День 21. Книга первая - Анна Грэм

— Не знала, что ты так близко знаком со Стельман, — словно бы невзначай бросила я, но, как оказалось, попала в точку.

— Да, было дело… — он криво улыбнулся и застучал пальцами по рулю.

— До Соноры или во время?

— Конечно до. Я не изменяю своей жене.

Он притворно нахмурился, и следом улыбнулась. Не скажу, что личная жизнь Максвелла вызывала у меня горячий и очень живой интерес — я вообще редко интересовалась чьей-то личной жизнью, считая это неприличным, я просто всё ещё пыталась — училась — проявлять участие. Задавать вопросы, а не лезть в досье. Чувство вины за то, что я своровала личную информацию Браунинга, снова всколыхнулось во мне, заставило сжать губы и заткнуться.

— Мы вместе в Академию поступали, — пояснил Максвелл, но я больше не слушала его. Мне хотелось позвонить Нэлл и попросить у неё таблетку для совести. Или убедить себя в том что это действительно была необходимость, а не любопытство и желание проверить от и до человека, который активно пытается стать мне кем-то большим, чем просто коллега. Привычка искать во всём подвох въелась в меня и уже, наверное, никогда не отпустит. И я всё ещё не знала, как ко всему этому относиться.

Внизу снова вспыхнул свет, дверь распахнулась, и офицер снова спустился к нам.

— Майор звонил. Проезжайте.

Он был в недоумении, но виду не подавал. Связи Максвелла наверху сработали оперативно. Хотелось надеяться, что это будет единственная препона на нашем пути.

Сумерки истончались, превращаясь в сине-фиолетовую дрожащую взвесь, впереди я увидела очертания длинных двухэтажных зданий военной базы, выныривающих из тумана, словно призраки. Щиты, огромные, как космические спутники родом из прошлого, блестели до рези в глазах, ловя первые лучи солнца. Это зрелище захватывало меня, заставляя втягивать от напряжения живот и щуриться, чтобы настроить резкость. Неужели я делаюсь близорукой?

На базе взвыла сирена. Этот звук докатился до нас эхом, рассыпался на десятки точек, и, казалось, звучал теперь и сверху, и с боков, и снизу. Я припала спиной к сиденью и поёжилась: пока я любовалась величавостью щитов, у меня вспотела спина, теперь меня знобило. Чёртов герметичный пластиковый мешок, а не костюм!

Майор Эшер и сержант Ньюман, его помощник, встретили нас у входа в главное здании базы. Они были в чёрных костюмах спецзащиты с метками военной комендатуры на рукавах. Мы вышли из машины, они поприветствовали нас сухим кивком головы. В маске были плохо видны их лица, но выражение глаз майора говорило само за себя.

— Благодарим за радушный приём, майор, — хмыкнул Максвелл.

— Инструкции, вам ли не знать, — глаза Эшера сузились до щёлочек, обрамлённых паутиной мелких серых морщин, однако, тон его голоса остался благодушным, пусть и деланно. — Не будем забывать, что кроме теорий и догадок у вас ничего нет, и я бы ни за что не санкционировал ваше пребывание на территории Мёртвой зоны в такое время, если бы не протекция вам сверху. Стоило направить все материалы нам, мы бы разобрались сами.

— Или забыли на фоне других, гораздо более важных дел. Мы будем метить территории или начнём работать? — не выдержав, вступила я.

— Это ваша секретарша? — не удостоив меня личным обращением, спросил майор, обращаясь к Максвеллу.

— Инспектор. Инспектор Белл.

Майор сделал удивлённое лицо, но тут же снова принял строгий вид. Я не могла не заметить, как пробежала по нему тень надменности и даже некоторого отвращения. На военной службе женщин не было, но меня это волновало мало. Со мной им придётся считаться.

Мы прошли коридор дезинфекции, где мне пришлось раздеться до нижнего белья. Я старалась мысленно отгородиться от сальных взглядов служащих, делать всё максимально быстро и не отсвечивать — я была одна среди полутора сотен мужчин списочного состава, и собственная безопасность меня волновала сейчас гораздо больше, чем гордость. С самого учреждения Отдела военные вели с нами холодную войну, и спустя десятки лет это воспринималось как данность — я была готова к презрительному отношению, а в моём случае, презрительному вдвойне, ведь я была женщиной. Военные получали отпуска в Чистую зону раз в полгода. Раз в полгода они могли видеть свои семьи, своих жён, ходили слухи, что самые оголодавшие использовали для плотских утех новобранцев посимпатичнее… Я не верила слухам, но проверять их не собиралась.

— Пошли, — Максвелл встретил меня у выхода из зоны дезинфекции.

На нас были простые белые комбинезоны, на территории главного корпуса базы можно было ходить без респираторов. В здании не было окон, полная герметизация и подача очищенного кислорода позволяли забыть о риске заражения. Океан был в десяти милях от нас, я никогда в жизни не была так близка к источнику смерти. Я шла за Максвеллом, не отставая, он шёл по коридорам базы, словно откомандировался на гражданскую службу только вчера. По пути нам никто не встретился. Иен завернул за угол и открыл передо мной дверь. Оттуда тянуло кофе.

— Здесь своя плантация. Настоящий кофе, а не химический субстрат с кофеином.

Кофемашина выдала нам два американо, и я, закрыв глаза, с наслаждением втянула носом одуряющий, терпкий запах.

— Чёрт, Иен, почему ты ушёл в отставку? Я бы душу продала за эту чашку.

Иен усмехнулся, я тоже. Напряжение постепенное отпускало, сонливость уходила. Мы просто сделаем дело и уедем, и я забуду это скотское отношение, как страшный сон.

— Ушёл из-за несовпадения принципов, так сказать. Да и к семье хотелось быть поближе.

Я понимала, о каких принципах он говорил. Давление военных на Новое правительство давно превратилось в историческую справку, но разногласия не утихали ни на минуту: они считали, что военное положение сняли слишком рано.

Я убедилась в этом на личном опыте, когда осталась одна в архивах технического отдела. После кофе мы с Иеном разошлись: я искала видеозаписи за период, указанный в протоколе недавнего совещания, где Браунинг выдал нам свою теорию обитаемости Пограничных зон. Параллельно я скачивала данные метеорологических щитов, которых не было в общем доступе: мне нужны были все возможные, из которых аналитики потом составят целостную картину. Этого не было в нашем допуске, но и прямых запретов у меня не было тоже.

— Вы копаете везде и нигде одновременно. Вы что-то конкретное ищете?

Нет, появление майора Эшера не было внезапным — я слышала шаги, слышала, как открылась дверь, я не ожидала, что именно он почтит меня своим личным присутствием, а не его помощник. Я не сразу нашлась, что ответить.

— Мы уже обсудили с вашим руководством укрепление границ в квадрате, на который указали ваши аналитики. У вас есть ещё какие-то вопросы? Может, стоило спросить?

— Следы присутствия посторонних в Мёртвой зоне. Это я ищу.

Я отлипла от экрана и развернулась к нему. Он был в простом камуфляжном костюме, без знаков отличия, на шее у него болтался респиратор, на поясе — кобура. Короткая стрижка делала его лицо похожим на прямоугольник. На вид ему было не больше пятидесяти лет, он был сух, жилист и очень собран — если бы я вздумала дёрнуться, то уже лежала бы лицом в пол.