БеспринцЫпное матерное, или Трагическое недоразумение - Александр Цыпкин

Итак, лечу домой на запредельной скорости, чтобы рухнуть на диван и впиться в третью серию. Прихожу, у Оксаны довольный вид.

– Котик… Я не выдержала, я прочитала в интернете описание серии, я теперь всё в подробностях знаю!

– Молчи! Убью!

– Буду молчать! Обещаю!

Смотрим. Вижу, как Оксану буквально разрывает. Но держится. Вдруг спрашивает:

– Слушай, а как ты думаешь?..

– Стоп! Вопрос без спойлеров?

– Без спойлеров, конечно! Ты что!

– Задавай.

– Котик, как думаешь, кто именно убьет Короля ночи?

Что было дальше, не помню. Крик, кровь, насилие.

За ночь Оксана, как третий терминатор, собралась назад из кусков. На завтраке с самодовольным видом задала всей семье вопрос:

– Как вы думаете, на какую героиню из «Престолов» я больше всего похожа?

Хор из трех голосов, не сговариваясь, грохнул:

– Серсею, конечно!

Вы бы видели это разочарование на лице. Чуть не заплакала. Решил уточнить, кого она сама считает своим прототипом. Оказалось – Арию… Очень полезная для семейной жизни информация. Теперь шарю по шкафам. Ищу список Оксаны. Хотя если Оксана считает себя Серсеей, то можно ползти на кладбище сразу.

Хотите универсальное оправдание любому человеческому пороку и поступку? Ложь, нетерпимость, распущенность, жестокость, предательство, высокомерие, трусость, расхлябанность, вседозволенность, истеричность, эгоизм, лицемерие, конформизм и многое, многое другое вы можете оправдать двумя словами: творческий человек. И все уважительно-понимающе закивают головами.

Сам такой. Работает безотказно. Живу, горя не знаю теперь.

На этом антракт окончен. Возвращаемся на зрительские места. Второе отделение.

Славик-не-пизди вышел из ресторана и начал курить. Через минуту понял, что сигарета не подожжена, и он активно вдыхает воздух через табачный фильтр. Неудивительно.

Славик многое бездарно терял в своей жизни, начиная с девственности, которую надо было, конечно, отдать страждущей умопомрачительной маминой подруге, а он замутил что-то невнятное в пионерском лагере со страшненькой вожатой, заканчивая постиранным накануне свадьбы паспортом. Но сегодня он взял Эверест.

Славик потерял папу… Точнее, урну с его прахом, которая пролетела полмира, чтобы сделать Славика чуть богаче. И это за два дня до похорон. Похорон официальных. Похорон с размахом.

Дата выбрана, место на дорогущем кладбище найдено, родственники в сборе, вип-гости подтверждены, Народный артист готов, ресторан для поминок проплачен. Всё есть. Покойника – нет.

Славик задумался о Фрейде и подсознательном. Может, он специально урну проебал, чтобы хоть как-то отомстить папе, заварившему всю эту чурчхелу? Надо сказать, Марк Иосифович поставил всю семью в такую геометрическую позицию, что добрым словом его поминали абсолютно все, но особенно Славик, который «обожал» заниматься семейными делами. В гармоничном сочетании безусловного цинизма и глобального разгильдяйства, трех любовниц, бизнеса (ну как бизнеса – перераспределения взяток) и прочего отягощения Славику не хватало именно этого: завещания, в котором папа просил кремировать его по месту жительства в Балтиморе, а вот закопать прах приказал (именно приказал!) в Москве на конкретной аллее Троекуровского кладбища, в день, согласованный с астрологом, и в присутствии известного Народного артиста России, которого нужно убедить прочесть стихотворение Марка Иосифовича, обращенное к детям. Задание сие усопший в присутствии нотариуса и своего адвоката поручил именно Славику, а не его сестре Маше, что Маша и прокомментировала:

– Жаль, папочка не попросил всё то же самое проделать на Красной площади, мне кажется, Славик был бы достоин такой задачи.

Маша, как и многие, любила Славика. Было за что. К примеру, он один раз подложил в комнату сестры использованный презерватив, стуканул на нее и лишил 15-летнюю целомудренную девочку не только свободы прогулок на месяц, но и поездки в зарубежный языковой лагерь. Причем Славик-не-пизди это сделал просто из вредности.

Вы спросите, почему Славик, не имевший ничего святого, не послал папочку с его посмертной волей к чертовой бабушке, где Марк Иосифович, скорее всего, и так находился? Всё просто.

Кончаловский.

Художник, который резко вырос в цене, а у папы была коллекция стоимостью в несколько миллионов. Семейные драгоценности господин Корн оставил дочке Маше, а вот живопись отписал Славику, но с вышеуказанным условием и комментарием о праве продажи только через десять лет. Деньги из сейфа (дедушка Марк по старинке предпочитал наличные) передавались внукам поровну, минуя детей. Немного, но все-таки.

Завещание огласил адвокат Марка Иосифовича в присутствии всей семьи. Маша смеялась в голос. Украшения стоили значительно дешевле картин, но их можно носить или продать. И детей у Маши было двое (в отличие от Славика, который сразу подумал, не взять ли задним числом приемного ребенка на несколько месяцев к своему родному сыну, чтобы обналичить папин счет, но понял, что жена Люда на это не пойдет).

– А десять лет, Славик, еще надо прожить. Да ведь? – Это была вторая Машина фраза. Третьей она его добила:

– И я беременная, если что. Мои семьдесят пять процентов денег на внуков, дружок.

Славик-не-пизди осязаемо сдулся и укоризненно посмотрел на жену. Та нашлась:

– А я уже давно предлагаю второго сделать! Я так понимаю, если бы дедушка Марк сразу предупредил, ты бы сам выносил пятерых, да, Славик?!

Муж Маши смутился и вышел из ситуации:

– Маш, нам и своих денег хватит, можем сыну Славика отдать… Все-таки Славик папе больше посылал…

– Не можем, Дима, не можем! Как папа написал, так и будет. Я этого момента тридцать три года ждала.

Славик после оглашения завещания отвел адвоката в сторонку. Сын покойного не то чтобы бедствовал, миллион не являлся для него такой уж невозможной суммой, но дело было в принципе вообще и принципиальной жадности в частности.

– Игорь Сергеевич, я вот думаю…

– Вячеслав Маркович, извините, что перебиваю, я знаю, о чем вы думаете. Вы хотите предложить мне взятку за то, чтобы не хоронить папу, как он просил, и ради этого готовы продать мне коллекцию за полцены.

– Откуда вы знаете?.. – Славик даже смутился. Он хотел отдать картины за 70 %, но мысленно сейчас согласился на 50 %.

– Точнее, вы хотели отдать за семьдесят, а сейчас удивились, промолчали и согласны на пятьдесят, так ведь?

Славик понял, что перед ним Архитектор из «Матрицы», и не стал юлить: