Жить лишь тобой - Шэрон Кендрик

- Я рассказал тебе об этом не потому, что искал твоего сочувствия, Тара. - Он безжалостно прервал ее. - Я рассказал тебе потому, что ты спросила меня, и ты имеешь право знать обо мне больше остальных. Наверное, теперь ты понимаешь, почему я начал новую жизнь и постарался забыть о прошлом. Когда умерла моя мать, мой отец продолжал играть в азартные игры, и вскоре у него не осталось денег на оплату моего обучения в Швейцарии. Поэтому в шестнадцать лет я устроился на работу портье в престижном швейцарском отеле…

- Значит, это правда, - с удивлением прервала она его, и он нахмурился. - По Дублину ходили слухи, что ты был портье, но я и представить себе не могла, что ты возьмешься за такую работу.

Он наконец улыбнулся, и сердце Тары сжалось.

- Ты не представляешь, сколько интересного я узнал, работая портье, - сказал он. - Я наблюдал и учился у клиентов, которые заработали деньги, и некоторые из них давали мне советы, как добиться успеха. Приехав в Ирландию, я сменил имя, и все стало по-другому. Я много работал и копил деньги, и мне везло. - Он хохотнул. - Мне кажется, к тому времени я заслужил удачу.

Но Тара, похоже, не интересовалась подробностями о том, как он разбогател. Она напряженно хмурилась, словно пыталась что-то придумать.

- В том письме говорилось о твоей биологической матери?

- Я знаю ее имя, - сказал он.

- Ты искал ее?

- А как ты думаешь?! - рявкнул он.

Она пожала плечами:

- Ты искал своих братьев и сестер?

- Меня не интересуют остальные родственники, - холодно сказал он. - У меня была семья. Надеюсь, ты меня понимаешь. И я не хочу больше об этом говорить.

Лукас уставился на Тару почти обиженно, желая обвинить ее в том, что она вывела его на откровенность, но внезапное возбуждение заставило его отвлечься от воспоминаний о прошлом. Страстное желание стало долгожданным противоядием от боли, вызванной его признаниями.

Тара подошла к нему, обвила руками его шею, прижалась лицом к его щеке и поцеловала так нежно, что сердце Лукаса екнуло от незнакомых чувств. Он хотел оттолкнуть ее и приказать себе образумиться, но желание оказалось сильнее, поэтому он крепко обнял Тару. Их взгляды встретились на долю секунды, и губы слились в самом жадном поцелуе, который помнил Лукас. Когда ему стало трудно дышать, он неохотно поднял голову и вопросительно посмотрел на Тару. Она молчаливо кивнула. На этот раз она не останавливала его, а пошла за ним в спальню, где он стянул с ее непослушных волос темно-синюю резинку.

- Лукас? - неуверенно спросила она, словно желая понять, что происходит. Но он не мог лгать ей о своих чувствах. От нее ему нужен был только секс.

- Я хочу тебя, - предельно серьезно произнес он. - Это все.

Тара прерывисто вздохнула, задаваясь вопросом, хватит ли ей только физической близости. Должно хватить, потому что Лукасу больше нечего ей предложить. И она достаточно взрослая, чтобы признать: она страстно хочет его.

Не надо требовать признаний в любви или обещания взять на себя обязательства, чтобы наслаждаться сексом с отцом своего ребенка. У нее пересохло во рту. Кое-кто скажет, что они уже многого добились в своих отношениях, потому что Лукас доверился ей, чего с ним не случалось раньше. Он рассказал ей ужасную правду о своем детстве, и ее собственное детство показалось ей не таким уж плохим. Поведать ли ему о своей ужасной истории? Она сомневалась, что это уместно. Во всяком случае, сейчас, когда Лукас изнемогает от желания, а она хочет его немного утешить.

- Я тоже хочу тебя, - сказала она дрожащим голосом.

- Но сначала нам надо кое-что уточнить. Я не предлагаю тебе бессмертную любовь и ничего не обещаю. Я не могу поклясться, что проживу с тобой всю оставшуюся жизнь, Тара, - резко уточнил он. - Потому что мне это не нужно. И ты это знаешь.

Она покачала головой:

- Мне все равно.

Он быстро раздел ее и принялся нетерпеливо расстегивать свою шелковую рубашку. Таре стало любопытно, каким будет их ребенок. Будет ли это мальчик? Мальчик, который вырастет похожим на своего отца - харизматичным и сильным. Или это будет застенчивая рыжеволосая девочка?

Она забыла обо всем, как только увидела его обнаженное тело - рельефные мускулы и кожу оливкового оттенка. Она смотрела, как он ложится рядом с ней на кровать и обнимает. Осмелев после недавнего разговора с Лукасом, Тара принялась ласкать его.

- Тара? - тихо позвал он.

- Что?

- Не делай этого.

- Тебе не нравится?

- Мне слишком нравится, - проворчал он.

- А что же мне тогда делать?

Он тихонько рассмеялся:

- Раздвинь ноги.

Она подчинилась, и он принялся нежно ласкать ее между ног. Она ахнула и задрожала. Он умело довел ее до чувственного исступления, а потом вошел в нее. Переполняясь эмоциями, она взглянула на его суровое и красивое лицо и подушечками пальцев коснулась его щеки.

- Лукас, - неуверенно сказала она, сдерживая нежные признания.

Он замер, всматриваясь в ее лицо:

- Тебе больно?

- Нет. Это великолепно.

Ураган ощущений не позволил ей договорить. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, а кожа покрылась испариной. Она заставила себя повернуть голову и посмотреть на горизонт Манхэттена, стараясь привести свои запутанные мысли в подобие порядка.

Она чувствовала, что рискует. Ей нужно себя сдерживать и контролировать. Да, у них был потрясающий секс, но Лукас не испытывает к ней привязанности. И в этом они принципиально отличаются друг от друга. Ему нужен только секс, а она должна бдительнее относиться к своим эмоциям. Нельзя позволять себе влюбляться в него.

- Тара? - тихо сказал он и провел пальцем по ее ягодицам, и Тара вздрогнула.

- Что? - спросила она как можно небрежнее.

- Я подозреваю, после того что произошло, ты согласишься, чтобы мы остались любовниками.

Он был не только высокомерным, но и крайне самоуверенным. Таре хотелось сказать ему, что она будет возражать. Что она не желает снова совершать опрометчивые поступки. Но ведь ей не убежать от последствий своих действий. Она не может переспать с мужчиной, а потом вести себя как напуганная маленькая девочка.

То, чего она хочет, невозможно. Как и большинство людей, она стремилась к тому, чего у нее никогда не было, - надежному дому