Ириска и Спящая Каракатица - Вадим Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дворец исчез? – удивился дух. – Не обманывайте меня, синьора Ашуга, Дворец стоит на месте – я проверил.
– Сейчас – да, – согласилась библиотекарь. – Но когда вы уснули, он… То есть наоборот: вы уснули, потому что Дворец… – Ашуга поразмыслила, прикидывая, с чего следует начать, и закончила: – Долго рассказывать.
– Значит, объясните в другой раз, – протянул дух. – Кстати, я проверил себя и понял, что заболел. Многие мои части в настоящее время не работают.
– Вы сможете их починить?
– Попробую, но вы должны знать, синьора Ашуга, что я – дух, а не волшебник. Я использую нити магической защиты, но не создавал их. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Да.
– Мне нужна фея.
– Чуть позже.
Однако дух понял, что дело нечисто, и заволновался:
– Что значит «позже»? Фея нужна сейчас, я ведь болен. Что случилось, синьора Ашуга? Что вы недоговариваете? Где феи?
– Я обещала рассказать позже, помните? – Бронерожка помолчала, но поняла, что совсем без объяснений обойтись не получится, и грустно вздохнула: – У нас большие проблемы, Павсикакий: старуха Гнил сумела изгнать из Прелести почти всех Непревзойдённых.
– Как это случилось?!
– Потом! А пока попробуйте восстановить защиту Дворца.
– Я смогу восстановить, но включить её сможет только фея.
– Я тоже смогу. Так написано в «Книге Запертого Дома».
– Да, наверное… Кстати! Пока я спал, в одну из работающих ловушек поймался нарушитель, который хотел пробраться в Сокровищницу.
– Не поймался, а был пойман, – машинально поправила духа библиотекарь.
– Какая разница, если дело сделано?
– Разница в том, что нужно говорить правильно, иначе сочтут невеждой.
Некоторое время Павсикакий молча обдумывал заявление Бронерожки, после чего медленно произнёс:
– Феи рассказывали о вас, синьора Ашуга. Я не верил, не думал, что такое возможно, но пока вы подтверждаете самые худшие их рассказы.
– Рада, что девочки были честны с вами, – мило улыбнулась библиотекарь. – Вы можете показать нарушителя?
– Конечно.
Над макетом появилось нежно-голубое облачко, внутри которого Ашуга с удовлетворением разглядела печального, как лопнувший воздушный шарик, преступника.
– Испепелить его? – поинтересовался Павсикакий.
– Хорошо бы…
– Приступаю.
– Нет! Нет! – перепугалась Ашуга. – Не надо ни в коем случае. Я же пошутила!
– Я тоже.
Несколько секунд Бронерожка вертела головой, словно пытаясь разглядеть невидимого духа, после чего попросила:
– Лучше покажите, как до него добраться.
* * *
– Не жадничай, не жадничай, – повторила Ириска, с улыбкой глядя на самого шустрого морского конька, ярко-красного с золотыми плавниками. Даже, наверное, не столько шустрого, сколько нахального – он грубовато расталкивал остальных рыбок, стремясь первым добраться до корма. – Никто не уйдёт обиженным.
После чего вновь взяла из ящичка с надписью «Лакомство» горсть светло-коричневых гранул и бросила в воду. Коньки радостно запрыгали к угощению, изящно выгибаясь и даже выскакивая из воды.
Фея рассмеялась.
С южной стороны острова Непревзойдённых, там, где вода особенно хорошо прогревалась и риф был большим и необычайно красивым, располагалась знаменитая бухта Прядильщиков, в которой забавные морские коньки трудолюбиво тянули Коралловые Нити для Волшебных Плетений Непревзойдённых. Нити медленно выступали из воды и наматывались на катушки, каждый цвет – на свою, а когда катушка переполнялась, то волшебным образом отправлялась в хранилище, а ей на смену вставала другая. Нити появлялись медленно, но непрерывно, потому что конькам нравилось их прясть, и Ириска вдруг подумала, что пройдёт какое-то время и хранилище переполнится, потому что из фей, которые могут использовать нити, осталась только она, и маленькие, игривые рыбки потеряют любимое развлечение.
И ей стало грустно.
Прошёл целый месяц с тех пор, как девочка вернула Дворец к жизни и разрушила планы Захариуса Удомо, однако в Прелести так и не появилась ни одна новая Непревзойдённая. Об этом Ириска знала точно, поскольку успела созвониться с подругами по ПрелеСети. Появлялись новые Яркие, Утончённые, Молниеносные… во всех Дворах за это время случилось пополнение, но, увы, не в том, который защищал волшебный мир от Плесени.
– Но я верю, – прошептала Ириска. – Верю, что рано или поздно мой Двор возродится.
Она бросила конькам ещё две горсти лакомства, попрощалась с ними и медленно пошла на запад.
Вечерело, и девочке захотелось встретить закат на удивительной Скале Последних лучей, которая стояла в полукабельтове от острова, соединённая с ним забавным подвесным мостом. Считалось, что с вершины скалы открывался лучший в мире вид на тонущую в Океане звезду.
Идти до моста было не очень далеко: минут двадцать неспешным шагом вдоль берега, а затем подняться на Закатную набережную по Юркой лестнице, и девочка отправилась в путь. Мягкие волны приятно грели босые ноги, лёгкий ветерок освежал кожу, прыгающие вдали дельфины украшали пейзаж, и всё вокруг было таким уютным и милым, что беззвучный шёпот показался фее грубым и грязным пятном на замечательной картине великолепного художника.
«Ириска…»
– Опять?
«Не нужно меня бояться».
– Я не боюсь.
«Я твой друг».
Девочка понимала, что обладатель загадочного шёпота скорее всего задумал недоброе, но всё равно решила поговорить с ним, желая понять, как именно он собирается её обмануть. Ведь если знаешь, чего хочет враг, точно не попадёшь на его крючок.
– Покажись! – потребовала фея.
«Не могу…»
– Почему?
«Не могу…»
– Значит, ты меня обманываешь.
«Разве ты чувствуешь тёмную магию?» – осведомился голос.
– Нет.
«Получается, я не обманываю».
– Тогда покажись!
Но вместо этого голос неожиданно произнёс:
«Я могу исполнить твою заветную мечту, Ириска… Я могу вернуть Полике память».
И всё остальное сразу стало неважным.
– Что? – растерянно переспросила девочка.
«Твоя сестра снова станет Непревзойдённой и вернётся в Прелесть…»
– Кто ты?
А голос продолжал нашёптывать:
«Тебя обманывают, Ириска, Полике можно вернуть память… Есть способ…»
– Какой? Как это сделать?
У девочки закружилась голова. Она и верила, и не верила в то, что слышит. Уговаривала себя проявить твёрдость, но задрожала, едва услышала предложение. И продолжала дрожать, слушая вкрадчивый шёпот: