Подвенечное платье - Наталья Кашина

Как человек, такой серьезный и рассудительный, мог вести себя настолько легкомысленно?! Как мог он так быстро забыть оневесте, с которой чуть более месяца назад собирался идти под венец?

Чужим, совершенно отстраненным голосом Анфиса снова спросила:

– И вы находите ваше сегодняшнее поведение достойным?

Из глубины коляски раздался тяжелый выдох, Александр с усилием сдавил переносицу большим и указательным пальцами, но из-за темноты Анфиса не могла этого видеть:

– Полагаю, под «моим поведением» вы имеете в виду один-единственный танец сегодня вечером? В таком случае, да, я полагаю, что в моем поведении не было ничего недостойного…

Не успели лошади остановиться у дверей дома Еремеева, как Анфиса уже поднялась со своего сиденья и выпрыгнула на блестящую от дождя мостовую. Находиться рядом с Александром она более не могла ни минуты. Прекрасный, казалось бы, вечер был окончательно испорчен. Взлетая по ступеням к себе в комнату, Анфиса продолжала ругать себя за наивность. Как она только могла повести себя настолько глупо и легкомысленно? Девушка винила во всем закрытую систему образования Смольного, лишившую ее возможности научиться хоть сколько-нибудь разбираться в мотивах и поведении молодых людей.

Уже сидя на кровати, отчаянно пытаясь выравнять дыхание и успокоить сердцебиение, Анфиса дала слово свести к минимуму всякое общение с управляющим и не строить в отношении него никаких иллюзий. Снимая свое новое платье, которое более не казалось ей таким уж неотразимым, девушка вспомнила о загадочном послании. Маленький конверт сам напомнил о себе, выскользнув из рукава платья и плавно спланировав прямо под ноги.

В новых обстоятельствах надпись на конверте про избранника показалась ей особенно нелепой, и Анфиса чуть ли не со злобой вскрыла конверт. Внутри ее ждало небольшое письмо, написанное уже знакомым почерком, который выдавал крайнюю степень неуровновешенности покойной Еремеевой:

«Сударыня,

я бы никогда не решилась писать к вам, если бы не отчаяние, в котором я сейчас нахожусь. Взываю к вашему сердцу, которое, как я надеюсь, еще бьется в груди. Петр Иванович задумал страшное, и после моей смерти только вы сможете его остановить.

Как вы знаете, Сашеньку он официально так и не признал, хотя видит бог, я молила его это сделать! И нашу с ним старшую дочь никак не желает считать своей, но в этом уже моя вина…

Видите ли, я узнала о вас с Петром Ивановичем в день, когда хотела рассказать ему о том, что жду ребенка. Расстроенная тем, что вы, а не я стали матерью его первенца, я решилась на опрометчевый поступок – согласилась ехать к родителям в сопровождении нашего соседа, гвардии-лейтинанта Ивлева, не дожидаясь мужа. По пути мы попали в грозу, передняя ось кареты переломилась и нам пришлось ночевать в сторожке. Добраться до родительского дома я смогла лишь утром следующего дня, где меня уже ждал разгневанный супруг. Как вы понимаете, поверить в то, что спустя положенный срок я родила дочь от мужа, а не от Ивлева, за год до этого просившего моей руки, не смог ни Петр Иванович, ни даже мои собственные родители.

Двенадцать лет я пыталась оправдаться перед мужем и заставить его поверить, что Таня его родная дочь, но не смогла. Терзаемый чувством вины перед Сашенькой и, видя как ладят между собою наши дети, Петр Иванович все чаще задумывается о том, как славно было бы выдать Таню за Сашеньку замуж и тем самым дать ему путь в жизни. Молю вас, если он не откажется от этой задумки после моей смерти, воспрепятсвуйте сему кровосмесительному браку! Я чувствую, знаю, что мне осталось недолго. Прошу, не дайте беде случиться!».

Глава 8. Таинственная мадам де Ла Флер

Сказать, что полученное на ужине у Кайсаровых послание взволновало Анфису, было ничего не сказать.

В том, что в письме говорилась правда, и Еремеев действительно приходился Александру родным отцом, у самой Анфисы не было ни малейшего сомнения. Любому человеку, не обделенному зрением, было бы достаточно одного взгляда на мужчин, чтобы заподозрить родство между ними. Причины, по которым Еремеев проявлял такое участие к судьбе Александра и почему стремился устроить его будущее, прояснились.

Однако, как же гадалка с Итальянской могла узнать о тайне рождения Александра и почему пожелала передать письмо именно Анфисе? А также знает ли сам Александр о том, что является сыном Еремеева и, быть может, все это время был влюблен в свою единокровную сестру!?

Вопросы множились в голове Анфисы с невероятной скоростью. И, пожалуй, единственное, что девушка теперь знала наверняка, было то, что она уже не сможет отказаться от своего расследования. По какой-то неведомой причине Анфиса испытывала острую необходимость разобраться в исчезновении Татьяны. А заодно и пролить свет на обстоятельства смерти Еремеевой, которые выглядели все более и более загадочными в свете последних событий. Ведь покойная, судя по письму, предчувствовала скорую гибель и сожалела, что уже ничем не сможет помочь дочери.

Для Анфисы было очевидно, что многие из мучавших ее вопросов следует задать таинственной мадам де Ла Флер, а потому она решила при первой же возможности отправиться на поиски магического салона. Однако, сделать это удалось только спустя неделю. Няня Сонечка приболела, а потому к урокам Анфисы с сестрами Катей и Лизой добавились заботы о малолетнем Ванечке. Купец, обрадованный новостями о возобновлении поставок с предприятий Кайсарова, отправился объезжать свои склады, намереваясь доехать даже до Казани. Александр же все время пропадал в торговом доме, не возвращась домой более даже к обеду и ужину, а потому единственной компанией Анфисе на целую неделю стали дети.

Анфиса уверяла себя в том, что она даже рада отсутствию Александра. После их невразумительного разговора в коляске она не могла смотреть в глаза управляющему, не то что заговорить с ним. Анфиса была уверена, что выставила себя легкомысленной и до крайности наивной особой, способной увлечься молодым человеком из-за одного только танца и пары проходных комплиментов. И как бы ей не хотелось обсудить с управляющим полученное на вечере у Кайсаровых письмо, она смогла себя убедить, что делать это сейчас совсем необязательно.

Но вот, спустя неделю, Соня пошла на поправку, и Анфиса смогла наконец оставить детей с няней. Найти магический салон де Ла Флер оказалось совсем несложно – очередь из жаждущих внимания мадам начиналась от самого Невского проспекта! Выстроившись в линию стояли люди самого разного толка: от хорошо одетых господ до башмачников и уличных торговцев. Хотя последние, возможно, занимали место лишь только для того, чтобы потом продать его какому-нибудь городскому щеголю, ведь цены в заведении мадам были едва ли им по карману.

Пройдя вдоль длинной цепочки из людей, понимая, что