Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки - Эккарт фон Хиршхаузен

К какому типу относитесь вы? Как вы видите мир? Вы романтичны или рациональны? А сейчас я сделаю еще один шаг вперед и обращусь только к моим читательницам. Дорогие женщины, я осознаю, что это очень интимный вопрос, и все же спрошу: к какому типу относился мужчина, с которым вы впервые в жизни занялись сексом? Был ли он поэтом и, стало быть, рассказчиком историй, или, наоборот, любителем математики и физики?

Углубимся в тему еще немного. А ваша первая большая любовь? Помните? Можете не отвечать, я и так знаю! Потому что я любил физику. И я знаю, что это значит. В восьмом классе я был влюблен в свою одноклассницу, и она охотно рассказывала мне – мы ведь были «просто друзьями» – как ей нравится тайно гулять под звездным небом вместе с Басти (никогда не забуду это имя). Басти знал много классных созвездий… Мог ли я соперничать с ним? Прошло уже много времени, но послание глубоко засело у меня в голове.

Люди любят хороших рассказчиков, а не умников. Кто имеет больше прав на размножение? Физик или фантаст? Тот, кто различает в звездах вагоны и медведей? Или тот, кто может объяснить, почему небо ночью кажется темным, хотя это и не так логично, как нам кажется? Те, кто может рассказать о синих областях ночного неба, пользуются особым спросом, ага. А теперь попробуем поднять это с уровня пубертатного разочарования на уровень эволюционной психологии: если так будет продолжаться, то в следующих поколениях усилятся наследственные факторы в диапазоне от креативности до безумия. И когда люди получат от своих родителей больше «генов рассказчика», чем нужно, лежа однажды на лугу, они засомневаются: на самом ли деле облако сейчас разговаривает с ними? Украла ли проезжающая мимо красная машина их мысли? И почему все так забавно смотрят на них?

В гипертрофированной форме это состояние называется психозом, раньше его также называли шизофренией (расщепленным умом). Психозы существовали во все времена и во всех культурах. И хотя о таких людях порой говорят, что они «приближены к Богу», завидовать тут абсолютно нечему. Хорошо, что медицина совершила огромный прорыв в этом направлении. Психозы стали излечивать только в последние пятьдесят лет – сочетанием специальных лекарственных средств с психотерапией и социальной поддержкой.

Откуда вообще берутся психозы? Эволюционные психологи предполагают, что это цена, которую мы платим за креативность. Ведь свободные ассоциации являются основой изобретений, рассказов, шуток и многих других вещей, которые отличают нас от животного.

Это чудо, что физики и ученые в сфере естественных наук до сих пор не вымерли. Скептики и чистые рационалисты были и остаются в меньшинстве, но они нужны человечеству. В конце концов, им можно немного помочь: один ученый случайно нашел в пробирке ЛСД – и вуаля, теперь физик до мозга костей тоже может видеть в облаках картины. А начиная с определенной дозы, даже в цвете.

То, как мы воспринимаем мир, зависит не только от мира, но и от нас. Музыкально одаренные люди легче других различают на слух мелодии и запоминают их. Есть и более «средне» одаренные люди. Тот, с кем часто случаются «совпадения», может быть более религиозным и духовным, чем другие, но может – как бы неприятно это ни звучало – и более эгоцентричным, потому что именно эгоцентрики склонны принимать все на свой счет. Психологи называют это невротизмом, проще говоря, склонностью преувеличивать свою значимость и влияние на мир.

«Аппаратная часть», с которой мы родились, – это большая машина, которая постоянно ищет взаимосвязи и учится наилучшим способом проживать эту жизнь. Категории пространства, времени и интерпретации происходящего вокруг четко зафиксированы в нашем мозге, и через эти «очки» мы наблюдаем за тем, что встречается нам на пути. Эти очки тяжело снять, потому что они находятся внутри головы, а не на ней. И мы можем зайти с этим взглядом на мир очень далеко. Вот почему нам бывает очень сложно представить, что во времени и пространстве есть вещи, управляемые не высшими силами.

Вы пробовали хоть раз предсказать траекторию полета мухи, которая ночью мешает вам спать своим глупым жужжанием? Мне знакомо это унизительное чувство, когда вы гоняете ее из угла в угол, перелезая через кровать, стулья и ночной столик, не считаясь с потерями, а чудовище снова и снова уклоняется от своего палача, как будто знает о его следующем выпаде. Но задумываться мухе не нужно, ей достаточно вести себя хаотично, чтобы вывести нас из себя. Случайность оскорбляет наш большой мозг, и он мстит целой серией оружия против мухи: спреи от насекомых, липкая лента и УФ-лампы высокого давления. Или пылесос.

Как-то швейцарский нейробиолог Питер Брюггер попросил участников исследования расположить единицы и нули в случайном порядке. Мы не справляемся с этим. Мы интуитивно избегаем повторений, потому что не можем представить себе, что случайность допускает их. А случай не видит ничего предосудительного в том, что при броске монетки трижды выпадает решка.

Случайности немного похожи на сны. Их значение субъективно, однако некоторые сны и совпадения оказываются увлекательнее других, вы согласны? Тот, кто говорит, что совпадений не существует, должен согласиться с тем, что все предопределено.

Идея высшего порядка соблазнительна, но я боюсь представить себе объем вычислений, который стоит за нею. Возможно, Млечный Путь на самом деле – определенный вид «облачных технологий»?

Идея свободной воли кажется мне лучше, она удобнее для совместного проживания. Но эти картины мира противоречат друг другу. Не может быть так, что все предопределено и в то же время человек свободен в своих мыслях и действиях. В одном социальном эксперименте люди, которым сказали, что свободной воли не существует, стали вести себя более бесцеремонно. Зачем вести себя ответственно, если ты – лишь жертва и раб своих нейронов? Детский сад: «Это не я, это мой мозг!»

Мы можем отлично натренироваться в строгом логическом мышлении, но когда мы попадаем в эмоционально «заряженные» ситуации, то видим и переживаем больше наполненных смыслом совпадений. Когда мы боимся, злимся или грустим, мы склонны видеть взаимосвязи там, где их нет, и принимать внешние знаки на свой счет.

Это же правило работает, когда мы опасно заболеваем или сильно беспокоимся о ком-то. Когда я, получив известие о болезни одного из членов моей семьи, зашел в лифт и услышал песню «Время сказать прощай», я вздрогнул. Было ли это знаком? Да, это был знак дурного общественного вкуса, из-за которого эти «сопли с сахаром» бесконечно звучали в лифте. Но в тот момент песня показалась мне персональным посланием, напоминанием о непостоянстве всего сущего, что, в общем-то, имеет смысл и без лифтов. И чтобы вас успокоить: благодаря крепкому организму и достижениям медицины мой родственник чувствует себя хорошо.

Склонность интерпретировать события как «магические» – базовая настройка нашего мышления, и, чтобы сопротивляться ей, нужна сила. К такому выводу пришли и финские ученые, когда стали классифицировать убеждения своих испытуемых. Половина испытуемых верила в существование сверхъестественных явлений, остальные были убежденными скептиками. Перед сканированием мозга им говорили: «Вы боитесь, что ваш друг попадет в тюрьму за вождение в нетрезвом виде», а затем показывали фото. Подопытные должны были сообщить, содержит ли картинка какие-то «знаки», указывающие на вероятный исход дела. Как и ожидалось, друзьям сверхъестественного легко удалось связать воедино кирпичную стену и тюрьму.