Похититель снов - Стивен Рэй Лоухед

отравление от вдыхания химиката, но ничего серьезного. Врач пожал плечами: было бы куда хуже, если бы Спенс задохнулся в дезинфицирующем порошке. А так, еще с неделю будет заметна повышенная чувствительность кожи, может, начнет шелушиться. Ему повезло, заметил доктор Уильямс, что он упал в ванной лицом вниз. Ультрафиолет мог бы повредить глаза. В общем, обошлось.

— Он рассказывал вам о первом «несчастном случае», мисс Сандерсон? — поинтересовался доктор Уильямс.

— Нет, говорил только про шишку на голове. Он выглядел нормально. Мне и в голову не приходило…

— Нет, к сожалению, все более серьезно. Наш молодой человек проявляет определенные склонности к саморазрушению. Его нашли в грузовом отсеке, замок шлюза был почти открыт. Вот там он чуть не умер. Хорошо, что у него есть близкие друзья…

— Что я могу сделать, доктор? — Ари нахмурилась и закусила губу.

Медик медленно покачал головой.

— Надо просто наблюдать за ним. Хорошо бы выяснить причины этих происшествий. Тогда станет понятнее, что делать. Ладно. Понаблюдаем. Если вдруг станет хуже, мы вмешаемся. Конечно, я предпочел бы, чтобы до этого не дошло. Просто думаю, как бы в следующий раз он не предпринял более удачную попытку…

Ари слушала доктора Уильямса, и на лице у нее отражалась буря эмоций. Слишком несчастной она выглядела, чтобы доктор не утешил ее напоследок.

— Простите меня за откровенность, — извиняющимся тоном сказал доктор Уильямс. — Мы, врачи, всегда исходим из наихудших предположений. Возможно, я слишком драматизирую ситуацию. Все с ним будет в порядке. Ваш доктор Рестон — волевой парень.

Ари поблагодарила доктора, и он ушел, оставив ее у кровати. Она сидела и думала над последними словами. Как он сказал? «Ваш доктор Рестон». Неужели все так очевидно? — спросила она себя.

Медсестра принесла ей чашку кофе и осталась немного поболтать. Других пациентов в этом крыле медотсека не было, так что Ари могла сидеть здесь, сколько пожелает.

— Если хотите, — предложила медсестра, — можете даже подремать на соседней кровати.

— Нет необходимости. Я просто посижу здесь еще. Спасибо за кофе.

Медсестра ушла, приглушив свет. Палата погрузилась в прохладную успокаивающую тень. Ари слышала, как за ней закрылась переборка, и, сложив руки на коленях и склонив голову, начала молиться.

Первое, что увидел Спенс, проснувшись, была золотая корона ее склоненной головы.

— Кажется, у меня вошло в привычку просыпаться здесь, — просипел он с трудом. Легкие горели, а в горле было такое ощущение, будто он проглотил напильник.

Ари подняла голову и улыбнулась.

— А нечего засыпать в самых неподходящих местах!

— А-а, вам уже рассказали?

Она кивнула. Сегодня глаза Ари приобрели темно-синий оттенок, наверное, от сочувствия. — Вы могли бы и сами рассказать, что с вами приключилось.

Спенс пожал плечами.

— Так рассказывать почти нечего.

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально.

— Но голос ужасный!

— Да, с голосом проблемы, — Спенс закашлялся. В легких словно пламя вспыхнуло. Горло саднило.

Ари быстро встала и подала ему пластиковый стаканчик с холодной водой.

— Вот, попейте. — Она сунула соломинку ему в губы. — Так лучше?

— Да, замечательно. Спасибо. — Они посмотрели друг на друга, и Спенс отвернулся.

— На этот раз все было еще хуже? — Его голос звучал тихо, словно издалека.

Ари присела на край кровати и положила руку на плечо Спенсу.

— А вы сами не помните?

— Ничего не помню.

Ее прохладная рука нежно повернула его голову.

— Все в порядке, Спенс. Все будет хорошо.

В мягком приглушенном свете Ари представилась ему ангелом-хранителем, приходящим на помощь в нужде. Ее светлые волосы сияли мягким блеском, а глаза мерцали спокойной уверенностью. Губы изогнулись в улыбке, оттеняя нежный изгиб гладкой щеки.

Он сделал движение, чтобы погладить ее по щеке, но на полпути остановился и посмотрел ей в глаза. Она взяла его руку и поцеловала. Спенс почувствовал, как в нем забурлила жизнь. Он сжал руку девушки и привлек к себе.

— Сколько они меня продержат здесь на этот раз? — спросил он наконец.

— Доктор сказал: не меньше суток, но на самом деле решать вам. Что вы ощущаете?

— Устал.

— Ладно. Я вас оставлю, чтобы вы немного отдохнули. — Она встала с кровати и положила руку ему на грудь, слегка надавив.

— Нет, нет, я не это имел в виду…

— Тихо, тихо! Не волнуйтесь. Я скоро вернусь. А вам надо поспать. — Она обернулась уже на пороге и опять улыбнулась. — Вы меня обеспокоили. Я-то подумала: а вдруг мусс виноват?

— Если помните, я его так и не попробовал. — Он слабо улыбнулся.

— Доброй ночи, Спенсер.

Он закрыл глаза и погрузился в глубокий, безмятежный сон.

— Он сопротивлялся! Мне так и не удалось подчинить его разум! — оправдывался Хокинг. Он очень не любил признаваться в неудачах, особенно перед Орту. Часто последствия оказывались довольно неприятными.

Желтые глаза Орту сузились, когда он холодно взглянул из мерцающего нимба.

— Ну и?

— Он плохо поддается, Орту. Просто попался волевой экземпляр. Я не понимаю, как ему удается сопротивляться. Я был уверен, что на этот раз он не выдержит.

— Что-то ты слишком многого не понимаешь. Меня это не устраивает. Я недоволен тобой, Хокинг. — Обруч на лбу Орту начал пульсировать интенсивнее.

Хокинг прикладывал все силы, чтобы голос его не дрожал.

— Всего лишь небольшая задержка. Мы почти у цели. В следующий раз…

—"В следующий раз!" — Иссохшее лицо исказил приступ ярости. Тонкогубый рот приоткрылся, обнажая ряд острых коричневых зубов. Желтые глаза полыхнули огнем, и мерцающий нимб задрожал. — Ты осмеливаешься говорить мне о следующем разе? Ты забыл? Это я, Орту, говорю, что должно быть.

Хокинг вжался в спинку своего кресла, словно пытаясь укрыться в раковине. Его пальцы судорожно вцепились в подлокотники.

— Что вы! Как я могу забыть? — Против его воли в голосе звучала неприкрытая ненависть.

Глаза Орту снова сузились.

— Я сделал тебя тем, кто ты есть. Я могу и разрушить тебя. Ты пришел ко мне жалкой бесформенной тварью! Я тебя спас, усилил твой интеллект, увеличил силу твоего разума. Не притворяйся, что сожалеешь об этом. Поздно, калека. Слишком поздно.

— Орту, я все понимаю. Прошу прощения за