Потерянная Библия - Игорь Берглер

— Ах да! — воскликнул Поп. — Но ведь этот же текст есть и в «Процессе»?

— Совершенно верно. Кафка использовал притчу еще раз, уже позже, в романе «Процесс». Так что теперь вы мне скажите, как текст двадцатого столетия мог оказаться в Библии, напечатанной в пятнадцатом?

— Никак, — отозвался Поп, — если только его не переписали из этой самой библии.

— То есть вы считаете, что Кафка позаимствовал эту притчу из единственного сохранившегося экземпляра библии?

— Возможно, он сделал это нарочно. Возможно, он пытался этим что-то доказать.

— По-вашему, Франц Кафка видел то же, что и мы, или, хуже того, он фактически видел оригинал?

Все это время Криста молчала, слушая двух своих спутников.

— Знаете что? — произнес Чарльз. — Уильям Оккам был монахом-францисканцем, жившим в тринадцатом веке, и он придумал метод разрешения загадок, который назвали позднее «бритвой Оккама». Оккам утверждал, что если нам приходится выбирать между двумя гипотезами, то более простой вариант, как правило, оказывается верным. Что вероятнее: то, что Кафка позаимствовал из библии Гутенберга текст, о котором вообще ничего не было известно, или что кто-то решил сыграть с нами довольно злую шутку? Я был сбит с толку всем случившимся, и эти мерзкие убийцы полностью подменили суть проблемы, но во всей этой истории есть что-то очень подозрительное. А теперь в нее оказался замешан еще и мой самый любимый писатель, которого я знаю вдоль и поперек. Нет, мы имеем дело с постановкой.

— Что ж, неужели вам не казалось это ясным как день, — начала Криста, — с того самого момента, как вы увидели свою визитку? Что, если кто-то пытается собрать головоломку и выдает вам одну деталь за другой?

— Итак, я прав, и вся эта постановка адресована исключительно мне?

— Я думала, что мы это уже выяснили.

— Да, — пробормотал Чарльз. — Полагаю, мне тяжело это принять. Меня очень раздражает тот факт, что я не могу во всем разобраться.

— А этот Кафка, он был австрийцем? — поинтересовался Поп.

— В некотором роде. Жил в Австро-Венгерской империи, умер в Вене. Что же до рождения, то он родился в еврейской семье в… Минуточку. — Чарльз задумался. Казалось, он что-то понял или связал некие факты воедино. — Где мой халат?

Протянув руку назад, Криста передала ему предмет одежды. Чарльз пошарил по карманам и вытащил кошелек.

— Хорошо, что… А то я забыл бы. Ни документов, ни денег — вот это был бы номер. — Он извлек из кармашка записку с рисунком, развернул ее, внимательно изучал некоторое время, словно собирая воедино наконец-то установившиеся связи. — Мы едем в Прагу, — наконец объявил он.

Криста с удивлением уставилась на него.

— Вы можете высадить нас в аэропорту? — спросил Чарльз.

— Вы не сядете в самолет без паспорта или какого-то другого документа. Я могу попросить комиссара прислать их утром. Скажу, что они нужны нам для вашего опознания. Он питает ко мне слабость, — добавила Криста.

— У этого типа слабость ко всем дамам. Не обольщайся, — хмыкнул Поп.

— А поезда отсюда в Прагу ходят? — поинтересовался профессор. — Здесь недалеко.

— Да, конечно, — пробормотала Криста.

— И мне ведь не нужен паспорт внутри Евросоюза? Это так?

— Только на границе с Венгрией, но, как вы уже говорили, мое удостоверение личности способно вытащить нас из этой передряги.

Они приближались к Бухаресту. Огни становились ярче, на дороге появилось больше машин. Было почти три часа утра, и, даже несмотря на не слишком оживленное движение, после долгого пути по пустынной трассе им казалось, что они въезжают в цивилизованный мир.

Белла проснулась. Машину вел «бык», Милтон переместился на пассажирское сиденье. Она обратила внимание на его глубокое ровное дыхание и посмотрела на экран бортового компьютера. Зеленый огонек, отображавший движение авторефрижератора, все так же мигал.

— Далеко они сейчас? — поинтересовалась Белла.

— Около двух миль.

— Ускоряемся.

При въезде в Бухарест мотоциклист смотрел на остановившийся перед светофором грузовик. На стенке рефрижератора был изображен лев, державший мороженое в петле хвоста. Байкер нажал на газ; оказавшись рядом с водителем грузовика, он повернул голову, разглядывая сидящего за рулем человека. Поп, в свою очередь, посмотрел на него, но не увидел лица мотоциклиста — ему помешал красный отблеск светофора на шлеме. Наконец красный свет сменился зеленым, мотоциклист запустил мотор, поднял пистолет, выстрелил, щелкнул сцеплением и скрылся из виду.

Агент Поп рухнул на руль. Раздался громкий гудок.

Вернувшись на свою роскошную виллу в итальянском стиле, расположенную в Ланкастере, Вернер решил посмотреть футбольный матч. Он записывал игры своих любимых команд еще со времен студенчества. «Нью Инглэнд Пэтриотс» стали отличной командой несколько лет назад, а Вернер следил за ними еще с тех пор, когда они были новичками. Чем закончился матч, он не знал, поскольку старался никогда не узнавать заранее счет записанной игры. Если такое случалось, он очень раздражался, поэтому, попав домой, не стал читать газеты, не включал радио и телевизор. Пока команды представлялись, Вернер сделал себе тройной чизбургер с кетчупом и соусом для барбекю, маринованным чесноком и римским салатом. Лежавший на столе телефон хрипло прогудел, словно локомотив. Вернер облизнул пальцы и коснулся экрана. На нем высветилось короткое сообщение: «ГОТОВО».

Довольный результатом, он положил телефон обратно на стол и устроился поудобнее, готовясь насладиться игрой.

Белла с тревогой смотрела на экран. Зеленый сигнал на карте не двигался вот уже несколько минут.

— Сколько нам еще ехать до них? — Белла барабанила пальцами по подлокотнику кресла Милтона.

Юлий Генри был удивлен. На первом светофоре собралась толпа. Лихорадочно мерцали огни: несколько машин остановилось на обочине. Лимузин Беллы подобрался как можно ближе, но в небе уже виднелись отсветы мигалки полицейского автомобиля, обгонявшего их со включенной сигнализацией. Вторая полицейская машина подъехала с противоположной стороны. Белла велела водителю продолжать движение. Юлий Генри подъехал к светофору. Все трое, сидевшие в лимузине, повернулись и увидели, что дверца авторефрижератора открыта нараспашку, окно слева разбито, а голова водителя лежит на руле, обращенная в сторону исчезнувшего стрелка. Какие-то люди, по всей видимости, свидетели, комментировали происшедшее. Белла знала, что не имеет права останавливаться. В душе поднялась волна тревоги. Юлий Генри проверил память бортового компьютера и активировал номер Чарльза. Ничего не произошло. Разряженный, телефон Чарльза лежал в рюкзаке Кристы.

Криста и Чарльз выскочили из машины и бросились бежать к центру города. Они бежали изо всех сил, постоянно оглядываясь и проверяя, не преследует ли их кто-нибудь. Похоже, за ними никто не шел. Остановившись перед многоквартирным домом эпохи коммунизма, они увидели мужчину, выгуливавшего щенка. Они решили передохнуть и убедиться, что поблизости нет ничего опасного. Впереди, ярдах в тридцати или сорока, виднелась стоянка такси, где четыре желтые машины ждали утренних пассажиров. Время от времени в сторону главной дороги уносился автомобиль. Криста и Чарльз направились к стоянке, где за утренним кофе беседовали водители.