Смерть заберет с собой осень - Эмма Рид Джонсон

его лицо, как я невольно закричал: оно стекало с черепа, точно подтаявший снег. Его куски с громким хлюпаньем падали на песок прямо передо мной, но Юки-кун будто бы не замечал всего этого; на остатках его губ появилась до боли знакомая усмешка.

– Что такое, Акира-кун?

* * *

– Эй, Акира!

Я чувствовал, как кто-то хлопает меня по щекам. Голова раскалывалась на тысячи мелких осколков, и я хотел только огрызнуться, чтобы меня оставили в покое, но неожиданная слабость, которая бывала у меня при гипо[21], мигом привела меня в сознание. Это работало скорее на интуитивном уровне, но сон испарился по мановению руки, и перед лицом у меня возник обеспокоенный Юки-кун.

– А? – Я попытался сесть. Футболка на мне промокла насквозь, словно я только что искупался в бассейне и вместо того, чтобы насухо вытереться, лёг спать. – Дай глюкометр.

Пока Юки-кун доставал его из моего рюкзака, я огляделся. Мы были в небольшой комнатушке с маленьким окошком, прикрытым белым тюлем. В углу стоял стул, на котором висела моя дневная одежда, а сам я развалился на разложенном диване, заправленном голубым постельным бельём в цветочек.

Растерянно почесав за ухом, я взял чехол и привычным быстрым движением начал измерять сахар. Прошлый вечер помнился мне смутно, но, кажется, заканчивал я его лёжа на полу. До чего же стыдно!

– Два и три. – Юки-кун наклонился так, чтобы видеть цифры. – Что это значит?

– Что сахар упал, – расстроенно прошептал я. – Видимо, я забыл сделать длинный…[22]

– Опять нужен укол? – с участием поинтересовался он.

– Нет… Есть что-нибудь сладкое? Мне бы поесть… – Я шумно вздохнул, растирая глаза. – И воды можно? А ещё обезболивающее, а то у меня голова сейчас лопнет.

– Конечно.

С этими словами он выскользнул из кровати и скрылся за дверью в глубине дома. Вокруг всё сковало ночной теменью. Она пульсировала в местах, куда не доставали слабые отсветы уличных фонарей, порождая во мне какой-то детский страх, словно оттуда могло вылезти страшное создание и утащить за собой. Прямо как те жуткие кактусы или расплывающийся Юки-кун – настолько это было реалистично, что я подтянул колени к груди, обхватывая их руками. Боялся увидеть того Юки-куна из сна вместо своего в дверях этой незнакомой комнаты. Протяжная боль завопила во мне всё сильнее, заставляя скривиться.

– Держи. – Он поставил передо мной поднос. – Это всё, что я смог найти.

Юки-кун включил лампочку на столике, который я до этого не замечал. Тёплый желтоватый свет разлился по комнате, отбрасывая на его лицо тень. В этом полумраке он казался совершенно потусторонним существом.

На подносе стояли банка мороженого, несколько упаковок печенья, клубничные поки, а ещё он умудрился успеть намазать на несколько ломтиков хлеба шоколадную пасту.

Несмотря на аппетитный вид, есть не хотелось совершенно, поэтому сперва я решил осушить стакан воды, выпив обезболивающее. Желудок протяжно заскулил; после этой одинокой песни я потянулся к сладкому сэндвичу и быстро запихнул его в рот.

– Где мы? – проглотив первый, спросил я. Паста оказалась на редкость вкусной, и постепенно во мне нарастало чувство голода.

– А-тян любезно освободила для нас комнату. – Он сел и, скрестив ноги, упёрся в них локтями, наблюдая, как я ем. – Просто я подумал, что твои родители вряд ли были бы рады увидеть сына в таком состоянии…

– Ага… Стоп… Что?! – Мысль о маме, которую я не предупреждал о том, что планировал всю ночь где-то пропадать, взволновала меня. – Чёрт!

Неподалёку я обнаружил свой телефон. Тот стоял на зарядке, и, нервно сверля его взглядом, я готовился к тому, что вскоре мне настанет конец. Нажав на кнопку, я смотрел на бесчисленное количество пропущенных звонков и несколько гневных сообщений, смысл которых сводился к «Где тебя черти носят?!». Поразмыслив над этим, я зашвырнул его на другой конец дивана и открыл крышку мороженого. Вставив в него ложку, я нахмурился, думая о том, что мне уже не пять лет и я вполне могу не отчитываться за каждый свой вздох.

– А ты чего пялишься? – Эмоции во мне бурлили похлеще воды в кипящем чайнике. – И вообще, где вторая ложка?

– Тебе одной мало? – Юки-кун нисколько не обиделся. – Поубавь свой пыл.

– Нет, для тебя, – запротестовал я. – Я не хочу есть один. Принеси ложку.

Он изумлённо вскинул брови, но на губах его играла усмешка. Прямо как у того Юки-куна из сна, и от сравнения с ним мне сделалось жутко.

– Ладно-ладно, командир, сейчас. – Он вышел, но не успел я сделать и пяти вздохов, как Юки-кун вернулся с ложкой в зубах. – И нечего так злиться.

Пристроившись рядом, он всё же не торопился использовать её по назначению, будто бы ему требовалось отдельное приглашение. Меня это несколько напрягло, но дабы не озвучивать гложущие меня мысли, я просто пододвинул поднос поближе к нему и поставил коробку с мороженым так, чтобы нам вдвоём было удобно есть. Я чувствовал на себе его пристальный взгляд, но, прикрыв глаза, тщательно делал вид, что не замечаю.

Никто из нас не спешил нарушить повисшее молчание. Юки-кун без особого желания отправил ложку с ванильным мороженым в рот – видимо, оно его не интересовало. От этого мне стало ещё паршивее, ведь я попросту заставлял его делать то, чего он не хотел. Какой-то дурацкий и эгоистичный вышел поступок: «Я не хочу есть один, поэтому ты тоже должен».

– Не заставляй себя, – кисло проронил я, ничуть не сбавляя темпа в поедании мороженого. Желудок отчаянно требовал всё новой порции, и я прекрасно знал, что остановиться будет невероятно тяжело.

– О чём ты? – Юки-кун чуть склонил голову к плечу.

– Будто сам не знаешь. – Я замялся. – Просто со стороны кажется, будто ты ешь через силу.

– Да нет. – Он небрежно пожал плечами, зарывая в мороженое ложку, и нарочито медленно ковырялся в нём, оставляя глубокие отметины. – У меня нет потребности в пище, и я не знал, что тебе требовалась компания.

– Есть рядом с человеком, который только и делает, что смотрит на тебя, жутковато.

– Ха-ха, прости, что напугал тебя, Акира-кун! – Он отправил ложку с подтаявшей массой в рот. – Но в таком случае мы теперь в расчёте.

– М-м-м? – Я не до конца понимал, о чём он говорит, и был слишком увлечён едой, чтобы распыляться на более полные слова или фразы.

– Ну-у-у… – Он снова вонзил ложку в мороженое. Только сейчас я заметил, что он сменил свою толстовку на широкую футболку, и я смог отчётливо рассмотреть его бледные тонкие руки. И в самом деле, некоторых красит