Миф Коко Банча - Анна Данилова

– Я тут сумочку свою оставила…

Молча, без слов, та, словно фокусница, достала непонятно откуда, чуть ли не из-за пазухи, маленькую замшевую сумочку и протянула Рите.

– На, детка, мне ничего чужого не надо…

Рита схватила сумку, быстрым движением раскрыла ее, но, обнаружив, что она совершенно пуста, полными от слез глазами посмотрела на хозяйку квартиры.

– Там были деньги, ключи…

– Извини, моя хорошая, но я ничего не брала. Вот те крест. – И женщина перекрестилась. После чего сразу же захлопнула дверь.

Саша, наблюдавший всю эту невероятно унизительную для Риты сцену, боялся даже слово проронить.

Они вновь вышли на улицу, Рита начала как-то нехорошо похихикивать. Приближалась истерика, Саша не мог этого не почувствовать, а потому необходимо было что-то предпринять, чтобы не дать ей выплеснуться вот здесь, в чужом месте, где им никто не поможет даже стаканом воды.

– Рита, пойдемте домой. Я провожу вас к вашему мужу. Вам нельзя больше оставаться здесь. Пойдемте…

Он и сам испугался, что Рита сейчас не выдержит, у нее разорвется сердце, и она умрет. Еще бы: она только что ушла от мужа, а мужчина, ради которого она решилась на такой отчаянный шаг, исчез без предупреждения. Даже записки не оставил, вот гад…

– Я не могу… Я туда не вернусь. А ты иди, Сашенька, спасибо тебе за все… – Она сказала это слишком ласково, и это сразу насторожило.

– Тогда пойдемте ко мне. Я уложу вас спать, дам каких-нибудь успокоительных таблеток…

Во двор въехала черная машина, и Рита сразу же оживилась, бросилась к ней. Но Саша даже со своего места определил, что это не та машина. И это не Амфиарай. Но сам факт того, что во дворе появилась машина, Саша воспринял как знак. Он тоже кинулся вслед за Ритой, подошел к водителю, молодому парню в спортивном костюме и с вполне симпатичным лицом и, страшно волнуясь, спросил, не сможет ли тот подвезти их хотя бы до Садового кольца и сколько это будет стоить. Рита стояла рядом с отсутствующим видом и казалась больной.

– Это моя сестра, ей плохо, довезите нас, пожалуйста… Только денег у нас всего двадцать рублей…

– Да ладно, какие деньги… Что же я, не человек, что ли? Говори, куда надо отвезти, я отвезу… У меня сегодня такой денек, что я бы вас, если нужно, даже в Домодедово за так отвез.

Саша только сейчас почувствовал запах спиртного, исходящий от парня. Но выбора все равно не было, тем более что их готовы были довезти бесплатно.

Рита во всем подчинялась Саше. Она покорно села в машину и всю дорогу молча держала его за руку.

– Сверните, пожалуйста, вот сюда, и еще метров триста – и будет арка… – Саша вез свою драгоценность и с трепетом ощущал в своей ладони ее безжизненную руку. В эту минуту он чувствовал себя необычайно сильным и ответственным за нее.

Оказавшись вновь в родном дворе, они, не сговариваясь, сели на скамейку, где еще, казалось, совсем недавно пили сок и поджидали возвращения Амфиарая.

Судя по тому, что окна в Сашиной квартире погасли, родители легли спать. А это означало, что можно беспрепятственно открыть двери своими ключами и тихонько пробраться к себе в комнату. Родители по ночам не просыпаются, значит, Рита до утра может спокойно спать у него в комнате, в его постели. А он себе постелет на полу…

– Я поеду к маме, на Краснодонскую, – сказала Рита, тупо глядя перед собой. Плечи ее были опущены, волосы скрывали пол-лица, но Саша чувствовал, что она плачет.

– Вы никуда не поедете. Мы сейчас поднимемся ко мне. Родители уже спят, я постелю вам в своей комнате и запру дверь, чтобы к нам никто не зашел… – Произнося эту, исполненную интимности фразу «к нам», он испытал невероятное блаженство, граничащее с высшим любовным восторгом. Никакие эротические сны, никакие цветные «плейбоевские» картинки с зарядом сексуальности и обещанием сладостного конца наваждения не могли сравниться с той внезапно нахлынувшей на него чудесной реальностью. Ведь Рита, та самая виртуальная возлюбленная, редкая жительница его визуального оконного пейзажа, по сути, ожившая мечта в облике прекрасной молодой женщины, сейчас сидела рядом с ним и принадлежала ему полностью. И он знал, что будет так, как он придумает, как решит.

А потому он взял ее за руку и молча повел за собой. Даже и не пытаясь представить себе, что же может случиться, если в тот миг, когда они будут пересекать переднюю, чтобы запереться в его комнате, там появится Ирина Васильевна, он действовал все равно уверенно и решительно. Потому что знал, что бы ни произошло, Рита все равно останется у него, и никто не посмеет помешать этому, даже если ему и придется выбирать между родителями и Ритой.

Но, на их счастье, никто не вышел, квартира успокаивала своей тишиной и приятными домашними запахами.

– Если хотите, можете согреться в ванне…

Но Рита, войдя в комнату Саши и увидев маленький уютный диван в углу, сразу же направилась к нему, разулась и легла на него, свернувшись калачиком. Закрыла глаза. Саша видел, как ее трясет, а потому сам принял решение накормить ее чем-нибудь горячим и даже налить водки. Укрыв ее теплым пледом, причем так, чтобы ее почти не было видно, он набросил на колпак ночника свою красную клетчатую рубаху и, оставив Риту вот в таком красном полумраке, пошел на кухню, где быстро разогрел котлеты, нарезал хлеб, соленые огурцы и, налив в рюмку грамм сто водки, поставил все это на поднос и на цыпочках вернулся к себе в комнату. Поставив поднос на стол, он кинулся к двери и, лишь закрыв ее на замок (оставшийся еще со времен холодной войны между супругами Алфимовыми, имевшей место быть в период любовных метаний Ирины Васильевны, предпочитавшей во время бурных ссор с мужем запираться в комнате сына), немного успокоился.

– Рита, я принес вам немного поесть и выпить…

Он откинул плед, слегка прикрывавший и одновременно маскировавший ее, и, к своей радости, понял, что она еще не спит.

– Ну же, ну же, – пытался он расшевелить ее, – сейчас вы полностью согреетесь…

И Рита на самом деле словно очнулась, села прямо и, поеживаясь, приняла из рук Саши поднос.

– Как вкусно пахнет… Знаешь, я так, оказывается, хочу есть… Ты молодец, что догадался… А вот насчет водки я и не знаю, как…

– Вам надо выпить чисто с профилактической целью, чтобы не простудиться и немного успокоиться.

– Саша, – она подняла на него глаза, – а что будет, если сюда кто-нибудь войдет?

– Если мы будем разговаривать шепотом, то никто не войдет. Мои предки весь день пашут, устают сильно, а потому ночью дрыхнут как убитые.

Он с удовольствием наблюдал, как Рита ест, обжигаясь, горячие котлеты, как смешно пьет маленькими глоточками (как лекарство) водку.

– Спасибо тебе, ты – настоящий друг.

– Ложитесь поудобнее, я вам дам еще одну подушку.

Он не мог предложить ей раздеться, да если бы и предложил, она все равно наверняка отказалась бы. Джинсы и свитер в такой полувоенной ситуации – самая удобная одежда. Он в который уже раз укрывал ее пледом, всячески подворачивая концы, чтобы ей было удобнее, теплее и уютнее, пока не понял, что и сам устал и хочет спать.