Смерть заберет с собой осень - Эмма Рид Джонсон

меня – на столь непримечательного, занудного парня, который и гроша ломаного не стоил. Уровню его терпения я мог только позавидовать, раз он до сих пор не взвыл от уныния и скуки.

– Спасибо, – пролепетал я, бездумно глядя вперёд. Мысленно вырисовывал грядущий вечер, совершенно не зная, что́ он будет из себя представлять. Это вызывало во мне скомканный страх и напряжённое волнение. – Рассчитываю на тебя.

* * *

Все присутствующие взорвались от хохота.

Ну как сказать «все» – я лишь улыбнулся, как и Юки-кун. Хотя тот, стоило отметить, держался довольно расслабленно и открыто. Он сразу же пришёлся по душе Ивасаки-куну и Иномэ-сан и легко заводил с ними бессмысленные беседы. Не сказать, что я сильно этому противился, ведь в самом деле не мог же запретить ему общаться с кем-то кроме меня, но тупое ощущение одиночества так и норовило оккупировать моё сознание.

– Кампай![20] – провозгласил кто-то.

– Кампай! – дружно отозвались остальные и не менее дружно отпили из своих пластиковых стаканов.

На фоне играла тихая незнакомая мне песня. Иномэ-сан, сидящая по правую руку, без умолку щебетала о чём-то с девушкой напротив, и время от времени к их разговору подключались остальные. Зачастую просто вбрасывая отдельные шутки или фразы, которые, как мне казалось, порой даже не подходили к контексту.

Слова ради слов, и не более.

Несмотря на то что мои немногочисленные знакомые уводили у меня Юки-куна, корявый восторг всё же умудрялся вклиниваться в тот моток скулящего одиночества, что пустотой сковывал моё нутро: мне было сложно влиться в общую атмосферу и уж тем более поддерживать бестолковый разговор, но осознание самого факта, что я был там среди них, частично погружённый в царящее вокруг веселье, опьяняло. Радость уж больно часто менялась местами со страхом, словно алкоголь уже успел ударить по мозгам, но для такого было ещё слишком рано.

– Да-да-да-да-да! – замахал руками какой-то парень. – Я тоже подумал, что они слили концовку. Всё так классно начиналось, столько стекла заставили съесть, чтобы в конце просто… Ну, фейспалм, короче!

– Это мы с сестрой ездили на горячие источники, ха-ха, а тут мы с моим парнем наконец выбрались в город, – верещала девушка неподалёку, показывая другой фотографии с телефона. – Он всё время в командировках, поэтому мы видимся не так часто…

– Эх, и зачем я начал учить корейский в этом семестре? – Один из парней драматично шлёпнул себя по лбу и залпом осушил свой стакан.

– А что такое? – без особого интереса поинтересовался у него другой, отправляя в рот горстку чипсов.

– В корейском же две системы числительных, и как бы ладно, что там китайский, привыкать не приходится, но чёрт, запомнить, где какая используется, – выше моих сил.

– Э-э-э?.. – вмешался третий. – Это ж проще простого.

– Опять этот чудик с корейским, – шёпотом пробормотала девчонка, которая показывала фотографии своего парня.

– То есть то, что у них часы на корейском, а минуты на китайском – это норм?

– У нас как бы тоже всё через жо… одно место, – красноречиво нахмурился его собеседник. – Всё, что больше ста, всегда на китайском, а количественные числительные всегда на корейском. И думать не надо.

– Окей-окей, тогда как ты переведёшь «два литра воды», а?

– Ты… – Он скривился, потирая лоб. – Литр – единица измерения, а не предмет или количественное числительное…

– А-а-а, вот за это и ненавижу собираться с другими лингвистами, – покачала головой подруга Иномэ-сан. – Хоть одна встреча у нас проходила без споров на эту тему?

– Ну, в прошлый раз кто-то негодовал из-за дискриминации румынского. – Ивасаки-кун пытался скрыть смешок за фальшивым кашлем. – А до этого – из-за вэньчжоуского диалекта…

– «Не боюсь ни небо, ни землю, боюсь лишь вэньчжоусца, говорящего по-вэнчжоуски», – хихикнула Иномэ-сан. – А лучше вообще не начинать, а то китаисты налетят и начнут лекцию, а я хочу выпить в спокойной обстановке.

С этими словами она потянулась к стеклянной бутылке с вином и, откупорив её, поспешно наполнила свой стакан. Завидев это, те, кто не был увлечён спором тех двоих и уже успел допить, потянулись к однокашнице, пока та взяла на себя роль бармена. Ну, или сомелье в бюджетной студенческой версии. Впрочем, Иномэ-сан не была против, и с лица её не сходила улыбка.

– Кстати-кстати, – как бы между делом начала она, – Хагивара-кун, ты же тоже корейский учишь! Расскажи что-нибудь приятное, а то я не выдержу больше слушать про числительные и прочую ерунду!

Как назло, большинство замолкло и несколько пар глаз вперились в меня. Взгляды их были мутноватыми от выпитого, но этого всё равно оказалось достаточно, чтобы вышибить из меня холодный пот. Неловко почёсывая затылок, я вцепился зубами в край стакана, делая несколько поспешных глотков, которые мигом обожгли горло.

– Я не такой уж и спец, Иномэ-сан. – Я почувствовал, что Юки-кун тоже прислушался, и мигом собрался. – Но я могу показать, что корейский действительно очень милый.

Язык мой понемногу начинал заплетаться. Стоило отставить стакан, как кто-то сразу же его наполнял, а я тем временем полез в рюкзак за тетрадкой и, не рассчитав силу, с хлопком плюхнул её на стол. С каждой секундой наша небольшая компания становилась всё интереснее для остальных, и, обступив меня со всех сторон, они ждали, что же я сделаю дальше. Чудик, изучающий корейский, выглядел при этом не шибко довольным, потому что про него все забыли.

– Хангыль, как и многие слова, можно превращать в котиков. – Я открыл тетрадь на той странице, которую разрисовывал Юки-кун. На какое-то мгновение я застыл, разглядывая причудливые узоры, но, быстро опомнившись, перевернул страницу вверх ногами. – Ну, например, возьмём слово «молоко»… Если что, читается ую.

Это было проще простого: два овала и несколько прямых коротких черт. Возможно, стоило подобрать другое слово, но молоко сильно ассоциировалось у меня с котами. К тому же моя голова работала медленнее обычного, и при всём желании придумать ничего умнее я бы не смог. Радовался и тому, что вспомнилось хотя бы это, а не то пришлось бы читать скомканные и никому не нужные лекции.

Чуть пригнувшись к столу и высунув кончик языка, я начал подрисовывать к овалам треугольные ушки, короткие прямые усики и маленькие глазки, которые больше смахивали на жирные закрашенные точки. Не могу сказать, что они выходили у меня милыми, но женскую половину лаборатории мой скромный навык рисования всё равно привёл в восторг.

– Какая милота! – Иномэ-сан хлопнула в ладоши, выхватывая у меня тетрадь, когда я закончил. – После такого даже начать учить захотелось!

– Да-а, и впрямь! – Другая поднесла камеру и, быстро