Потерянная Библия - Игорь Берглер

Криста не сумела сдержать улыбку, и это не укрылось от Чарльза, который поднес бумагу еще ближе к глазам, потому что послание было написано очень мелким почерком.

— Это термобумага, — произнес он. — Я сначала не понял, потому что качество просто ужасное. В ходе своих исследований я встречал целый ряд подобных документов, но, в отличие от этого, они не были адресованы мне.

И он замолчал, намереваясь прочесть текст внимательнее. Сверху значилось: Агиос Георгиос, ниже были приведены строки на французском языке:

В обгоревшем уголке можно было прочесть лишь: «рн — только эти два меча могут войти в одни ножны».

Справа от греческих букв виднелись цифры 10:00. Рядом всего тремя линиями была изображена птица.

Чарльз прочел написанное и расхохотался. На этот раз смех его не был истерическим, нет, это был здоровый смех всем довольного человека. Он расслабился и снова стал самим собой, несмотря ни на что. Снова начал чувствовать себя героем, готовым сразиться с драконом, так, как делал уже это много раз в прошлом. Теперь он был уверен в том, что с какими бы трудностями ему ни довелось столкнуться, он все их преодолеет. И, несмотря на ужасные убийства, он признался себе, что в данном случае скрытая реклама — если ее можно было так назвать — оказалась очень замысловатой и невероятно остроумной.

Добравшись до вокзала, Белла отправила своего водителя выяснить, куда направляются двое беглецов. Чарльз видел в отеле и ее, и Юлия Генри, и она не хотела, чтобы он их узнал. Милтон взял с собой черный параллелепипед, но без аксессуаров. У окошка кассы, ошеломив кассира бессвязным потоком слов, он сумел установить параллелепипед у стекла и воспользоваться им. С этой точки Белла легко могла просчитать, куда направляются Чарльз и Криста, поскольку за последний час было продано всего три билета, и два из них до Праги. Белла взломала систему и выбрала места ближе к хвосту поезда, чтобы, после того как они сядут в вагон, им не пришлось проходить мимо тех людей, за которыми они следили. Затем она отправила Милтону текстовое сообщение с указанием направления и мест. Помучив кассира еще несколько минут, Милтон показал ей сообщение Беллы на экране своего телефона. Кассирша шумно и с облегчением вздохнула и дала Милтону то, что он хотел.

Криста ждала, что Чарльз поделится с ней мыслями по поводу записки, лежавшей на столе между ними.

— Это имя, написанное греческими буквами, — «Агиос Георгиос», то есть святой Георгий. Цифры справа от него могут означать все, что угодно, но прямо сейчас я бы сказал, что это значит «ровно в десять». Мы понятия не имеем, какого дня, вечера или утра. Полагаю, это связано со статуей святого Георгия, убивающего дракона, расположенной в одном из дворов собора Святого Вита. Трудно сказать, каком именно, потому что статую перемещали по городу до самого начала девяностых годов, но, думаю, найдем мы ее достаточно легко. Что интересно в этой статуе, так это то, что ее авторство приписывается каким-то румынам из Трансильвании. Одного из них даже зовут Георге, если я правильно помню. Имя второго я забыл. И, если я ничего не путаю, примерно в конце четырнадцатого века император Карл Четвертый нанял этих мастеровых, чтобы они создали то, что считается первой конной бронзовой статуей, стоящей не на частной территории. Это делает ее первой публичной статуей такого рода в Европе. Что же до птицы, которая нарисована на этом листке, то на этот счет у меня нет ни малейших идей. Возможно, это подпись автора.

Криста улыбнулась, услышав о мастеровых. Чарльз заметил эту улыбку, хотя Криста пыталась скрыть ее. Он поднял бровь, словно предлагая поделиться своими мыслями, но она лишь отрицательно покачала головой в ответ, как бы говоря, что не думала ни о чем конкретном, несмотря на то, что впервые поняла что-то раньше Чарльза, излагавшего свои дедуктивные размышления. Он мог повторить свой вопрос в любое время, если не додумается сам.

— Эти строки — из стихотворения, приписываемого Агриппе д’Обинье, очень интересному поэту, о котором мы можем поговорить позднее. Не вижу связи, но меня несколько беспокоит необходимость переводить их вам, поскольку они довольно непристойны.

Криста повернула листок к себе и прочла стихотворение вслух на французском, а затем повторила по-английски:

По-французски она говорила, по всей видимости, так же хорошо, как и по-английски, и они оба расхохотались тем самым заразительным смехом, который легко передается от одного к другому, и вот они уже смотрели друг на друга как старые добрые друзья, знакомые много лет.

Внезапно Криста произнесла:

— Думаю, вам пора рассказать, как вы оказались втянуты во всю эту историю. Если нам предстоит ночевать в одном купе, мне необходимо знать, что вы точно не падете еще ниже и не сотворите со мной неизвестно что.

— То есть вы хотите сказать, что я буду спать на верхней полке?

— И снова вы уходите от ответа. Взгляните на создавшуюся ситуацию. — Криста вновь заговорила тем авторитетным тоном, какой он слышал, когда они впервые беседовали в машине.

Чарльз не знал, чего ожидать дальше. Он подумал о том, как легко Криста могла пересекать границы государств. Не похоже, что она собиралась сдаваться.

— Думаю, пора выложить карты на стол.

— О каких картах вы говорите?

— Вам не кажется, что происходит нечто невероятное?

Чарльз вопросительно посмотрел на Кристу. Он не понимал, о чем она говорит.

— Вы — тот, кто вы есть, со всеми вашими связями и кучей денег. Ладно, пусть вы оставили паспорт в отеле. Но садиться в грязный поезд и ехать двадцать четыре часа на край света без документов — это совсем на вас не похоже. Вы могли пойти в посольство. Там вас полицейские не достали бы. Как вам известно, все сегодняшние жертвы как-то связаны с вами. Любой нормальный человек первым делом попытался бы попасть в безопасное место, и я не думаю, что на земле есть место более безопасное, чем американское посольство. Зачем вы рискуете всем, если вас могут убить или арестовать на границе, ведь полиция не обязательно состоит из людей принципиальных и никто даже не представляет себе, кто вы такой? Ладно, вы были в шоке — как и я, — когда на нас напал тот тип на мотоцикле, но вы, кажется, уже оправились от него. Не кажется ли вам, что здесь что-то не сходится?

Вопрос прозвучал неожиданно. Чарльз пристально смотрел на Кристу, не спеша отвечать и пытаясь понять, как лучше отреагировать.

— Вы должны передать мне, что сказал тот человек у вас в номере и почему вы ведете себя настолько нерационально, вы, воплощенная рассудительность.