Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин

В звенящей тишине Блатт выждал положенное время. Иван знал, что никто ничего не скажет. Не для этого готовятся подобные браки.

– Боже святой! – епископ взялся за края омофора, поднял глаза к потолку, заменявшему купол. – Создавший из праха человека, и из ребра его образовавший жену, и сочетавший с ним помощника, соответственного ему, ибо так угодно было Твоему Величеству, чтобы не одному быть человеку на земле. Сам и ныне, Владыка, ниспошли руку Твою от святого жилища Твоего и сочетай этого раба Твоего Ивана и эту рабу Твою Софию, ибо по воле Твоей сочетается с мужем жена. Соедини их в единомыслии, венчай их в плоть единую, даруй им плод чрева, утешение прекрасными детьми. Ибо Твоя власть и Твои – Царство, и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне, и всегда, и во веки веков.

Иван не заметил, кто подал епископу церемониальную брачную ленту. Блатт опустил голову, расправил пурпурную шёлковую ленту обеими руками, приглашающе кивнул.

Иван взял Софию за руку, сделал шаг. Она покорно шагнула за ним. Епископ накинул широкую ленту на их вытянутые руки.

– Венчается Иван Волховский с Софией Барлоог во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Епископ снял ленту, взмахом руки пригласил их встать лицом друг к другу. Иван повернулся к Софии.

– Господи, Боже наш! – торжественно возгласил Блатт. – По спасительному Твоему промыслу удостоивший брак в Кане Галилейской открыто почтить Своим пришествием, Сам ныне рабов Твоих Ивана и Софии, которым Ты благоволил соединиться друг с другом, в мире и единомыслии, сохрани священным их брак, яви непорочным их ложе, соблюди совместной жизни их незапятнанной пребывать, благоволи и удостой их достигнуть старости почтенной, с чистым сердцем исполняющими заповеди Твои.

– Кольца! – негромко попросил епископ.

К Софии подошла Магдалина с обручальным кольцом на красной бархатной подушечке. Остей замешкался на пару секунд, не сразу поняв, что хочет епископ, и только по движению Магдалины сообразил, что теперь его очередь. Он шагнул под правую руку Ивана, протянул подушечку с кольцом невесты.

Иван взял небольшое золотое колечко, надел на чуть дрожащий палец Софии.

– Я, Иван Волховский, – произнёс он, старательно выговаривая слова чужого языка, – беру тебя, София Барлоог, в свои жёны. Я обещаю хранить верность и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии. Я буду любить тебя и уважать тебя каждый день моей жизни.

София не глядя протянула руку, нащупывая кольцо. От неловкого движения оно упало под общий вздох.

София дёрнулась, смутившись и закусив губу. Иван нахмурился, не выпуская её ладони.

– Всё в порядке, всё в порядке, – торопливо бормотал виконт Вермон, наклоняясь и подбирая с пола кольцо. – Ничего страшного, со всеми бывает. Вот, пожалуйста!

Он старательно подул на кольцо, обтёр его чистейшим носовым платком и протянул Магдалине. Та, уже не рискуя подносить на подушечке, вложила его Софии прямо в руку. Негромкий ропот стих через несколько секунд.

Принцесса перевела дух, повернулась к Ивану, подняла на него взгляд. Он старался смотреть так, словно ничего не произошло.

Она взяла его за руку, замешкалась на пару секунд, словно забыв, на какой палец надевать кольцо. Но всё-таки справилась.

– Я, София Барлоог, – произнесла она, чуть запинаясь, – беру тебя, Иван Волховский, в свои мужья. Я обещаю хранить верность и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии. Я буду любить тебя и уважать тебя каждый день моей жизни.

«Всё», – пронеслось в голове Ивана. Сейчас епископ Блатт произнесёт последние слова и…

– Именем Господа Бога нашего, Отца, и Сына, и Святого Духа, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловаться!

Это прозвучало не как разрешение, а как приказ.

Иван посмотрел на алые напомаженные губы Софии, особенно выделявшиеся на бледном лице, обнял её за плечи, наклонился и поцеловал.

* * *

Перед небольшим, но обязательным свадебным пиром Иван зашёл к себе в комнаты сменить рубашку. Фёдор лил из кувшина тёплую воду; Иван зло растирался, брызгая во все стороны и пытаясь прийти в себя.

Не получалось. Он думал, что справится, но всё-таки это венчание доконало его. И неуверенный вопросительный взгляд Софии, оторвавшейся от него после поцелуя и словно спрашивающей: «Ну и как?!»; и преувеличенно-радостные, чуть покровительственные поздравления императора с императрицей, наследного принца Рики и прочих знатных гостей, словно только теперь принимавших его в свою среду, и то с оговорками; и внимательно-оценивающий взгляд Наины – всё это вызывало в нём такие смутные чувства, что он едва сдержался до конца церемонии, когда его наконец отпустили на несколько минут.

В какой-то момент он замер, схватившись руками за края столика и уставившись в своё отражение в медной лохани. Встревоженная вода успокаивалась, замирая; он уже мог различить лицо, мокрые пряди волос, сжатые губы, страдальчески поднятые брови…

Он оттолкнул лохань, выпрямился, бросил зло:

– Полотенце!

Фёдор молча протянул ему сухое полотенце, дождался, пока царевич оботрётся, подал свежую рубашку. Иван натянул её через голову, заткнул края в штаны, под ремень.

Фёдор подал расшитый камзол, расчёску, поднёс зеркало. Иван провёл по влажным волосам, зачесав назад, прищурился.

Ему стало мерзко от самого себя. Он делал всё, чтобы принцесса в него не влюбилась, но какая-то часть его, вопреки всему, вопреки здравому рассудку и сознательному намерению, желала нравиться ей. Он уговаривал себя, что это обычная вежливость, что он в гостях и хорошо выглядеть – его обязанность. Но уговоры помогали плохо; он знал, что здесь было что-то ещё.

Фёдор смотрел так, что Ивану стало не по себе.

– Что?!

– Мои поздравления, ваше высочество! – поклонился Фёдор. – То есть, – тут же поправился он с извиняющейся улыбкой, – простите – ваше величество!

– Я ещё не царь! – сдерживаясь, бросил Иван. – Ещё нужна коронация.

– Ну, – Фёдор неопределённо повёл рукой. – Это дело пятое. Главное – вы женились. А значит, по делу уже наш царь.

Иван промолчал, выдёргивая манжеты рубашки из-под рукавов камзола. По делу или не по делу, но, пока Марья на троне Волхова, правит страной она. Не он.

– Что дальше? – осторожно спросил Фёдор. – Когда возвращаемся?

– Скоро, – процедил Иван. – Думаю, через два-три дня.

– В Барилью? – уточнил Фёдор.

– Нет, – покачал головой Иван. – Там карантин, столица закрыта. Так что двинем сразу на Арадон.

– Но… но как же наши? – растерялся Фёдор.

– Догонят, когда снимут карантин. Я распоряжусь.

– Как же вы без свиты, ваше величество? – не понимал Фёдор. – Тут из наших-то кто? Я да Радько с Остеем. Может, подождём наших-то?