Я еще жив. Автобиография - Фил Коллинз

«Мы с Рэем Купером делали новую аранжировку для песен альбома, и мы с ним договорились, что сделаем отдельную запись Art of Dying специально для тебя, в которой он переделает конги так, чтобы они звучали ужасно!»

Я повторюсь: ты ублюдок, Джордж. Тридцать лет таких противоречивых эмоций, и теперь снова неожиданный поворот событий. Это был не я. Это Купер и Харрисон валяли дурака.

В конце концов я согласился, что это забавно; особенно когда Джордж подтвердил – со всей точностью своей памяти, – что меня не выкидывали и не увольняли.

Рассказал ли мне Джордж о том, что же случилось с моей партией? Нет. Он не смог вспомнить. Он совершенно не помнил тот день. Я верю ему, но мне сложно это понять. Как можно не помнить то, как ты создавал All Things Must Pass?

Ведь точно было множество ярких моментов, но он, кажется, уже забыл большую их часть. Возможно, если ты из The Beatles, то у тебя было слишком много ярких моментов, поэтому их проще иногда забыть.

В брошюре, которая прилагалась к изданию в честь тридцатилетия альбома, выпущенного Джорджем Харрисоном за семь месяцев до смерти – в марте 2001 года, – он лично написал новый список исполнителей. И в нем наконец-то был я. «Я не помню этого, но там точно был подросток Фил Коллинз…»

Джордж прислал мне копию этого нового альбома. Он восхитителен, но, конечно же, он был бы неизмеримо лучше, если бы туда была добавлена «моя» версия Art of Dying.

У меня до сих пор хранится эта забавная запись конг. Это одна из моих самых ценных вещей. Я храню ее в память о тебе, засранец Джордж.

Весна 1970-го перетекла в лето, и в то время я одновременно и расцветал, и увядал. С одной стороны, я только что был на «Эбби-Роуд» с двумя участниками The Beatles, а мои стертые в кровь ладони подтверждали это. Тогда я был уверен, что стал частью звездного состава исполнителей в All Things Must Pass. А обессилевшие окровавленные руки могли только радовать девятнадцатилетнего паренька, одержимого барабанами.

Но с другой – Flaming Youth тлела, выражаясь мягко, на глазах. Ark 2 был запущен, чтобы долететь к самому Солнцу, но рухнул обратно на Землю. Я знал, что я хорошо играю, но ни на секунду не мог себе представить, что Джордж Харрисон пригласит меня поехать с ним в тур. Мне нужна была постоянная работа или работа получше, а лучше всего – и то и другое.

Каждый четверг я спешил в местный газетный киоск и скупал недельные выпуски музыкальных журналов и газет – абсолютно все, которые были. Как любой фанат футбола, я начинал читать с конца. Я изучал объявления о работе и отбрасывал не подходившие: «Скиффл-квартет ищет перкуссиониста. Со своими зубами и стирочной доской»; «Кантри-бенд нуждается в тихом барабанщике с ковбойской шляпой». Я также изучал афишу концертов, чтобы понять, какие из групп выступают больше всего. Я не хотел снова оказаться в такой же группе, как Flaming Youth, которая только репетировала и нигде не выступала. Я хотел выступать перед публикой, а не для самого себя.

В конце концов я заметил одно объявление благодаря рамочке вокруг него, которая была хорошим знаком (за нее нужно доплачивать – значит, они серьезные люди): «Тони Стрэттон-Смит ищет гитариста, играющего на двенадцатиструнной гитаре, а также барабанщика, чувствующего акустическую музыку». Только одно слово подходило ко мне, хотя в иные дни мне нравилось думать, что я «чувствовал» то, чего хотела моя девушка. Акустическая музыка, хм. Это будет меня немного напрягать. Но в итоге я решил: «Черт с ним, я же барабанщик, надо идти».

Одной из причин моей заинтересованности было упоминание имени Стрэттона-Смита. Я знал его еще с тех времен, когда я околачивался с The Freehold в отеле на Расселл-сквер. С тех пор он немного преуспел, будучи менеджером The Koobas, бит-группы из Ливерпуля, и рок-группы The Creation из Хартфордшира – их синглы Making Time и Painter Man были хитами. Я также знал, что он основал собственный лейбл звукозаписи Charisma.

Я не считал себя фанатом The Creation и уж тем более – The Koobas, но я уважал Стрэта, и он мне нравился, а я нравился ему. Если он участвовал в этом, значит, эта группа не была заурядной. На следующий вечер я нашел Стрэта в «Marquee» – там он любил выпивать больше всего. Я купил ему напиток, напомнил ему о своем опыте работы (Ты, должно быть, помнишь The Freehold, нет?) и попытался ускоренно попасть в группу.

«Нет, нет, нет, дружок! – неодобрительно восклицает Стрэт. – Это очень придирчивые ребята. Тебе придется позвонить им и прийти на прослушивание».

Он рассказал мне, что этими «придирчивыми ребятами» были Genesis. Я не знал о них почти ничего, кроме того, что они постоянно появлялись на последних страницах Melody Maker – у них было много концертов.

Я позвонил своему старому приятелю Ронни Кэрилу. Я подумал, что если мы представимся им вместе, в одном комплекте – как гитарист и барабанщик, то у нас будет больше шансов заполучить работу. Ему не хватало опыта в игре на двенадцатиструнной гитаре, но он был отличным музыкантом и мог сыграть так, как нужно. Ронни так же сильно, как и я, хотел вырваться из Flaming Youth, поэтому он согласился.

Я позвонил по номеру, который мне дал Стрэт, и заговорил с вокалистом Genesis, который, кажется, отвечал за поиск музыкантов. У этого парня был мягкий, немного взволнованный, поставленный голос, а звали его Питер Гэбриел. Я рассказал о нашем с Ронни опыте работы, делая акцент на то, как тонко мы чувствовали акустическую музыку, и он крайне вежливо и обходительно пригласил нас через неделю прийти в дом его родителей в Чобэм, Суррей.

Итак, мы решили поехать, и мы отправились туда на разваливающейся машине Ронни – Morris Minor, – запихнув в нее его гитары и барабаны Gretsch, которые я купил у Брюса Роулэнда.

Мы ехали на юго-запад от Лондона по направлению в Суррей. Мы проезжали много деревьев, очень много деревьев. Я видел деревья и до этого – я, конечно, не эрудит, но и не совсем дурачок, – просто это был первый намек на то, что я еду по незнакомым местам. Я вдруг понял, что я городской парень, а это были уже лесистые графства, находившиеся в пригороде Лондона. Следующая наша мысль: «Вау, да у них здесь водятся деньги».

После того как мы несколько раз напряженно изучали карту и пару раз не туда повернули, мы добрались до места назначения. Ронни поддал газа по гравийной дороге, и мы подъехали к огромному красивому загородному дому. Наши гитары и барабаны чуть было не вылетели из машины, что заставляло нас в целом выглядеть довольно нелепо. Я вдруг резко обратил внимание на свою одежду. Мои поношенные расклешенные штаны и футболка не выглядели подходящими для этой работы. Я позвонил в дверь, и нам открыла, спустя, как нам казалось, вечность, элегантно одетая женщина средних лет. Каким-то образом миссис Гэбриел поняла, что мы не хотели продать ей «Британскую энциклопедию» или что-то в этом роде, а приехали, чтобы пройти прослушивание в поп-группу ее сына.

«О, прошу вас, заходите, – сказала она, улыбаясь. – Вы приехали немного рано. Пожалуйста, не стесняйтесь и поплавайте в бассейне некоторое время».