Когда Боги улыбаются - Анна Велес

нахлынуло то странное чувство, которое она испытала в их первую встречу. Чувство узнавания, родства, какой-то теплой радости. По предплечью пробежала волна вожделения, тут же накрывшая с головой.

— Спасибо, — прошептал Егор, ласково и как-то интимно.

Она кивнула, понимая. Он благодарил ее за новую встречу, за то, что откликнулась на его зов, за силу, которую Елена закачивала в него всю дорогу, помогая ему дождаться.

— Я все видела, — в ответ сказала она.

— Знаю, — признался он. — Я думал о тебе.

И вновь она поняла его. Он не просто вспоминал их первую встречу, не просто мечтал. Там, в библиотеке, пока продолжались пытки, он думал о Елене, как о единственном человеке, способном разделить с ним ответственность Хранителя.

— Ты должен дать мне время, — Елена перешла на серьезный тон. — Это мое условие.

— Значит, ты это сделаешь, — это не было вопросом, скорее, утверждением. — Хорошо.

— Она на прежнем месте? — на самом деле, Елена уже знала ответ на этот вопрос. Но ей нужно было, чтобы Егор нашел способ подсказать ей, куда можно было бы перепрятать чашу.

— Ищи воду, — он тут же понял ее, так как мысленная связь между ними была очень крепкой. — Что пришло из воды, то в ней и должно оказаться. Так было много лет…

Он вдруг закашлялся. Надрывно, тяжко, как если бы проболел чахоткой несколько месяцев. По его лицу тут же прошла судорога. Елена сжала крепче его ладонь, продолжая вливать в него силы, а заодно, помогая успокоить приступ.

— Тебя зацепило больше, чем мне казалось, — констатировала она, когда он успокоился. — Видимо, они добивали тебя, когда ты потерял сознание. У тебя возможно трещина на ребре и ушиб почек. И это не считая ожогов.

— Не больше двух дней, — упрямо заявил настоятель, пытаясь улыбнуться.

— Хотя бы так, — согласилась она, понимая, что после обследования и хоть какой-то медицинской помощи, он собирается вернуться сюда же, в обитель. — Но это по-прежнему мое условие. Нам необходимо это время.

Егор кивнул, и все так же чуть криво улыбаясь. Поднес ее руку к своим разбитым губам.

— Я предпочел бы просто нарушить обет, — очень тихо прошептал он.

— Ловлю на слове, — Елена тоже заставила себя улыбнуться.

Конечно, она тоже предпочла бы просто приятно провести пару часов с настоятелем. Но они оба знали, что все будет иначе с первого момента своей первой встречи.

— Скорую, — уже совсем другим, властным и резким тоном кинула она через плечо. А потом нехотя высвободила свою ладонь из руки настоятеля, и, не оборачиваясь, пошла к двери.

В коридоре стояли архиепископ, его брат, которого маги видели в церковной лавке днем, а так же, конечно, Алек и Павел. Чуть в стороне толпились другие монахи общины.

Елена впилась взглядом в лицо отца Александра. Буквально через пару мгновений, он кивнул понимающе.

— Я хотел бы понять, насколько пострадали наши архивы, — почти царственным тоном обратился архиепископ к монахам, будто перестав замечать своих бывших спутников. Но уходя, он легко дотронулся до плеча брата. И тот тут же перевел вопросительный взгляд на Елену. Она легко кивнула ему.

Две группы разошлись в противоположных направлениях. Монахи вместе с архиепископом поспешили в библиотеку, а маги, в сопровождении Павла и бата Василия, чье имя хозяйка Бюро магических услуг выловила в его мыслях, поспешили к другой лестнице.

— В храм, — на ходу распорядилась Елена.

Они шагали молча и быстро. Алек, попав в уже знакомое время-пространство своей дорогой подруги, старался приготовиться к тому, что его ждало впереди. Их гонка напоминала волчий гон. Эта ассоциация пугала мага, но в тоже время дарила какое-то иное, упоительное чувство. А еще он четко ощущал мысли и эмоции остальных своих спутников. Павел, как и он сам, пытался настроиться на то пугающее приключение, которое им предстояло. У сотрудника ФСБ, конечно, был свой приказ. Контора Железного Феликса, естественно, мечтала заполучить артефакт. Или, хотя бы, реальное доказательство его существования. И Павел, шагая вслед за Еленой по коридорам Келейного корпуса, испытывал страх от мысли, что он, возможно, не будет в состоянии выполнить этот приказ. И он был совершенно прав, хотя маг не считал нужным сообщать офицеру об этой очевидной истине. А вот отец Василий переживал целый клубок совершенно иных эмоций. Это было беспокойство о настоятеле, сострадание к нему, почти отеческая боль за мальчика, которого он знал столько лет и растил. Была и скрытая радость от ожидания чуда. А отец Василий видел в возможности лицезреть чашу только божий дар. И в то же время, священник страшился силы артефакта. И еще… он несколько сомневался в нем. Ведь чаша принадлежала иному богу…

Они спустились вниз, проскочили небольшой участок территории, заросший кустами, и вышли к самой стене храма. Сила артефакта здесь уже просто подавляла. И звала. Манила, как самый страшный наркотик. Желанный, но скорее всего, смертельно опасный. Алек поежился и опасливо посмотрел на свою дорогую подругу. Она шагала сейчас рядом с ним, даже чуть касаясь его рукавом. И это не было случайностью. Елену тоже пугала сила чаши. И то, что ей предстояло сделать. Повинуясь эмоциям, маг схватил подругу за руку. Почувствовал ответное рукопожатие. Пусть не самое теплое, но надежное. И так, как маленькие дети за ручку, они вступили в храм.

Ночью он был еще более прекрасен, чем при солнечном свете. И непостижимо таинственен. Древние стены, сейчас лишенные своих обычных украшений, стремились вверх. Где под самым куполом сгустилась тьма. Сквозь пустые прорези окон неровный пол заливал лунный свет. Во всем этом было нечто особенное — настоящее, мистическое и даже немного сказочное. И эти декорации идеально подходили к атмосфере места, рожденной спрятанным тут артефактом. Казалось, что сила чаши осязаема. Она тугими витками сворачивается вокруг камня алтаря чуть светящегося в лунных бликах. Создавалось впечатление, что эта сила сама излучает свет, поднимается вверх, противостоит тьме, сгустившейся там под потолком.

Они все застыли посреди храма, не дойдя до алтаря всего пары шагов. Только сейчас Алек заметил, что его трясет. Последние несколько шагов дались нелегко. Будто они шли против течения по горной реке. Сила чаши била в них, отгоняя или проверяя на стойкость: достойны ли они лицезреть артефакт.