Три сестры, три королевы - Филиппа Грегори

Как бы то ни было, самым важным было то, что я добилась желаемого: двое мальчиков, носящих имя Стюарт, будут отправлены на обучение в Италию. По-моему, они не ожидали подобной чести. Остальные же дети будут расти в другом доме где-то в Шотландии. Я не знаю, где это будет, и я точно не собираюсь об этом спрашивать.

Мне жаль, что Екатерине не выплачивают содержания, и жаль, что ей приходится управляться с большим домом в Лондоне без помощи бабушки или отца. Но мне не удается сдержать радости от мысли, что она не заняла моего места при дворе, что она не стала любимой дочерью, которую зовут на все празднества, усаживают рядом с женихом, моим братом Гарри. Мне гораздо проще ее любить, если я понимаю, что она не занимает моего места. Единственное, что в этом письме меня беспокоит, – это известие о том, что мою сестру, Марию, собираются выдать замуж в Европу, сделав ей хорошую партию. Внезапно меня охватывает беспокойство о том, что ее могут выдать за какого-нибудь старика или жестокого молодого тирана. Она юна и хороша собой, мила и безобидна, как котенок, тонка и возвышенна, как статуэтка. Нельзя продавать ее, как товар, тому, кто предложит лучшую цену, бросать ее на растерзание двору. Она доверчива и уязвима, без матери и без защиты, и я проникаюсь искренним беспокойством и стремлением защитить свою сестренку. Мне хочется, чтобы ее выдали замуж за доброго и любящего человека. Да, доброго, любящего и… не имеющего никакой власти.

Потому что мне невыносима мысль о том, что она может выйти замуж за короля. Я не хочу, чтобы она поднималась выше своего текущего положения. Это было бы неправильно. Я же старшая сестра и должна оставаться в старшинстве над ней как по годам, так и по положению. Это же должно быть очевидно для всех. Конечно же, моя мудрая бабушка при всей своей любви к титулам и власти не забудет об этом и не допустит, чтобы меня обошла моя же младшая сестра.

В январе, в самом конце рождественских празднеств, до нас доходят известия о смерти младшего брата Якова, графа Росса. Это известие должно было опечалить Якова, хотя для меня мало какое горе было сравнимо с утратой Артура, но мой муж так искусно прятал свои переживания, что мне кажется, что он остался к кончине вовсе безразличен.

– Он был мне братом, но причинял множество неприятностей, – говорит он, беря мою руку и укладывая ее себе на согнутый локоть, пока мы прогуливаемся по галерее вдоль потемневших портретов предшественников Якова. В это время придворные занимали себя беседой, не сводя с нас внимательных взглядов.

– Братья часто так делают, – соглашаюсь я, думая о Гарри. – Сестры тоже.

– Я боялся, что отец предпочтет его мне, и отчасти причиной нашей с ним ссоры стала его идея поставить брата на мое место, назвав его наследником, и короновать на правление.

– Это грех, – благочестиво замечаю я. – Старшее дитя должно почитаться превыше остальных. Господь не зря создал порядок рождения детей, и, как любой порядок, он должен почитаться как священный.

– Слова истинной старшей сестры, – замечает он с быстрой горькой улыбкой.

– Всего лишь правда, – произношу я с достоинством. – Дома тоже бывало, что Марии позволяли выпячивать себя передо мной, и еще хуже, когда Екатерине Арагонской было позволено взять старшинство надо мною, хотя она была принцессой Тюдор по браку, а я – по праву рождения. Господь не зря расставил всех по своим местам, и этот порядок следует соблюдать.

– Однако смерть моего брата ставит меня в трудное положение. Мне жаль, если это тебе не понравится, но мне придется назвать своего преемника, – говорит он, по обыкновению минуя всяческие предисловия.

– Почему?

– Дорогая, я знаю, что тебе нет еще и пятнадцати, но постарайся думать как королева! Разумеется, брат был моим преемником, а теперь после его смерти, у меня его не стало.

– Значит, вы назовете преемника? – спрашиваю я, и внезапно меня озаряет надежда.

– Я должен это сделать.

– Сделаете меня своей преемницей?

Он разражается таким хохотом, что все придворные бросают свои дела и оборачиваются на нас.

– Ох, благослови тебя Господь! Нет! – говорит он. – Ты не можешь быть моей преемницей, иначе тебе придется бежать к границе в одном платье всего лишь через месяц! Да через один день! Единственная причина, по которой мы все еще носим корону, заключается в том, что я постоянно, постоянно езжу по королевству из конца в конец, принуждая к повиновению лордов, которые привыкли жить по своему усмотрению, убеждая и успокаивая, призывая к дружбе, смиряя гнев вспыльчивых по натуре, утешая обиженных. Я строю корабли, отливаю пушки! Только миролюбивый человек с мощной армией за спиной способен управлять этой страной: только мудрый муж с непобедимой армией. Ни одной женщине не справиться с этим. Я собираюсь превратить эти земли в мирное и процветающее королевство, и это очень непростой труд. Господь сохрани нас от правления королевы! Это все испортит.

Я так оскорблена, что не нахожусь с ответом.

– Как пожелаете, ваше величество, – холодно и с достоинством отвечаю я. – Жаль, что вы так плохо думаете обо мне.

– Не о тебе, дорогая, – поправляет он меня, сжимая мои пальцы у себя на руке. – Женщины вообще не могут править. К тому же тебя этому не учили. Тебе нравится титул, но ты понятия не имеешь о том, какой за ним стоит тяжкий труд.

– Вы говорите как кузнец, а не король.

– Так и есть. Я кую королевство из сборища кланов. Я сковываю их в одну крепкую цепь. Даже сейчас мне приходится бороться за верность островов и следить за границами, к тому же еще требовать права на спорные земли. Твоему отцу пришлось делать то же самое, когда он занял свой трон, и его задача была еще сложнее, потому что все его знали всего лишь изгнанником, простым графом Ричмондским. Я хотя бы родился и вырос королем, а твоему отцу и по сей день приходится бороться со своими лордами. Впрочем, как и мне. Мне приходится учить их верности, преданности и постоянству. – Он с улыбкой смотрит на меня. – Мне приходится учить и тебя тоже.

– Но кого вы назовете своим преемником? – спрашиваю я. У меня внутри все сжимается, стоило мне подумать, что он может почтить своим выбором моего брата, Гарри. Мне не по себе от мысли, что брат может получить титул, превосходящий мой собственный, тем более если этот титул ему отдаст мой собственный муж. – Не Гарри?

– Гарри? Нет! Ты меня совсем не слушаешь? Шотландские лорды никогда не примут английского короля. У нас должен быть свой король. Следующим за мной по преемственности будет Джон Стюарт, герцог Олбани, мой кузен.

Я молча хлопаю глазами. Но это даже хуже, чем Гарри!

– Я даже не знаю, о ком ты говоришь. Кто он?

– Ты с ним не знакома. Он живет во Франции, хоть и вырос здесь. Отец его недолюбливал, вот ему и пришлось уехать. Так что нравится тебе или нет, он останется моим преемником, пока ты не родишь мне сына. А пока я собираюсь признать Александра и молю Бога о том, чтобы ты научилась любить моих бастардов. Если ты воспитаешь Александра как родного сына, я смогу назвать его своим наследником. Во всяком случае, признать его публично.