«Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война - Михаил Витальевич Шкаровский

Германией стран, и постановление Архиерейского Собора 8 сентября 1943 г. «Осуждение изменников вере и отечеству», в котором говорилось, что «всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик – лишенным сана»[189].

В прифронтовой полосе при храмах существовали убежища для престарелых и детей, а также перевязочные пункты, особенно в период отступлений 1941–1942 гг., когда многие приходы взяли на себя попечение об оставленных на произвол судьбы раненых. Участвовало духовенство и в рытье окопов, организации противовоздушной обороны, мобилизуя людей, утешая потерявших родных и кров. В тылу, в сельских местностях бывали случаи, когда священники после воскресной литургии призывали верующих вместе с ними выйти на колхозные поля для выполнения тех или иных срочных работ[190].

Особенно много священнослужителей трудилось в военных госпиталях. Такие госпитали были устроены в значительной части монастырей и находились на полном содержании и обслуживании монашествующих. Так, например, сразу же после освобождения Киева в ноябре 1943 г. Покровский женский монастырь исключительно своими силами организовал госпиталь, который обслуживали в качестве медсестер и санитарок насельницы обители, а затем в нем разместился эвакогоспиталь, в котором сестры продолжали работать до 1946 г. Монастырь получил несколько письменных благодарностей от администрации за отличное обслуживание раненых, а настоятельница игуменья Архелая была представлена к награждению орденом за патриотическую деятельность. Настоятельницу другого – Одесского Михайловского женского монастыря игуменью Анатолию (Букач) наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», так как она с сестрами оказала советской армии большую помощь медикаментами, продуктами и одеждой[191].

Слишком активную, по мнению властей, помощь духовенства госпиталям они порой даже пытались ограничить. Так, 12 мая 1943 г. заместитель наркома государственной безопасности Б.З. Кобулов писал секретарю ЦК ВКП(б) А.С. Щербакову: «По сообщению УНКВД по Тульской области, в г. Калуге местный епископ Православной Церкви Питирим обратился к командованию госпиталя № 2751/ФЭП № 1 с предложением принять шефство над госпиталем. Согласовав этот вопрос с…политотделом Западного фронта, командование госпиталя приняло предложение… В дальнейшем, осуществляя это шефство, церковный совет собрал среди верующих 50 000 рублей, приобрел на них до 500 подарков, которые были розданы раненым… На те же средства церковники купили и передали госпиталю плакаты, лозунги, портреты руководителей партии и правительства, нанимали парикмахеров, баянистов и т. д. В апреле месяце силами церковного хора в госпитале дважды устраивались концерты с программой русских народных песен и песен советских композиторов. Получив эти сведения, НКГБ СССР приняты меры к недопущению впредь попыток со стороны церковников входить в непосредственные сношения с командованием госпиталей и ранеными под видом шефства»[192].

В Красноярске в годы войны в должности главного хирурга эвакогоспиталя трудился епископ Лука (Войно-Ясенецкий), известный ученый-медик, прошедший лагеря и ссылки. Благодаря его операциям большому числу раненых воинов были сохранены жизнь и здоровье. В кабинете, операционной владыки висели иконы, и каждую операцию он начинал с молитвы. Это вызвало недовольство Г.Г. Карпова, и 4 мая 1944 г. председатель Совета по делам Русской Православной Церкви попросил Патриарха Сергия принять соответствующие «меры воздействия». И все же в 1945 г. за капитальный труд «Очерки гнойной хирургии» возведенному в сан архиепископа владыке Луке была присуждена Сталинская премия I степени, большую часть которой он пожертвовал на помощь сиротам[193].

В 1945 г. главный православный праздник – Пасха – отмечался 6 мая, в день святого Георгия Победоносца, и непосредственно предшествовал Дню Великой Победы. В Пасхальном послании Святейшего Патриарха Алексия I от 6 мая говорилось: «Пасхальная радость Воскресения Христова соединяется ныне со светлой надеждой на близкую победу правды и света над неправдой и тьмой… Свету и силе Христовой не возмогли противиться и препятствовать темные силы фашизма, и Божие всемогущество явилось над мнимой силой человеческой». Именно 6 мая германское командование впервые выразило желание сложить оружие.

Празднование Пасхи в 1945 г. особенно широко отмечалось в стране. В «северной столице» оно проходило без всяких ограничений: в первый раз за военный период были разрешены ночные богослужения, крестные ходы, организована массовая выпечка куличей и изготовление пасх, которые свободно продавались в магазинах (несмотря на существовавшие в тот период продовольственные карточки). В связи с ночным пасхальным богослужением был временно отменен комендантский час.

В сообщении Ленинградского уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви А. Кушнарева отмечалось: «Пасхальная заутреня впервые за время войны проходила ночью. Кроме того, в отличие от предыдущих лет, пасхальные богослужения проводились с крестным ходом, что также, естественно, отразилось на увеличении количества верующих, присутствующих на богослужении… В 1945 г. количество присутствующих на асхальном богослужении значительно увеличилось: если в прошлом 1944 г. на богослужении во всех церквах Ленинграда было до 35 000 чел., то в этом году количество присутствующих доходило до 90 000 человек. Помещения соборов и церквей не вмещали всех желающих, и вокруг церквей образовывались большие толпы народу»[194].

Через несколько дней – в ночь со вторника на среду Светлой седмицы – был подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии. Долгожданная Победа соединилась с Пасхальной радостью. И закономерно, Святейший Патриарх Алексий присутствовал на трибуне мавзолея во время проведения в Москве 24 июня 1945 г. Парада Победы.

Таким образом, Русская Православная Церковь внесла значительный вклад в общую победу над нацистской Германией. Всего за патриотическую деятельность почти 40 представителей духовенства были награждены медалями «За оборону Ленинграда» и «За оборону Москвы», более 50 удостоены медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», несколько десятков – медали «Партизану Великой Отечественной войны». Личным примером духовенство Московского Патриархата призывало народ к мобилизации всех сил в помощь обороне и укреплению тыла. Все это, наряду с другими факторами, не могло не оказать воздействия и на религиозную политику советского правительства[195].

В настоящее время Русская Православная Церковь много делает для патриотического воспитания населения России, и изучение ее вклада в победу над нацистской Германией в этом плане большое значение. Важную роль в этой связи имеет устройство храмов-памятников Великой Отечественной войны (в частности, Блокадного храма Успения Пресвятой Богородицы на Малой Охте в Санкт-Петербурге), музейных экспозиций, выставок, фильмов, радиопередач, экскурсий и т. п.

2. Церковная жизнь блокадного Ленинграда

Церковная жизнь блокированной с суши «северной столицы» России составляет важную, однако недостаточно известную страницу ее истории. Без ее знания трудно понять, чем же держался город, ведь помощь извне была очень мала. До сих пор почти не освещена роль блокадного духовенства в укреплении духа защитников Ленинграда. Среди страха, голода, страданий измученной паствы священники православных храмов показывали примеры удивительной стойкости, христианского терпения