Зачарованная Эви - Гейл Карсон Ливайн

Он пролетел мимо.

Я мало-помалу расслабилась, но тут показался следующий дракон. Над головой у меня поодиночке – ни одной пары, ни одной стаи – пролетел двадцать один дракон с промежутком минуты в три. Остальные двадцать напугали меня не так сильно, как первый, но все же напугали: меня бросало в жар, а шерсть вставала дыбом. Когда вереница драконов наконец оборвалась, меня охватила усталость, словно после битвы.

Но я упорно шла вперед. Постепенно суглинок, на котором стояли усадьбы, сменился сначала сухим песком, а потом – плотной, будто утоптанной землей.

Повстречать какого-нибудь путника я не рассчитывала – впереди не было ничего, кроме Пиков, – поэтому я бежала прямо по дороге.

Три часа спустя вереница драконов промчалась в обратную сторону, и у меня проявились те же симптомы, только сильнее, поскольку драконы летели ниже. Я видела, что у них в пастях зажаты какие-то комья. К счастью, драконы, похоже, не различали меня с такой высоты, а может быть, уже поели и, в отличие от огров, больше не хотели.

А еще я пересчитала возвращавшихся. Двадцать один туда – двадцать один обратно.

Днем мне начали попадаться шишковатые серые скалы, будто великаны посадили тут каменные семена, которые дали высокие проростки. Некоторые скалы образовывали арки – будто соединялись воздушными мостиками, а иногда валуны громоздились друг на друга так, что получались окна и двери. Должно быть, до Пиков рукой подать.

На ночлег я остановилась под каменным мостом, понадеявшись, что он укроет меня от драконов, когда они утром полетят на охоту – и когда они будут голодны.

На следующий день я проснулась затемно, и в голове у меня так и жужжали вопросы. Сколько на самом деле драконов в Пиках – вдруг их больше двадцати одного? Вдруг не все охотятся каждый день? Вдруг, когда я туда приду, меня будет поджидать целая стая?

Хороший ли у них слух? А обоняние? Вдруг они уже знают обо мне и весело предвкушают огрятину на обед?

Я съела полоску мяса, чтобы успокоиться.

На розовеющем востоке в небо взмыл первый дракон. Я перетерпела приступ ужаса, как вчера, а потом перетерпела еще двадцать таких приступов. Интересно, это те же драконы, что вчера, или они охотятся по очереди?

Я взвалила сумку на плечо и вышла из своего убежища под скальным мостом, но не успела пройти и пятнадцати шагов, как над горизонтом появился еще один черный крылатый силуэт. Я метнулась обратно в укрытие.

Неужели я ошиблась, когда считала?

Вдруг пролетят еще драконы? Надо выждать.

Господин Питер сказал, что идти к драконам в одиночку глупо. Как он сейчас боялся бы за меня!

За полчаса больше никто не появился, и я снова двинулась в путь. Мне попался высокий тонкий камень, на котором сверху балансировал широкий и плоский, потом – скальная арка, потом – три прямых камня, похожих на подсвечники. Потом передо мной разверзлась пропасть. Я стояла на краю обрыва, а внизу простирались Пики.

Огр во мне зевнул. Ничего съестного, и я не видела ни клубов дыма, ни кончиков хвостов – ни следа драконов.

В животе заурчало.

Человек во мне ахнул от восторга. Природа создала круглую низину и заполнила ее целым городом: сплошные замки из песчаника и железняка, с узловатыми бастионами и комковатыми стенами. Просто для красоты! Драконы не селились в этих замках, стоявших неровными рядами, так что получались улицы, где даже росли елки.

Должна быть какая-то дорога вниз. Я двинулась по краю низины, нашла узкую тропинку и осторожно зашагала по ней, но в ушах у меня гремело от собственного топота, притом что там уже и так гремело, – до того сильно колотилось у меня сердце. Всего через несколько шагов начались первые миниатюрные пики, мне по пояс.

Чем ниже я спускалась по извилистой тропинке, тем выше становились пики. Когда они дошли до уровня глаз, я перестала видеть пейзаж. Если дракон сядет на хвост прямо передо мной, я его не замечу. Интересно, как драконы пахнут? Интересно, повезло ли им на охоте? Вдруг им сегодня особенно быстро попадется добыча? А где драконы писают – где приспичит? Или у них есть для этого особые места, вроде нужников у людей? Или и вовсе что-то другое?

Тропа стала шире. Впереди меня в земле была выемка фута в два глубиной. Откуда она взялась: образовалась сама собой или ее вырыл дракон? Может, он сюда пописал, а моча на сухом воздухе испарилась.

Тропа снова сузилась, а затем раздвоилась. Стоило мне пойти налево от развилки, как правая дорога сразу показалась безопаснее, но я не стала возвращаться. Минут через десять я опять очутилась у развилки. На сей раз я решила пойти направо.

Через пять минут я уловила запах камфары – ингредиент пурпурины.

Шерсть у меня встала дыбом. Здесь был дракон: спереди или сбоку, сверху или снизу. Надо отступать.

Но моя огрская сторона преисполнилась ярости, раздулась, будто слишком туго набитая подушка, которая вот-вот лопнет. Огрская половина заставила меня двигаться вперед, к коренастому пику. Все мои чувства обострились, словно раньше я и не жила по-настоящему.

Дракон спал за поворотом. Его тихое, сонное дыхание по косой уходило к земле и гасло. Неудивительно, что я не видела дыма.

Между мной и драконом лежала полуобглоданная туша огромного барана. В животе у меня прямо взревело. Дракон на вид и на запах отдавал металлом, поэтому я решила, что он несъедобный, зато баран – мускулистый, с прожилками жира – наверняка был несказанно вкусным. Я была готова драться за него.

Нет! Это милый, славный дракон. Имеет право питаться. Драться с ним нельзя! Ну-ка отходи, медленно. Я вцепилась в свою огрскую половину, силой воли подавила ее и попятилась. Глаза дракона распахнулись. Зрачки были багровые.

Меня бросило в такой жар, словно я уже горела.

Дракон поднялся на дыбы.

Мой барашек!

Я до того рассвирепела, что не успела ничего подумать и прыгнула на дракона. Он весь засветился – весь, от когтей до черепа, будто витражное окно. Его нос охватило пламя.

Я расставила ноги пошире, приподнялась на цыпочки и выпятила грудь.

Дракон засветился ярче.

Я шагнула к нему и к своему барашку.

Дракон подался ко мне.

Я поставила правую ногу на ребра барана. Мое!

Дракон испустил язычок пламени.

Сначала надо порвать ему крылья. Тогда он не улетит и не спасется от меня.

Я завизжала, заорала, завыла:

– Ак-нак! Мойз флегум смИИной! СквуИИнг зуЗЗ! ЗуЗЗ!

Драконьи глаза побелели. Он проглотил пламя, губы искривились в смущенной улыбке. Зверь поднялся в воздух, пролетел над Пиками и скрылся за краем низины.

Грудь у меня вздымалась. Я никак не могла отдышаться. С меня лил пот. Эти слова сорвались сами собой. Наверняка это заклинание, как и говорил ССахлУУ. Я была выжата, как лимон.