День 21. Книга первая - Анна Грэм

Сейчас на повестке дня был чёртов шторм. Придётся сильно напрячь Департамент полиции — необходимо усилить патрулирование улиц, чтобы самые «смелые» граждане не мешали работе дезинфекторов и не мельтешили по улицам без защиты. Таких, живущих в стадии отрицания, было очень много. Но, благодаря нашим общим стараниям, Подразделению удавалось предотвратить вспышки заражения — 2-3 единичных случая за месяц, это была почти победа. Если с обыкновенной безалаберностью можно было справиться «закручиванием гаек», то с сознательным выводом токсина с Мёртвой зоны всё было гораздо сложнее.

Выставив на коммуникаторе контрольное время связи с техниками, я спустилась на стрельбище. В спортзале Уилсон с остервенением лупил грушу. Он был зол и расстроен, я заметила, что от всех его предложений встать в спарринг, подчинённые ему бойцы отлынивали, как только могли: врали, прикидывались, улыбались и делали глупое лицо.

— Бе-е-ел! Разомнемся, а? — он издали помахал мне перчаткой.

— Мне в Зону вечером, Тед. Не хочу, чтобы ты меня покалечил, — крикнула я в ответ через весь зал. Парни заулыбались, видимо, я озвучила общую причину для отказа. Подойдя к стенду с оружием, я зацепилась взглядом за «глок», похожий на тот, что лежал у меня в бардачке, дожидаясь хозяина. Этот «глок», словно крючок, подцепил и вытащил наружу воспоминания о прогулке к «океану». Я поспешила стереть с лица глупую улыбку. Всё-таки стоит принять это — воспоминания были хорошими.

— Да ладно! С чего бы это? — Уилсон оставил грушу и пришёл ко мне на стрельбище, встал, сложив на груди руки, хмурый и растрёпанный.

— Ты злой, как черт, отвали.

— «Отвали», ага, — он обиженно фыркнул. — У вас это слово в базовую комплектацию вшито, что ли?

— У кого у «нас»?

— У девчонок.

— М-м-м... — я сделала вид, что мне интересны его познания и выводы и даже проигнорировала лёгкий сексистский выпад в сторону женского пола.

Таких сейчас большинство: борьба за права, за самоопределение, за сексуальную ориентацию, такая животрепещущая восемьдесят лет назад, потеряла свою актуальность — вперёд вышла борьба за жизнь. До Катастрофы заключались однополые браки, сейчас за это грозил реальный срок, до Катастрофы женщина могла посадить за решётку любого, кто просто хлопнет её по заднице, сейчас мы не имеем права на развод, даже если муж избивает нас. Всё это прикрывается пропагандой по возрождению населения и придавливается сверху информационным вакуумом. Мне было горько это осознавать, ведь я имела доступ почти к любому типу информации, я могла сопоставлять и анализировать чтобы однажды прийти к выводу — когда-то жить было гораздо безопаснее...

— Да я уже три месяца без нормального секса, скоро убью кого-нибудь!

Я без него два года, но не делаю из этого трагедии. И кто ещё здесь сильный пол?

— Соболезную.

— А вчера Дебби… всё было бы идеально, и Браунинг ещё так удачно отвалился по каким-то своим делам… — Да, мне, как никому, были известны его дела — два часа под окнами моего дома… — В общем, послала она меня. У нас по секрету, две чистые проститутки на весь район, там запись на месяц вперёд.

— Избавь меня от подробностей, — я сделала вид, что меня тошнит, и потянулась к наушникам, надеясь перекрыть поток чужих откровений.

— Слушай, Белл, а может, мы с тобой, ну, — он неловко переминался с ноги на ногу то и дело приглаживая торчащие светлые волосы и избегая прямого взгляда, а я, постепенно соображая, о чём речь, начала медленно закипать. — Ну, как приятели… Протянем друг другу руку помощи, а?

— Тедди, я могу протянуть руку, только чтобы дать тебе по роже, серьёзно, если ты прямо сейчас не замолчишь.

Он заткнулся и сдулся, переваривая столь ненавистное ему «Тедди», сказанное мной умышленно. Я хотела поставить его на место.

— Злая ты.

— Это не открытие, — криво ухмыльнулась я.

Уилсон не обиделся, я не стала делать из нашей стычки трагедию — проехали, работаем дальше. Сейчас расстреляю пару мишеней, совсем успокоюсь.

— Напьюсь сегодня. Дома. Бары даже закрыты из-за этого шторма, чёрт. Всё одно к одному, — он махнул рукой, горько вздохнул. Хотелось пожелать ему, чтобы недотрах был единственной его проблемой в свете последних событий, но промолчала. — Спокойного пути, Белл.

Я кивнула ему и надела наушники. Ближайшие пару часов я буду наслаждаться приглушёнными хлопками выстрелов.

Вечером возле аптеки я увидела машину Браунинга. Припарковавшись на противоположной стороне улицы, я заглушила мотор, вынула ключи из замка, взялась за ручку двери, но выйти не решилась. Вмятина на капоте мозолила мне глаза — зато будет, чем заняться на выходных, которыми мне утром угрожал Максвелл.

Дэмиан вышел через минуту, в его руках был увесистый пакет с эмблемой фармкомпании, производящей строго рецептурные препараты: антибиотики, транквилизаторы и психотропные вещества, вакцину. У него был встревоженный и подавленный вид, он смотрел куда-то перед собой или в никуда вовсе и не заметил мою машину. Отчего-то встревожилась и я. Таким я видела его впервые. Я ничего о нём не знала, ничего абсолютно, но, как это ни странно для меня, уже почти доверяла. Отложив эту мысль на потом — будет, чем заняться в дороге — я вышла из машины. Старой спаниелихе Хельге очень нужны лекарства.

Ровно в девять вечера сирена затянула свою монотонную, сжимающую внутренности песню. Отбой я встречала на складе, притулившись между стенкой и стеллажом — меня вырубало, и я ждала, когда мы выедем из здания, чтобы, наконец, поспать, развалившись в удобном пассажирском кресле. Максвелл раздавал указания дежурной группе — в этот час в Подразделении были только бойцы и техники. Шторм закончился, из депо ленивыми жуками выползали грузовики с цистернами — комендантский час, улицы пусты, самое время проводить чёртову внеплановую дезинфекцию. Специалисты кучковались у выхода, ожидая подачу машин, на них были плотные белые комбинезоны второй степени защиты, круглые защитные очки и респираторы с тройной фильтрацией, у некоторых в руках были баллоны и телескопические щётки для мытья стен. Такой костюм был и на мне, респиратор и маска для лица лежали рядом.

— Готова? — Максвелл перегородил собой свет. В костюме спецзащиты он был похож на гигантского снеговика.

Я отлипла от стены и кивнула.

— К пяти утра будем на месте.

— Я часика два посплю, потом толкнешь меня, я сменю тебя за рулём?

— Спи, я дома выспался.

Определённо, он врал — зная его девчонок, я была уверена, они не слазили с него до последней минуты. Я же весь день так сильно нервничала из-за поездки, что думала, не усну. Сейчас же я чувствовала себя развалиной, от которой толку чуть.

Мы вышли в депо. Нас ждал высокий чёрный внедорожник с эмблемой Отдела на капоте. Бампер украшал внушительный «кенгурятник» с двумя парами больших фонарей по обеим сторонам. Корпус состоял из листовой брони и был полностью герметичен, под сиденьями была вмонтирована система подачи кислорода. Можно было спокойно снять маски.