эти девчонки знают о том, каково чувствовать себя нечистым? Самое страшное, что с ними случалось, – испортить дорогущие туфли, шлепая вечером по грязи. Слова Торы принадлежат лишь ему одному, а не кучке изнеженных истеричек.

Брэди воротило от одной мысли о том, чтобы установить человеческую связь с Талией Коэн, странной девчонкой, которая таскала с собой сумочку, сделанную из коробки из-под хлопьев, и носила головную повязку с кошачьими ушами. И уж точно ему не хотелось лежать рядом с ней на столе под звездами. Рискуя показаться невежливым, Брэди сбежал с предназначенного ему места. Он подошел к столу Санни, потрогал Гэри Ходжеса за плечо и как можно более вежливо попросил его отвалить.

– Привет, – сказала Санни, поворачиваясь к нему.

– Привет. – Брэди улегся рядом с ней.

Санни развернула плед, укрывающий ее ноги, и накрыла их обоих. Голос Марни отошел куда-то на задний план. Ноги под пледом согрелись, колено Санни коснулось бедра Брэди. Его мысли крутились вокруг двенадцатой главы, в которой описывалось противостояние Джулс и ее матери: та застает Джулс в спальне с ее парнем Сэмом. Джулс сидит полуобнаженная у Сэма на коленях, обхватив его ногами за пояс.

«Джулс поняла, что детство ускользнуло от нее безвозвратно, и ей совсем не понравилась девушка, в которую она превратилась», – продолжала читать Марни. Вместо того, чтобы переживать по поводу собственного утраченного детства, Брэди вспоминал возбуждающие сцены из «Погружения» – Марни и Санни называли их «откровенными».

Санни без колебаний впустила Брэди в свое личное пространство, а сам Брэди за последние несколько недель настолько устал от одиночества и постоянного молчания, что сказал себе: «К черту» – и потянулся к Санни. Почувствовав, как рука Брэди скользнула под пиджак и коснулась ее живота, Санни затаила дыхание. Она сразу поняла, что это прикосновение не случайно: Брэди не потягивается и не дурачится, а намеренно прикасается к ней; он хотел коснуться ее – и коснулся. А еще через мгновение Санни догадалась, что он касается ее именно так, как Сэм касался Джулс в «Погружении».

Санни и Брэди взглянули друг на друга. Лежа под звездным небом и укрывшись пледом от посторонних глаз, он легонько водил пальцами вокруг ее пупка. Санни гадала, известно ему или нет, что именно от таких прикосновений Джулс начала испытывать влечение к Сэму.

– Ты… в курсе? – спросила она.

Брэди непонимающе наморщил лоб.

Санни покачала головой. Брэди не читал «Погружение», иначе сказал бы. Может быть, все парни так делают? Да какая разница. Она закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. Брэди водил пальцами вперед-назад, подсунув их под пояс ее джинсов. Вдруг он остановился. Санни открыла глаза, ожидая продолжения. Лицо Брэди было в нескольких дюймах от ее лица. Он положил ладонь ей под голову и поцеловал полуоткрытыми губами, еле сдерживая желание.