Я еще жив. Автобиография - Фил Коллинз

Я вошел обратно в пустую студию. Настоящая «Мария Селеста»[26]. Джордж, Ринго, Билли, Клаус, Мэл – все исчезли. Очевидно, что где-то была вечеринка и я не был приглашен. Затем появился водитель Мартин. «О, я думаю, на сегодня все. Они собираются смотреть футбол», – сказал он, имея в виду соблазнительную перспективу посмотреть матч сборной Англии по телику.

Я проскулил: «Но я даже не попрощался ни с кем…» Не было даже возможности сказать: «Спасибо, Ринго. Спасибо, Джордж, вот мой номер. Билли, если будешь в городе…» Ничего подобного. Только водитель Мартин, предлагавший подвезти меня.

Когда я выходил из студии, было темно. В течение всего долгого пути домой я прокручивал в голове каждую ноту песни, которую запомнил наизусть. Руки все еще были в крови и дрожали, но я был девятнадцатилетним одержимым музыкантом, который записывался в «Эбби-Роуд». С The Beatles. Ну, ладно, с половиной The Beatles. Но тем не менее.

Несколько недель спустя я получил по почте чек от «EMI» на пятнадцать фунтов стерлингов за оказание мистеру Харрисону услуг в работе над записью альбома All Things Must Pass. Я бы сохранил чек на память в качестве сувенира, если бы так сильно не нуждался в деньгах.

Следующим шагом было сделать предзаказ альбома. Я пошел в местный магазин пластинок «Мемри Дискс» в Хаунслоу. «Я бы хотел заказать альбом Джорджа Харрисона All Things Must Pass. Вы знали, что я там тоже есть?» Я так не сказал. Я думаю, что не сказал так. Но в любом случае я не держал это в секрете.

Затем, после бесконечного ожидания, в конце ноябре мне позвонили. «Здравствуйте, это мистер Коллинз? Это «Мемри Дискс». Мы получили вашу пластинку». Да, это моя пластинка. И наконец она в магазинах.

Я мог пойти пешком, но мне не терпелось забрать ее как можно скорее. Поэтому я сел в автобус; не важно, в 110, 111 или 120, главное – они все останавливались около магазина пластинок. Я купил альбом, и он выглядел чудесно: прекрасный, тройной альбом в подарочном издании. Я вышел из магазина с ним в руках, а затем смотрел на него со всех сторон и думал: «Там, внутри… есть я… в альбоме The Beatles.

Стоя на тротуаре, я открыл упаковку. Я быстро пробегаю глазами по исполнителям. Клаус Форман… Джинджер Бейкер… Билли Престон… Ринго Старр… Все были там, все верно, те ребята, с которыми я записывался в студии в тот вечер, а также будущий барабанщик Yes Алан Уайт и саксофонист Stones Бобби Киз. Там были все. Кроме меня. Возможно, какая-то ошибка. Нет, мое имя действительно там не указано. Они забыли про меня.

Это было ужасным разочарованием. Я был подавлен. Затем я приободрился. Да ладно, ничего страшного, сейчас я приду домой и послушаю альбом. Хоть меня и не указали среди исполнителей, я по крайней мере услышу себя в песне. Но как только игла коснулась пластинки и я услышал начало песни, я понял, что меня не было в Art of Dying. Они даже не использовали аранжировку, над которой я работал. Господи. Что вообще происходит?

Тогда я не знал о том, что можно записывать разные версии песен. Да, я записывал Ark 2 вместе с Flaming Youth. Но я был всего лишь пареньком, который толком никогда и не бывал на студиях, уж тем более – на самой знаменитой студии в мире с самым знаменитым американским продюсером в мире, с одним из «битлов». Я и не думал, что такие вот многочисленные аранжировки были обычным материалом для Фила Спектора. «Мы уберем запись прошлой недели, у меня есть новая идея…»

Меня жестоко опустили с небес на землю.

Конечно же, я не думал, что на днях мне позвонит Джордж Харрисон и предложит мне стать его барабанщиком, когда он начнет полноценную сольную карьеру. Или хотя бы пареньком на перкуссии. Но я надеялся, что All Things Must Pass хотя бы будет в моем портфолио.

Такой опыт, такая проверка была очень важна для меня. Забудьте «Оливера!» и то, что я значился в агентстве как профессиональный ребенок-актер. Я мог бы добиться в этом успеха, но карьера актера меня не интересовала. Я хотел быть только барабанщиком, и у меня уже был в голове четкий план на жизнь: сначала играть поп-музыку в течение некоторого времени, а затем выступать в шоу-бенде Рея Маквея по пятницам и субботам в театре «Lyceum». Возможно, записывать что-нибудь, если я научусь читать музыку с листа, а потом играть в оркестре.

Но вдруг мне позвонили и предложили принять участие в записи первого сольного альбома одного из участников The Beatles после их распада. Забудьте про оркестр, шоу-бенды и выступления в клубах. Я буду настоящим барабанщиком!

Но вдруг меня выкинули из альбома и даже не сказали об этом. Сначала они вырезали меня из «Вечера трудного дня», затем это. Что плохо я сделал The Beatles?

Баллада о All Things Must Pass: я написал о том, что было в тот судьбоносный день на «Эбби-Роуд» несколько историй. После этого у меня было тридцать лет, чтобы ковыряться в воспоминаниях об этом неприятном, кровавом – в прямом смысле – дне и обдумать причины их отказа. Тридцать лет, чтобы объяснить, почему ведущие музыканты моей юности сначала дали мне шанс, а затем скинули меня за борт.

Итак, я решил, что произошло следующее: они решили поменять концепцию той песни. Конечно, именно так и было. Это же Фил Спектор. Он славился этим. Он был сумасшедшим гением, к концу жизни обезумевшим еще сильнее.

Либо у Джорджа появилось новое видение песни. Без сомнения. Это был его большой официальный проект после распада The Beatles – тройной альбом, двадцать восемь песен, целый вагон идей. Естественно, он должен был изменить свое мнение о звучании Art of Dying.

К тому же он был Джорджем Харрисоном из The Beatles. Тихоней его называли не без причины. Неудивительно, что он мне ничего не сообщил.

* * *

Однажды в 1982 году я работал на The Farm с Гэри Брукером из Procol Harum над его альбомом Lead Me to the Water. Гэри спросил: «Позовем Эрика или Джорджа записать гитару?» Гэри провел последние пару лет, выступая на концертных турах с Эриком Клэптоном, и он также был знаком с Харрисоном – он участвовал в записи All Things Must Pass. И его партию на фортепиано не вырезали.

Итак, Гэри предложил им обоим, и они оба согласились. Когда приехал Джордж, я представился: «Да, Джордж, на самом деле мы уже виделись раньше…» И я начала рассказывать ему о том майском вечере на «Эбби-Роуд» двенадцать лет назад.

«Ты не шутишь, Фил? Я совсем этого не помню».

Замечательно. Он разрушил мою жизнь и даже не помнит этого. Если тогда мне было плохо, то сейчас…

Но он хотя бы немного помог мне в другом. В то время ходили слухи, что я собирался присоединиться к группе Wings его давнего коллеги Маккартни. Это было неправдой, хотя сама мысль была любопытной. Однако Джордж быстро убедил меня, что это плохая идея. Стать пятым барабанщиком в группе было бы «хуже, чем умереть».