Покорная для Короля Нагов - Герда Куинн

Губы парня отыскали ее губы, влажные от дождя и близких слёз. Он целовал девушку до изнеможения, до удушья, до дрожи в ногах. Она отвечала на поцелуй с каким — то отчаянием, уже не надеясь вновь почувствовать его вкус.

В сарае приятно пахло свежим сеном, было тепло. Воспоминания всплывали одно за другим. Когда — то они здесь тайно встречались. Тогда ещё не маячил на горизонте Король Экрисса, Ламейн был ярким и жгучим, ветры теплыми, а небо синим и чистым.

Поцелуй влюбленных был страстным, но таким волшебным и легким, уносящим в водоворот чувственности и наслаждения.

Они упивались друг другом… но всему приходит конец. Первым пришел в себя парень.

— Эйрин, зачем? Мне передали твоё письмо… Зачем это всё?!

Ее губы горели, а сердце радостно бухало в груди, распространяя негу по всему телу.

Сейчас все плохое ушло на второй план. Поцелуи мужа — болезненные и ядовитые, словно забывались, притуплялась боль от первой ночи, украденной Королём у неё и Берга.

— Берг… — прошептала она, протягивая к нему руки, ища тепла и спокойствия.

Парень медлил, не зная как поступить.

— Эйрин, зачем ты это устроила? — вновь повторил он свой вопрос.

Руки опустились, предательские слезы выступили на глазах, но смахнуть их не получилось.

Пришлось отвернуться, чтобы он не видел их, не видел её отчаяния.

— Ты не должна была этого делать.

Его любимый и до боли знакомый голос, теперь был чужд, а его слова, словно гвозди вколачивались в ее душу, словно в крышку гроба, захлопывая наглухо и хороня их чувства.

— Прости, мне и в самом деле не надо было сюда приходить. Я ведь уже не та жизнерадостная Эйрин. Я теперь Королева Экрисса и еще одна подстилка Короля. Извини, что потревожила тебя.

Сердце её стало комком из тысячи иголок, свернулось и развернулось.

Она не нужна Бергу… В его голубых глазах застыло выражение легкой брезгливости.

— Ты не моя больше, ты больше не моя, Эйрин. Ты принадлежишь Экриссу и… Королю. И никто в мире не в силах это изменить…

Она хотела убежать, от всего и всех, но сделав пару шагов в, нерешительности остановилась.

Горячие руки снова на ее талии, они прижали крепко — крепко, не давая сделать и шага, не желая отпускать.

Его губы накрыли ее рот, вновь наполняя ее жизнью, заставляя дышать полной грудью, заставляя надеяться на чудо.

— Глупенькая моя!

— Твоя?

— Да, моя. Всегда была и будешь, несмотря ни на что. Эйрин, милая Эйрин…

Она ответила на поцелуй, невольно сравнив с тем, другим — жгучим и тяжёлым.

Руки, которые сейчас вытирали её слёзы, были нежнее и мягче, чем…

У Эсмонда они намного больше… И грубее. " — вдруг пронеслось в её голове.

Она старалась не думать о муже, не вспоминать, не сравнивать.

— Бедная Эйрин! Я чуть с ума не сошел от боли и тоски, что ты теперь его, что ты с ним! Что ты больше не моя…

Слова Берга лились, словно бальзам на ее израненую душу. На свежие ещё рубцы, оставленные зверем.

— Берг! Я не жила там, вдали от дома и тебя. Я не жила! Я горела и умирала…

— Знаю малышка, но поверь, я перепробовал в уме все возможные варианты…

— Теперь это не имеет значения! Главное, что мы вместе, остальное не важно! Мне не нужен он и его богатства! Я ненавижу, ненавижу его, ненавижу!!! Я больше не вернусь туда!

— Нет Эйрин! Что ты говоришь… Как бы то ни было, но теперь он твой муж.

— Это ничего не меняет. Мы убежим! Возможно он уже ищет меня, нам надо торопиться.

— Бежать некуда Эйрин! Ты и сама это прекрасно знаешь! У него длинные руки, он везде нас найдет. Он Король Экрисса! И не остановится ни перед чем, пока не вернет тебя.

— Ты предлагаешь вернуться к нему?! Нет, Берг, ясный мой… Я скорее покончу с собой…

— Поверь, так будет лучше.

— Лучше для кого? Для тебя? Ты его боишься?

— Нет, — вскричал он. Я боюсь за тебя! Пусть ты его, но главное, что жива, что дышишь.

— Берг! Ты не понимаешь! Он творит страшные вещи, ты не знаешь о его пристрастиях. Я его ненавижу. Это невыносимо чувствовать его прикосновения, поцелуи… Чувствовать его в себе… Даже просто слышать его голос…

Она тихонько опустилась на колючее сено, закрыв лицо руками.

— Эйрин! Я люблю тебя! Не плачь… Подумай об отце. Что будет с ним?

— Мне все равно. Это он во всем виноват. Я просила его, умоляла, но между нами встала алчность. Он сам это захотел.

— А если Король убьет графа де Лавилля?

Она вздрогнула, затаив дыхание, на секунду представляя эту картину.

— Мне все равно! — отчеканила девушка — Как ему было всё равно тогда, так и мне всё равно сейчас. Значит, такова его судьба.

— Это говорит не та Эйрин, которую я знал. Та девушка была доброй.

— Верно, Берг… — грустно рассмеялась она. — Той наивной дуры больше нет. Она умерла ровно в ту секунду, когда Король Экрисса, Великий Эсмонд Покоритель купил её. Когда он убил все живое во мне, превратив в каменную плиту. Теперь нет более ничего, кроме разочарования, тоски и фальши. Да, теперь это моя фальшивая жизнь, без радости, счастья… Без надежды на благополучный исход.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Они ехали в молчании. Дождь прекратился, но в воздухе все еще висела сырость, оседая тяжелым грузом на плечи и сердца.

Они проделали долгий путь. Путешествие вышло не только опасным, но и трудным. Эйрин еле держалась в седле. Все ее тело ныло, протестовало, требуя отдыха, но она продолжала ехать, ни на что не жалуясь.

Стена из деревьев стала редеть. Тут и там обнаруживались полуразрушенные лачуги, сгоревшие дома. Забытые, брошенные, без окон и дверей, они отличались от привычных строений Экрисса. Именно они являлись частью другого мира. Нищеты, упадка и хаоса.

По пути им встречались люди, побитые, больные, нищие, покалеченные жестокой судьбой, сломанные и раздавленные. Одни глядели с сожалением, другие — искоса, не понимая, что такие красивые молодые люди здесь забыли. Третьи же — враждебно, прикидывая, что бы стащить у них, чем поживиться.

— Берг, где мы?

— Добро пожаловать в Раберон, госпожа! — маленький убогий старикашка поклонился им, размахивая соломенной шляпой с оборванными краями.

— Раберон? Тот самый?

— Да госпожа, тот самый Раберон. Город воров и убийц, насильников и шлюх, сбежавших от правосудия и нищих, ищущих пристанище, чтобы хоть как — то дожить свой век…

— Спасибо, где бы нам