Гладиатор нового времени - Алекса Йейл

мальчика. Втайне Игнат даже восхищался ее талантом напрочь игнорировать субординацию. На самом же деле она заботилась обо всех и каждом, благодаря чему ее прозвали Маменькой.

Много лет назад Роза приехала по назначению из медицинской локации и со временем стала неотъемлемой частью своего нового дома. Поначалу она работала хирургом и акушеркой, затем уже — главным врачом.

Помимо прочего, Роза носила гордое звание серого кардинала больничного комплекса и — что скрывать — в какой-то мере и всей локации.

И вот теперь «кардинал» был в ярости, тыкая пухлым указательным пальцем в Игната.

— И не стыдно тебе, молодой человек?

Он промолчал, понимая, что Роза продолжит обличительную речь вне зависимости от его ответа. Протесты никогда ничего не меняли, так зачем впустую тратить на них силы?

— Серьезно? — она всплеснула руками. — Ты посмотри на бедную девочку! Или ты думаешь, что у нее в лифчике бомбы? Господи, да на ней и лифчика-то нет!

Игнат опять тяжело вздохнул.

— Я обязан учитывать все возможные угрозы… — снисходительно начал он.

— Ты обязан быть человеком! — безапелляционно перебила Роза. — И мужчиной, между прочим. Игнат, я знаю тебя с самого твоего рождения. У тебя же на лбу написано, о чем ты подумал! Честно говоря, я не понимаю, в чем проблема. Девочка истощена, и я бы предпочла сначала ее осмотреть, но сейчас мне нужно ухаживать за твоим братом. Нет, ты взгляни на нее! Видишь? — Игнат уже едва улавливал суть тирады, произносимой со скоростью тысячу слов в минуту. — …Поэтому ты немедленно обустроишь ее у нас. И нет, я не имею в виду твой любимый изолятор. Пусть ребенок помоется и поспит. А потом можешь тешить свою паранойю, сколько твоей душеньке угодно.

Игнат мог поступать, как считал нужным. Обладая практически неограниченными полномочиями, имел полное право. Однако он понимал, насколько недальновидно со стороны будущего лидера будет ссориться с «серым кардиналом». Игнат знал Розу всю свою жизнь и понимал, когда из противостояния с ней не выйти без скандала, допустить который было никак нельзя, особенно на глазах у солдат, готовых встать за нее горой.

Да и к тому же… Возможно, Роза права.

Возможно, он перегибал палку.

Возможно, маленькая женщина и правда не представляла собой угрозы.

Возможно, «присмотри за ней» означало именно «позаботься».

Закатив глаза, Игнат поднял руки и попятился.

— Ладно, — нехотя согласился он, и Роза медленно удовлетворенно кивнула. — Леший, — щелкнул пальцами Игнат. — Найди Феликса, и вместе явитесь к дому Берта. — Пойдем, — прошипел он Корделии.

— Куда? — настороженно уточнила она.

— Куда и обещал Берт.

Глава 9. В плену обстоятельств

Босые ноги болели, и изнеженные стопы наверняка покрылись царапинами. Но Корделия изо всех сил старалась не подавать виду. Вела себя так, словно отсутствие обуви ничуть ее не волновало.

В стремлении разглядеть как можно больше на своем пути она отчаянно вертела головой. И то, что видела, — потрясало. В отличие от ее представлений, военный городок оказался отнюдь не бастионом с башнями и узкими бойницами.

С широкой заасфальтированной дороги Игнат свернул на узкую мощеную улочку, по обеим сторонам которой росли деревья и стояли небольшие одноэтажные домики. Встречались и двухэтажные, но были скорее редкостью, чем закономерностью. Они выглядели заметно древнее, видимо, построенные еще в те времена, когда люди жили на широкую ногу. Обочины устилала сочная трава, которая вся была усыпана желтыми цветами, названия которых Корделия не знала. И теперь она едва удержалась от того, чтобы наклониться и вдохнуть их аромата. Почему-то ей показалось, что запах должен быть пряным и чуть сладковатым.

Спутник Корделии, которого она воспринимала скорее как надзирателя, безмолвно шел рядом и, нависая над ней угнетающей тенью, не упускал из виду ни единого ее движения.

— Идти недалеко, — наконец сказал Игнат. — Мы почти на месте.

Очевидно, сначала они были в центре города, и по мере отдаления от него застройка становилась не такой плотной. Здесь дома были огорожены невысокими заборчиками, позади которых росли разнообразные фруктовые деревья с созревающими уже на них плодами.

Где-то вдалеке женщина зычным голосом окликнула своих домашних, зазывая их ужинать. Словно вторя ей, с другой стороны поселения донесся грохот и забористое мужское ругательство, за которым последовал смех шумной компании. Здесь кипела жизнь — повседневная, обычная. Простая.

Периодически мимо Игната и Корделии пробегали шумные стайки детей. Одну из них Игнат перехватил и, поманив мальчика лет десяти, наклонился к нему.

— Привет, — обратился он к ребенку. — Ты знаешь, где сейчас Виктор?

— Нет, — нарочито небрежно пожал мальчонка плечами, но было заметно, что он лишь хотел казаться смелым. На деле же ребенок порывался отвести взгляд, да и вообще отойти от Игната подальше. — Наверное, у Филиппа, — он помялся с ноги на ногу.

— Найди его и попроси подойти к дому Берта, хорошо? — натянуто улыбнулся Игнат, наверняка тоже заметив беспокойство своего маленького собеседника.

Активно закивав, ребенок унесся прочь, как ураган.

Меж тем начало смеркаться, и в некоторых окнах зажегся теплый приглушенный свет, потоками изливавшийся сквозь занавески. Было легко вообразить, как в этих домах семьи садятся ужинать, обсуждая свои достижения за день, а одиночки устраиваются в кресле с теплым — непременно клетчатым — пледом и книгой. Корделия не знала причин, но почему-то она всегда представляла себе военный городок именно… военным и уж точно не таким домашним и уютным.

Потерявшись в мыслях, Корделия простояла на месте чуть дольше необходимого.

Игнат к тому времени уже пошел дальше, и она поспешила за ним, дабы не привлекать к себе излишнего внимания.

Вскоре он остановился возле одного из домов. Взявшись рукой за забор, отворил калитку.

Кирпичный дом за ней был скромным, но аккуратным, с раскидистой яблоней посреди двора. Игнат направился к двери по дорожке, небрежно мощеной булыжником. Корделия не отставала, на каждом шагу проклиная крупные выпуклые шероховатые камни, хранившие накопленное за день тепло.

Словно не заметив ее затруднений, Игнат толкнул массивную дверь. Когда он вошел в дом, Корделия последовала за ним.

На стенах не было облицовки — тот же красный кирпич, что и снаружи, только чище. Посреди просторного полупустого помещения стоял диван, если можно так назвать две большие подушки на темном каркасе — одна вместо сидения, вторая вместо спинки. Напротив дивана располагалось два кресла в том же стиле, и между ними бревенчатый столик.

К величайшему облегчению Корделии, деревянный пол был отлично отполирован. Ей совершенно не хотелось занозить пятку.

Обстановка была крайне простой, за исключением камина с вязанкой дров справа от него и висевшего над ним знака — кованой композиции из